Камилла Лэкберг - Золотая клетка

Фэй сделала еще глоток. Ребенок получит напоследок хорошую дозу похмелья.

В горле встал ком, она закашлялась.

– Я сама по себе личность, – проговорила Алиса, облизывая губы. – Не хочу ничего менять.

Она была действительно сказочно хороша. Павлиньи перья сияли во всей красе.

– Ты очень красивая, – сказала Фэй.

– Спасибо.

Алиса с улыбкой повернулась к ней, но Фэй все не могла оставить больную тему.

– Тебя не огорчает, что Хенрик и не посмотрел бы в твою сторону, не будь у тебя такой внешности? Ведь именно поэтому мы сидим сейчас в этом доме. Потому что нас можно показывать. Как кукол. Впрочем… мда, меня, во всяком случае, раньше можно было показывать.

Она подлила еще вина в свой бокал – тот как-то незаметно опорожнился.

– Перестань. Ты прекрасно знаешь, что это не так.

– Ясное дело, все именно так и есть.

Алиса не ответила, но подняла бокал, чтобы Фэй подлила и ей. Похоже, на нее не действуют калории, содержащиеся в вине.

Повисла пауза. Фэй вздохнула. Из глубины дома донесся детский крик.

– Ты знаешь, что я тебе всегда завидовала? – пробормотала Алиса.

Фэй с изумлением посмотрела на нее. Во взгляде собеседницы появилось новое, грустное выражение. Неужели начала проступать настоящая Алиса?

– Нет, – ответила она. – Об этом я и понятия не имела.

– Хенрик всегда так почтительно отзывается о тебе – говорит, ты самая умная женщина, какую он когда-либо встречал. Ты понимаешь, о чем они говорят, понимаешь, как устроено предприятие. Ешь, что хочешь, пьешь пиво, можешь их рассмешить… Пожалуй, именно это – что ты можешь рассмешить Хенрика – всегда вызывало у меня самую большую зависть. Он… да, он очень уважает тебя.

Фэй заерзала на месте, думая о том, насколько то, о чем говорит Алиса, уже не соответствует действительности. Все это – уже в прошлом. Больше нечему завидовать. Некого уважать. Иногда она сама задавалась вопросом: а существовало ли что-то? Или она сама все себе насочиняла?

Порой в памяти воскресали нежелательные фрагменты. Все те случаи, когда Фэй не могла разыскать Яка, хотя он был ей нужен. Некоторые воспоминания – такие, как рождение Жюльенны, – были настолько болезненными, что она не решалась даже приближаться к ним. Вытесняла. Прощала. Снова и снова.

Фэй сменила позу, поставила бокал на небольшой столик. В комнату вбежала Жюльенна и спросила, можно ли ей искупаться в бассейне.

– Карл и Сага тоже будут купаться? – спросила Фэй, покосившись на Алису.

– Да! – с нажимом проговорила дочь, энергично кивая.

Когда она убежала, Алиса вздохнула.

– Да, я понимаю, что Хенрик никогда бы на мне не женился, не будь у меня моей внешности и моего происхождения. Я не настолько наивна. Но он делает меня счастливой, он добр ко мне. Я знаю женщин, которым живется куда хуже. – Она подняла бокал и произнесла слегка заплетающимся языком: – В этом треклятом обществе женщине не разрешено признаваться, что она хочет заботы. А я хочу. Хочу, чтобы Хенрик был хозяином в доме. Мне плевать, что время от времени он ходит налево.

Она замахала рукой и чуть не пролила красное вино на белую обивку дивана.

Фэй не сводила с нее глаз.

Все эти бесконечные рассказы Яка об увлечениях Хенрика. Ей вовсе не казалось, что это забавно. Но она и представить себе не могла, что Алиса в курсе. Просто думала: «Бедная, красивая и несчастная…»

– Алиса, я…

– Перестань. Я знаю, что это так. И ты тоже наверняка знала, – Алиса пожала плечами. – Но потом он все же приходит домой ко мне. Со мной он спит и завтракает. Играет с нашими детьми. Я знаю, что он по-своему любит меня. Я – мать его детей. Честно говоря, его измены для меня – не проблема. Я… я уже привыкла.

Она посмотрела в окно на черную воду.

– Я бы не выдержала, – тихо проговорила Фэй.

Внутри потеплело. Як не такой, как Хенрик. А она не такая, как Алиса.

Алиса обернулась к ней.

– Но Фэй, ведь он…

– Даже не произноси это вслух! – выкрикнула Фэй так громко, что Алиса отшатнулась. – Я знаю, что многие мужчины в нашем окружении изменяют своим женам. И женщины – тоже, если уж на то пошло. И если ты готова терпеть это, я рада за тебя. Но у нас с Яком – духовное родство! Мы так много построили вместе… Если ты хоть раз посмеешь намекнуть на что-то такое, я разрушу все, что тебе дорого. Понятно?

Испуганный взгляд Алисы заставил ее взять себя в руки. Нельзя показывать, кто она на самом деле. Кем она была когда-то…

Покачнувшись, Фэй поднялась.

– Спасибо за приятный вечер. Нам пора домой.

Когда за ней и Жюльенной захлопнулась дверь, она обернулась. Бросила взгляд в окно возле двери. Алиса все еще сидела на диване, устремив взгляд на черную воду.

Стокгольм, сентябрь 2001 года

В такси по пути из Арланды я мысленно приготовилась, что Як исчезнет – и жизнь войдет в привычную колею. Счастье мне положено разве что в небольших дозах. «Я довольна тем, что мне досталось», – убеждала я себя, пока такси неслось в сторону Стокгольма.

Однако Як продолжал держать мою руку в своей, пока за окном проносились северные пригороды.

– Чем займешься сегодня?

– Не знаю, – ответила я.

Мы миновали Ярва, скорость снизилась – на въезде в город были пробки. Меня это нисколько не огорчило. Скорее наоборот.

– Я тоже не знаю. Пойдем выпьем пива?

Так мы и сделали. В тот вечер я осталась ночевать в однокомнатной квартирке Яка на Кунгсхольмене.

На следующий день мы не вылезали из постели до самого обеда. Разговаривали, смотрели кино и занимались любовью. Но во второй половине дня меня начала заедать совесть, и я уселась на балконе, чтобы позаниматься. Выходные в Барселоне прошли незабываемо, но теперь мне надо нагонять упущенное.

Внезапно до меня донесся крик – это кричал Як, сидевший на диване и смотревший телевизор.

– Что такое? – крикнула я, но он не ответил.

Захлопнув книгу, я поспешила к нему.

Як неподвижно сидел перед телевизором. Лицо у него побелело как полотно.

То, что показывали в репортаже Си-эн-эн, было ужаснее всего, что я когда-либо видела. Самолеты. Взорванные небоскребы. Тела людей, падавшие с высоты в сотни метров. Люди, прыгающие из окон. Лица бродивших по улицам Манхэттена – окровавленные и потерянные.

– Что это такое? – спросила я, с недоверием глядя на экран.

Як посмотрел на меня со слезами на глазах.

– Самолет врезался во Всемирный торговый центр. Поначалу все подумали, что это несчастный случай, но потом в другой небоскреб тоже врезался самолет. Захвачено несколько самолетов. Похоже, это теракт.

– Теракт?

– Да.

В студии царила полная растерянность. Мы же сидели перед телевизором, словно загипнотизированные, потрясенные увиденным. Такого никто не мог предсказать!