Сергей Бакшеев - В живых не оставлять

— А плойка для волос у вас есть? Я обычно локоны завиваю.

— Есть фен с насадками. Попробуйте им. Дверь в ванную не запирайте.

Кураева разулась, ушла в ванную комнату. Елена махнула ладошкой оперативнику:

— Ваня, можешь ехать. Это надолго.

— Нет, я останусь. Убийца все-таки. — Ваня кивнул на стенку ванной комнаты.

— Я справлюсь, до встречи с Давтяном еще пять часов.

— Валеев приказал быть с вами, — упрямился Майоров. — Я посижу на кухне. Кофе найдется?

— Ладно, проходи. А где Марат?

— Место осматривает, спецназ инструктирует, готовится.

На душ, мытье головы и укладку волос у Кураевой ушло более часа. Женщина посвежела, помылась, переоделась, уселась перед зеркалом и придирчиво рассматривала косметику, готовясь заняться макияжем.

— У вас хороший крем для рук, надо запомнить. А тушь только эта? Мне надо удлиняющую. Тональный крем чаще меняйте, срок вышел.

— Что есть, то есть, — отрезала Петелина.

Кураева подняла глаза и увидела себя в зеркало в чужой одежде, в чужой квартире, край зеркала захватывал мощную фигуру полицейского, который привез ее сюда, а вечером доставит обратно в изолятор. Наталья порывисто обернулась, перехватив уклончивый взгляд Петелиной, и спросила с надеждой:

— Когда вы арестуете Давтяна, мне могут дать условный срок?

Елена не стала давать невыполнимых обещаний, она настраивала женщину на сегодняшнюю встречу.

— Перед самой встречей вам закрепят потайной микрофон. Заканчивайте с макияжем, и мы отрепетируем возможный диалог. Вы должны вынудить Давтяна проговориться, что он убил или организовал убийство Веригина. Это важно.

— Он уже признался. Разве нет?

— Давтян согласился на встречу. Если он принесет деньги…

— А что, может и не принести? Вы думаете, он захочет меня убить? — забеспокоилась Кураева.

— Об этом не волнуйтесь, наши сотрудники будут рядом. В любом случае Давтян сначала попытается выяснить, что еще вы знаете о нем. Для этого и нужен микрофон, чтобы контролировать ситуацию.

У Петелиной зазвонил телефон, ее вызывал адвокат Шант, она вышла в другую комнату.

— Здравствуйте, Елена Павловна, вынужден просить вас о срочной встрече, — без предисловия начал адвокат.

— В данный момент не могу, я не на службе.

— Я был в Следственном комитете, а сейчас нахожусь у вашего подъезда.

— Как вы узнали адрес?

— Пришлось задействовать связи, — торопливо говорил Шант. — Дело не терпит отлагательств, у моего клиента важное заявление.

«Неужели явка с повинной? — подумала следователь. — Испугался улики и решил сдаться. Это успех».

— Вы с Давтяном?

— Нет, один. С его письменным заявлением.

— Хорошо, поднимайтесь.

Елена велела Майорову закрыть дверь в спальню, где находилась Кураева, и предупредила ее:

— Сидите тихо. Адвокат Давтяна не должен знать, что вы здесь.

Шант был одет с иголочки, как принято у адвокатов, защищающих бизнесменов. Он холодно кивнул при встрече и зашел в квартиру без обычной вежливой улыбки. Более того, к его серьезности добавилась надменность.

— Могу принять вас на кухне, кабинета нет, — предложила Петелина.

— Если вам нужно присесть, пожалуйста, я могу постоять, — с вызовом сказал Шант.

— Тогда к делу, — сухо ответила следователь.

Шант прямо в прихожей вручил ей рукописное заявление на листке, упакованном в прозрачный файл.

— Мой клиент, Сурен Ашотович Давтян, сообщает о шантаже. Женщина, с которой жил Веригин, Наталья Кураева, под надуманным предлогом требует от него полмиллиона долларов. Давтян согласился на ее условия, чтобы взять вымогательницу с поличным. Встреча назначена через три часа сорок минут около дома, где жил Веригин. Я запретил Давтяну ехать к вам, чтобы не спугнуть шантажистку, на тот случай, если за ним следят.

Петелина прочла заявление и надолго замолчала. Это был удар, она просчиталась, Давтян невиновен. А если виновен, то помимо крепкой нервной системы он обладает незаурядным умом. Разоблачить такого преступника крайне сложно. Так или иначе сегодня он переиграл ее.

— Что скажете? — торопил адвокат. — У вас не так много времени, чтобы организовать достойную встречу шантажистке.

— Встреча не состоится, — решила Петелина.

— Вы оставите заявление без последствий? Я требую взять Кураеву с поличным, это преступление, — стал повышать голос адвокат.

— Она уже арестована, — пришлось признаться Петелиной. — По обвинению в убийстве Максима Шильмана.

— Вот это оперативность. Еще вчера Кураева звонила моему клиенту и требовала…

За дверью спальни послышался шум. Дверь распахнулась, оттуда вырвалась Кураева, которую едва сдерживал рослый оперативник. Один глаз женщины был накрашен, другой нет. Она почти кричала:

— Я звонила по вашему приказу. Вы обещали помощь! Обещали условный срок!

Елену раздирали противоречивые чувства: жалость к арестованной, досада от провала операции и злость, что ее слова искажены.

— Ничего подобного я не обещала, — ледяным тоном изрекла она и кивнула Майорову: — Увести!

— Как же так! Я поверила. Я сделала все, что вы просили! Это подло! Меня обманули!

Кураева продолжала громко возмущаться, пока Майоров не вывел ее из квартиры. Закрывшиеся дверцы лифта поглотили ее голос. В квартире стало неожиданно тихо.

Шант неодобрительно покачал головой.

— Как профессионал, я вас, конечно, понимаю, для успеха любые средства хороши. Но сейчас вы в первую очередь женщина, ждущая ребенка. Зачем понадобился шантаж?

— Я приняла заявление Давтяна. — Елена размашисто расписалась в углу страницы и подсунула бумажку адвокату. — Сфотографируйте себе для копии, и вы свободны.

— Нет, я выскажу, что хотел, — не унимался Шант, искренне возмущаясь. — Вас уважали за нетипичный для нашего следователя принцип: лучше отпустить виновного, чем посадить невинного. А что я вижу сейчас? Вместо преступника вы охотитесь за потерпевшим. Оставьте Давтяна в покое. У вас есть Кураева, вина которой, как я понял, доказана. Был уголовник Никитин, признавшийся в убийствах и покушении на моего подзащитного. А также сумасшедшая Алиса Никитина, рядом с которой труп за трупом. Еще их пособник, вор-рецидивист Синицын. Вам мало?

Самые тихие из длинной фразы слова адвоката: лучше отпустить виновного, чем посадить невинного, — прозвучали для Елены подобно грому. Их не она придумала, но она действительно так сказала когда-то на совещании и потом не раз отстаивала этот принцип перед начальством. Почему она его забыла? Зачем пошла на обман?

Адвокат верно перечислил виновных, их много. Также есть Хлыстин, вину которого в изготовлении и сбыте наркотиков, устранении конкурентов еще предстоит доказать. Ей есть чем заняться. К чему цепляться за Давтяна?