Клер Макинтош - Я отпускаю тебя

Я согласился прочесть шесть лекций в качестве приглашенного специалиста в рамках проекта интеграции вашего колледжа в деловое сообщество. Лекции были достаточно легкими: половина аудитории дремала, а другая слушала с предельным вниманием, подавшись вперед и ловя каждую мою фразу. Неплохо для того, кто даже не учился в колледже… Что удивительно для бизнес-курса, на лекцию пришли и несколько девушек: я заметил, как многозначительно они переглянулись, когда я в первый день вошел в лекционный зал. Я был новостью в этих стенах – старше юнцов в коридорах, однако моложе профессоров и штатных лекторов. Мои костюмы от хорошего портного, рубашки идеально подогнаны, на манжетах серебряный блеск запонок. В волосах не было седины – тогда не было, – и под пиджаком не скрывалось возрастное брюшко.

Читая лекцию, я нарочно делал паузу посреди фразы и смотрел в глаза какой-нибудь студентке, каждую неделю новой. Они заливались румянцем под моим взглядом, улыбались и отводили глаза, а я продолжал говорить. Я посмеивался про себя, представляя, какую надуманную причину они состряпают, чтобы задержаться после лекции, как будут лезть из кожи вон в попытке подойти ко мне, прежде чем я соберу книги и уйду. Я прислонялся к краю стола, опираясь одной рукой, и подавался вперед, чтобы расслышать их вопрос, следя, как потухал блеск надежды в их глазах, когда они понимали – я никуда не собираюсь их приглашать. Они меня не интересовали, в отличие от тебя.

На следующей неделе ты снова была в клубе с подругами, и когда я проходил мимо вашего стола, ты посмотрела на меня и улыбнулась. Ты была одета в ярко-синий топ, из-под которого виднелись лямки кружевного черного лифчика; и в мешковатые брюки с накладными карманами, низко сидевшие на бедрах. Тонкая полоска гладкой загорелой кожи мелькала между топом и брюками, и я заинтересовался, знаешь ли ты об этом, и если да, то почему тебя это не беспокоит.

Разговор у вас перешел с учебы на отношения – полагаю, с мальчишками, хотя вы и называли их мужчинами. Твои подруги понижали голос, и мне приходилось напрягать слух; я внутренне приготовился выслушать твою партию в этой литании случайных связей и безголового флирта. Но я оценил тебя правильно – от тебя я услышал только заливистый смех и иронические подколки в адрес подруг. Ты отличалась от них.

Я думал о тебе всю неделю. В обед я ходил по кампусу в надежде на случайную встречу, увидел одну из твоих подруг – высокую, с крашеными волосами – и пошел за ней, но она скрылась в библиотеке, а я не мог зайти следом и проверить, там ты или нет.

В день моей четвертой лекции я приехал пораньше и был вознагражден за свои усилия: ты сидела в одиночестве за тем же самым столиком, что и в прошлые два раза. Ты читала письмо, и я заметил, что ты плачешь. Тушь у тебя под глазами размазалась, и хотя ты ни за что бы не поверила, так ты была еще красивее. Я подошел с чашкой кофе:

– Не возражаете, если я присяду?

Ты затолкала письмо в сумку.

– Валяйте.

– По-моему, мы с вами уже виделись раньше, – сказал я, опускаясь напротив тебя.

– Да? Простите, не помню.

То, что меня так легко забыли, раздражало, но ты была расстроена и не могла мыслить ясно.

– Я у вас читаю лекции.

Я уже убедился, что принадлежность к преподавательскому составу добавляет привлекательности в глазах студенток – то ли из расчета, что я «замолвлю словечко», или же я выгодно отличался от зеленых студентов, не знаю, но до сих пор эта фраза меня не подводила.

– Вот как? – Твои глаза загорелись. – А по какому предмету?

– Экономика и предпринимательство.

– А-а… – Искра исчезла, и я ощутил острую обиду, что ты способна так бездумно сбрасывать со счетов по-настоящему важные вещи. Замечу кстати, что твое искусство не прокормит и не оденет семью и не возродит к жизни город.

– А чем вы занимаетесь, когда не читаете лекций? – спросила ты.

Казалось бы, какая мне разница, что ты подумаешь, но я вдруг очень захотел произвести на тебя впечатление.

– Я владею компанией, разрабатывающей компьютерные программы, – ответил я. – Мы продаем их по всему миру.

Я не упомянул о Даге, которому принадлежало шестьдесят процентов фирмы, тогда как мне всего сорок, и не стал уточнять, что «по всему миру» на данном этапе означает Ирландию. Наш бизнес действительно расширялся, и я не сказал тебе ничего такого, чего не говорил бы управляющему банка в недавнем заявлении о предоставлении кредита.

– Вы на последнем курсе? – сменил я тему.

Ты кивнула:

– Я изучаю…

Я остановил тебя жестом:

– Не говорите, позвольте мне угадать.

Ты засмеялась – игра тебе понравилась, и я якобы погрузился в неспешные раздумья, позволив взгляду блуждать по твоему полосатому платью с лайкрой и шарфу, которым были стянуты твои волосы. Ты тогда была полнее, и округлости грудей натягивали ткань. Я отчетливо видел очертания твоих сосков, и мне стало интересно, бледные у тебя ареалы или темные.

– Вы изучаете искусство, – сказал я наконец.

– Да! – Ты не скрывала удивления. – А как вы догадались?

– У вас внешность художницы, – ответил я как нечто очевидное.

Ты ничего не сказала, но на скулах проступили два ярких пятна, и ты не удержала улыбки, разлившейся по лицу.

– Йен Петерсен. – Я протянул руку и, ощутив прохладу твоей кожи, задержал твои пальцы на долю секунды дольше, чем требовалось.

– Дженна Грэй.

– Дженна, – повторил я. – Необычное имя. Сокращенное?

– Да, от Дженнифер. Но все зовут меня Дженна.

Ты беззаботно засмеялась. Последние следы слез исчезли, и с ними и беззащитность, которую я находил столь притягательной.

– Я невольно заметил, что вы несколько расстроены. – Я указал на письмо, запиханное в твою сумку, стоявшую открытой. – Плохие новости?

Твое лицо сразу омрачилось:

– Это от моего отца.

Я ничего не сказал, выжидательно наклонив голову чуть набок. Женщинам редко нужно приглашение поговорить о своих проблемах, и ты не стала исключением.

– Он ушел, когда мне было пятнадцать, и с тех пор я его не видела. Месяц назад я его отыскала и написала, но он не хочет меня знать. Говорит, у него новая семья, и он не готов «ворошить прошлое». – Ты изобразила пальцами кавычки и неудачно постаралась сарказмом замаскировать горечь.

– Это ужасно, – произнес я. – Не представляю, как кто-то может не захотеть вас видеть.

Ты немедленно покраснела.

– Ему же хуже, – отрезала ты. Но глаза у тебя снова подозрительно заблестели, и ты уставилась в стол.

Я подался вперед:

– Разрешите принести вам кофе?

– Это было бы прекрасно.

Когда я вернулся, тебя уже окружила компания друзей. Двоих девушек я узнал, но к ним присоединилась сегодня третья с каким-то длинноволосым юнцом с проколотыми ушами. Они заняли все стулья, и мне пришлось взять один от соседнего стола. Я вручил тебе твою чашку в ожидании, что ты объяснишь остальным – у нас разговор, однако ты лишь поблагодарила меня за кофе и представила своим подругам, имена которых я тут же забыл.