Кара Хантер - Выхода нет

Она слышит, как сидящий рядом с ней Гиффорд втягивает воздух, и поворачивается к нему.

– Это ваша дочь, сэр?

– Да, это Саманта. – Он повторяет глотательное движение.

– Благодарю вас. Я знаю, как это непросто…

Изображение исчезает. Гиффорд поворачивается в кресле и оказывается лицом к лицу с Эверетт.

– А Захария? Разве его не надо опознавать?

Эверетт и ассистент обмениваются взглядами.

– Есть другие методы, которые, на наш взгляд, больше подходят в его случае, – отвечает ассис- тент.

Но Гиффорд далеко не дурак.

– Вы не хотите, чтобы я его видел, так? Потому что он в жутком состоянии, да?

Эверетт качает головой, понимая, что неискренна с ним. Она видела фотографии.

– Нет необходимости расстраивать вас, – говорит она. – Правда.

Гиффорд откидывается в своем кресле, и на одно ужасное мгновение ей кажется, что он будет настаивать, но его плечи слегка опускаются.

– Ладно, – говорит он. – Вам виднее.

– Думаю, да, – говорит констебль, делая печальное лицо. – К сожалению.

– Инспектор Фаули? Вас здесь хотят видеть, сэр.

Это Андерсон – он сегодня дежурный. И, кажется, с большим, чем обычно, подозрением относится к неизбежным рискам, связанным с нашей профессиональной деятельностью, коими в его глазах являются посетители.

– Только что явился в дежурную часть. Немец. Ему не назначено. Могу сказать, что вас нет, – ведь сегодня выходной, и вы, наверное, ждете не дождетесь, когда можно будет отправиться домой…

– Да нет, все в порядке, пусть проходит…

Потому что если смотреть правде в глаза, то мне сегодня никуда не нужно.

Пять минут спустя сержант вводит в мой кабинет мужчину. Он высокий – очень высокий. Наверное, не меньше шести футов четырех дюймов [47] 195 см. , если судить по первому впечатлению. А когда он представляется, я узнаю акцент. Он вовсе не немец, а голландец. Последний раз, когда я видел своего брата, у него была девушка из Голландии, и у нее был точно такой же акцент. А еще в ней было шесть футов и два дюйма [48] 189 см. . Джулиан тогда еще шутил, что ему пришлось заняться скалолазанием. Правда, говорил он это не в ее присутствии.

– Чем могу служить?

Мужчина садится. Очень аккуратно для человека его роста.

– Я по поводу пожара. Этого ужасного пожара на Саути-роуд. Если я не ошибаюсь, дом принадлежит моему коллеге, Майклу Эсмонду.

Я заинтригован. И не в последнюю очередь его очевидным волнением.

Он поправляет очки в металлической оправе.

– Насколько я понимаю, вас можно назвать старшим дознавателем по этому делу?

– Да, можно, – отвечаю я. Должно быть, он где-то это вычитал.

– Как только увидел теленовости, я сразу же понял, что вы захотите со мной поговорить. И решил предвосхитить вашу просьбу, явившись сам.

Моя «заинтригованность» слегка увеличивается. Какого черта все это значит?

Гислингхэм отодвигается от стола. Если то, что он обнаружил, правда, то им придется заново пересмотреть все это гребаное дело. Шаг за шагом. И не в последнюю очередь – тот факт, что Анабелла Джордан солгала им. И это была не просто попытка отвязаться от них – после такого их карьера пошла бы псу под хвост. Гислингхэм наклоняется и еще раз вводит имя Йюрьен Кёйпер. Возраст, место рождения, образование, занимаемая должность. Страничка на «Фейсбуке», которая выглядит довольно безобидно (хотя многое в ней написано по-голландски, а автоматический переводчик может опустить нюансы). Сообщения в «Твиттере», но тоже вполне академичные. Честно говоря, ни одного признака того, что здесь что-то не так. На лице Гислингхэма появляется гримаса. Но так ли это? Неужели возможно, что профессиональная катастрофа таких размеров не оставила вообще никаких следов? Он поворачивается к клавиатуре и начинает быстро печатать.

Ваш онлайн-источник университетских новостей, мнений, слухов и сплетен

Размещено Tittle-Tattler 21 ноября 2017 г. в 11:56

Межплеменная война?

Гром барабанов в факультетских джунглях сообщил о том, что она началась на закате в здании одного из факультетов на Банбери-роуд, когда один из сотрудников был убит публичной и откровенной рецензией на его magnum opus [49] Главное произведение, труд всей жизни ( лат. ). , появившейся в литературном приложении «Таймс». А кто же преступник? Не кто иной, как его соплеменник. Считаете, что такое невозможно? Может быть. В конце концов, конструктивная критика – это одно, а принесение человека в жертву – совсем другое. Наши источники сообщают о том, что на факультете наступил новый «ледниковый период», что на этот раз ни в коей мере не отражает состояния примитивной системы центрального отопления. Заинтересованные наблюдатели в настоящее время сгорают от любопытства, станет ли телевизионный контракт, о котором ходило столько слухов, следующей жертвой. Достаточно сказать, что если информация об этой катастрофе выйдет наружу, то карьера нашего любезного голландца превратится из летучей в падучую и горючую [50] Автор обыгрывает название «Летучий голландец». . Так что его мечты о будущей мести будут вполне извинительны…

– Так что вы понимаете, инспектор, почему я сижу здесь, перед вами.

Я медленно киваю.

– Вас беспокоит, что мы можем подумать, что вы имеете к пожару какое-то отношение.

– Да, именно, – говорит он, и его щеки слегка розовеют. – Хотя само по себе это нелепо – просто немыслимо. Даже если бы я носил в своей душе подобное негодование по отношению к доктору Эс- монду…

– А мне кажется, доктор Кёйпер, у вас есть все основания чувствовать себя оскорбленным.

– Да, конечно. Естественно. – Он моргает. – Он опорочил мои исследования. Мою профессиональную честность. Я уверен, что вы сами были бы не просто «слегка возмущены», если б подобное случилось с вами.

Кстати, со мной такое случалось. И я тогда просто-таки раскалился добела. Что, наверное, не самая удачная метафора в нынешних обстоятельствах.

Спустя полчаса Гислингхэм начинает гордиться собой. Он никогда не был экспертом в комплексном анализе, но сегодня превзошел сам себя. Хотя ему и пришлось привлечь Бакстера, чтобы тот помог ему с технической стороной вопроса. И это оказалось очень мудро с его стороны, принимая во внимание то, что им удалось раскопать. Прежде всего сообщение в «Твиттере» под именем @Ogou_badagri. Выбор такого имени мало что для них значил, а вот имя владельца этого имени значило очень много. Голландский Йюрьен Кёйпер – это английский Джордж Купер, и владельцем этого имени был именно Джордж Купер. И, в отличие от официального Йюрьена Кёйпера, этот далек от академич- ности.