Николай Леонов - Привычка к темноте

– А вот это совсем интересно! – воскликнул Крячко. – Тут, похоже, имелось не одно дело, а два или три!

– Может быть, – сказал Плещеев. – Только, в итоге, ни одного не осталось. Слушайте дальше. Ирина рассказала, что их непосредственным начальником, который давал им задания и платил деньги, был некий Руслан Метелкин. А шефом этого Руслана был директор компании «Тракт» Вячеслав Лучинин.

– Вот оно что! – встрепенулся Гуров. – Вот почему губернатор Саблин в разговоре с Орловым упомянул о девушках! Ведь Лучинин входит в тот самый «охотничий кружок»! Да, но губернатор говорил о двух убитых…

– Их и было двое, – кивнул капитан. – Сейчас и до этого дойдем. Значит, все это Ирина Ярцева рассказала дознавателю капитану Крепышеву. А теперь спросите меня, откуда все это известно мне? Почему-то этот вопрос у вас не возник? А все это мне известно, потому что Игорь Крепышев – мой хороший друг. Можно сказать, самый ближайший друг. Он все это мне и рассказал. Ну и, разумеется, доложил обо всем услышанном своему непосредственному начальнику – полковнику Трегубову. А уж полковник должен был или сам возбудить дело о существовании подпольного казино, или передать его следственным органам. Однако не произошло ни того, ни другого. Все сведения, сообщенные Ириной Ярцевой, куда-то провалились, словно в колодец. А спустя несколько дней исчезла и сама Ирина. Вечером она куда-то ушла с квартиры, на которой жила, и больше ее никто не видел – ни живой, ни мертвой.

– То есть ее тело так и не нашли?

– Нет, не нашли, – покачал головой капитан. – Девушка числится пропавшей. А вот губернатор убежден, что ее тоже убили, потому и говорил вашему шефу о двух убитых девушках. Он считает, что мы имеем дело с двумя убийствами и что начальник нашего управления генерал Соколов саботирует расследование этих убийств.

– Что ж, похоже, и в этом случае Евгений Саблин прав, – заметил Гуров, – как оказался прав и в отношении гибели своего сына. Скажи, капитан, я правильно понимаю, что дело о гибели этой Алины Востоковой так и не расследовалось?

– Не было никакого дела об убийстве, – ответил Плещеев. – Гибель Алины была квалифицирована как суицид.

– Интересные дела у вас тут творятся… – покачал головой Лев. – Да, эту историю мне следовало выслушать. Теперь я могу побеседовать с помощником губернатора.

Он достал телефон и набрал номер Воронцова. Помощник губернатора и в самом деле еще не спал. Он немного удивился такому позднему звонку, однако от встречи не отказался и пригласил сыщика к себе – он жил там же, в резиденции, в левом крыле дома.

– Ну вот, для вас на сегодня работа закончена, – сказал Гуров, обращаясь к своим коллегам. – Езжай, капитан, к жене, а то она, наверное, заждалась уже. А ты, Стас, меня не жди, ложись. Завтра я тебе расскажу о нашей беседе с господином Воронцовым – если, конечно, в ней окажется что-то интересное.

Он вышел, пересек лужайку перед зданием резиденции. Охранник, дежуривший у входа, предусмотрительно открыл перед ним дверь. Как видно, весь персонал резиденции получил инструкции оказывать московским гостям всемерное содействие. Лев осведомился у стража дверей о том, как пройти к комнате губернаторского помощника, и, получив объяснения, повернул в левый коридор, а затем поднялся на второй этаж. Дверь в комнату Воронцова была чуть приоткрыта, оттуда падала полоска света, и он, не постучавшись, вошел.

Хотя в комнате было полутемно, Гуров сразу заметил, что она обставлена очень стильно. На потолке не было привычной люстры, зато по стенам в разных местах виднелись светильники современного вида. Потолок был изогнут в виде пещерного свода. В общем, создавалось впечатление, что здесь живет человек довольно богатый.

Хозяин комнаты ждал гостя возле стола.

– Рад вас видеть, Лев Иванович, – сказал Воронцов. – Признаться, меня удивил ваш звонок – время-то позднее. У вас ничего не случилось?

– Как же не случилось? Случилось. У нас с вами случилось убийство, и не одно, – ответил Гуров. – Я сегодня получил много новой информации и хотел ее с вами обсудить. Я очень надеюсь на вашу помощь.

– Буду рад оказать содействие, – кивнул Воронцов. – Прошу, садитесь.

Лев сел в кресло возле низкого столика, на котором стояли пыльная бутылка и две крошечные рюмки.

– Я слышал, что вы человек строгих правил, – произнес Воронцов, – но хочу предложить вам нечто особенное. Это очень хороший коньяк двадцатилетней выдержки. У нас с вами беседа проходит в необычное время – пусть и угощение будет необычным. Попробуйте!

– Ладно, попробовать не откажусь, – согласился Гуров.

Хозяин комнаты разлил коньяк по рюмкам, взял свою, пригубил и посмотрел на него:

– Я вас слушаю, Лев Иванович. Что вы хотели обсудить?

– Нам с вами нужно определить вашу личную позицию, – сделав акцент на последних словах, неожиданно выдал Лев.

Помощник губернатора растерялся. Такого он не ожидал.

– Какую позицию? Что вы имеете в виду? – спросил он.

– Мы с моим другом Крячко выяснили, что Евгений Кириллович Саблин полностью прав, его сын действительно был убит. А затем организатор убийства хладнокровно устранил двух свидетелей – охранника Лугового и егеря Меняйло. У нас есть серьезные основания полагать, что все эти преступления организовал директор компании «Тракт» Вячеслав Лучинин. Нам нужно найти подходы к этому человеку, проникнуть в его окружение. И вы могли бы нам в этом помочь. Я же вижу, вы знаете в этом городе почти все. Во всяком случае, очень многое. Вопрос в том, захотите ли поделиться своими знаниями. Пока что вы оказывали нам самую минимальную помощь. Складывается впечатление, что вы не заинтересованы в успехе нашего расследования, а потому стараетесь держаться от него в стороне. Или я не прав?

Денис Воронцов ответил не сразу. Он еще раз пригубил коньяк, подумал, а потом заговорил:

– А вы проницательный человек, Лев Иванович. Да, я действительно многое знаю – больше, чем говорю. И я действительно стараюсь держаться несколько в стороне от вашего расследования. И на это есть свои причины. Понимаете, в нашем городе сложилась стабильная система отношений в кругу влиятельных людей. Все эти люди друг друга знают, все друг с другом связаны. Многое, что делает наша элита, противоречит закону. Например, могу выдать одну тайну – рассказать…

– О подпольном казино? – опередил его Гуров. – Не трудитесь, я о нем уже знаю. И о нем, и о девушках эскорта, которые его обслуживают.

– О, вижу, вам и правда многое известно! – воскликнул Воронцов. – Но это лишь одна из здешних тайн. Есть и другие, пострашнее. У нашей элиты выработалась привычка скрываться от посторонних глаз. Можно сказать, что они привыкли жить в темноте. И тот, кто выдаст эти тайны посторонним, прольет, так сказать, свет на это «темное царство», будет исключен из здешнего общества.