Николай Леонов - Привычка к темноте

Крячко представился и объяснил, зачем приехал так далеко от областного центра. Людмила пригласила его в дом. И здесь, сидя за столом, он убедился, что хозяйке еще нет и пятидесяти лет и она вообще-то работает на железнодорожной станции, как и ее муж, но сегодня у нее выходной после суточного дежурства. Тогда Стас рассказал ей, к каким выводам они с Гуровым пришли.

– Понимаете, мы убеждены, что ваша дочь, как и ее подруга Ирина, были убиты. А значит, нужно искать убийц. Мы задержали несколько человек, которые могут быть причастны к этому преступлению, и во время обыска у одного из задержанных изъяли женские украшения. Я вас попрошу внимательно посмотреть на них и сказать, узнаете ли вы какие-то из этих вещей. – И он выложил на стол две пары сережек и пару колец, изъятых у жены и дочери Курицына.

Людмила минуту разглядывала вещи, а потом ее глаза наполнились слезами, и она воскликнула:

– Вот эти… это ее сережки! Это мы с мужем ей на восемнадцать лет подарили. Она в них и уехала. И колечко… Вот это, с топазом… Это ей спустя год сестра моя, Настя, подарила. Когда Алине девятнадцать исполнилось. Про другие сережки и кольцо я ничего не знаю, это не наши. А эти вот – точно наши!

– А ваш муж сможет также опознать эти вещи? – спросил Стас. – И ваша сестра Настя?

– Смогут, почему же не смогут, – ответила Людмила. – Мужчины, конечно, к украшениям не так внимательны, но Петр столько раз их видел…

– Тогда, будьте добры, позвоните вашим родным и попросите их прийти сюда. Мне нужно, чтобы они также участвовали в опознании.

Людмила Востокова принялась звонить, а Крячко сел составлять протокол опознания. Спустя некоторое время пришли муж Людмилы Петр и ее сестра Настя. Они сразу узнали сережки и кольцо, принадлежавшие Алине. И если отец погибшей девушки удержался от слез, то ее тетка разрыдалась пуще матери.

– Так вы его поймали? – все спрашивала она Крячко. – Душегуба этого, гада, нечисть эту, что Алю убил – поймали?

– Да, мы задержали человека, которого подозреваем в убийстве вашей племянницы, – ответил Стас. – Теперь нужно собрать улики, чтобы доказать его вину в суде. Поэтому так важны ваши показания.

– Мы, когда надо будет, все приедем, все эти вещи признаем! – заверила его Настя. – Даже если нам похожие будут показывать, мы все равно свое узнаем. Ведь я сама это колечко выбирала. Как же мне его не узнать?

В Шатровск Крячко возвращался с чувством маленького, но успеха. И это чувство еще больше усилилось, когда он повидался с родителями Ирины Ярцевой. Они тоже уверенно опознали в другой паре серег и другом кольце вещи своей дочери. Правда, это узнавание дорого обошлось матери Ирины – она так разрыдалась от горя, что ей стало плохо с сердцем, пришлось вызывать «Скорую». Но протокол опознания она все же смогла подписать. Таким образом, вернувшись к трем часам в управление, Стас располагал уже двумя протоколами.

Поставив машину рядом с управлением, он позвонил Гурову, сообщил о своих достижениях, а потом поинтересовался:

– А у тебя как дела? Много ли успехов?

– Кое-что есть, – ответил Гуров. – По линии доказательств есть большое продвижение. У нас на руках имеется улика против Курицына весом в тонну. Неопровержимая улика! Эта же улика задевала и Сухорукова, но когда я стал его допрашивать, то ничего не добился. Молчит – и все.

– Ладно, пусть молчит, – заявил Крячко. – Мы его оставим на потом. Говоришь, у тебя есть железная улика против Курицына? Так и у меня она есть! У меня два подписанных протокола опознания украшений. Так что если мы с тобой не сумеем расколоть этого любителя сережек и колец, то грош нам цена!

– Что ж, давай попробуем, – согласился Гуров. – Я сейчас спущусь. Заедем куда-нибудь, пообедаем, а затем отправимся в СИЗО.

Так они и поступили. Зашли в кафе неподалеку от СИЗО, наскоро поели и пешком отправились к зданию изолятора. На этот раз они вошли в комнату для допросов вдвоем и попросили вызвать задержанного Курицына.

Спустя некоторое время ввели Евгения Курицына. С того времени, как сыщики видели его в момент задержания в торговом центре «Сибирь», охранник несколько изменился, держался уже не так уверенно. Гурову еще тогда, при задержании, показалось, что Курицын не самый бойкий парень, теперь же он выглядел вообще потерянным.

– Ну, садись, Курицын, – сказал ему Крячко.

Между оперативниками заранее была достигнута договоренность, что Крячко вступает первым и ведет допрос, а Гуров играет роль более старшего – каким он и был на самом деле.

Сев, Курицын сразу заявил:

– Почему меня задержали? Мне не предъявили никаких обвинений. Требую немедленно меня освободить!

– Это тебя в камере научили так говорить? – усмехнулся Стас. – Плохо учили. Если тебе не предъявили обвинений, логично требовать, чтобы эти обвинения появились. Разве я не прав? Прав. Так вот сейчас мы эти обвинения тебе предъявим.

Он покосился на Гурова, давая понять, что тому пора вступать. И Гуров, выложив на стол две фотографии, произнес:

– Гражданин Курицын, вы обвиняетесь в убийстве гражданки Востоковой, совершенном в декабре прошлого года путем инъекции убийственной дозы галоперидола. – Лев пододвинул к задержанному фотографию мертвой Алины, сделанную после обнаружения тела, вид у трупа, пролежавшего всю зиму под снегом, был ужасный, – после чего продолжил, подвигая вторую фотографию: – А также вы обвиняетесь в убийстве гражданки Ярцевой, совершенном в июне этого года.

Оба обвинения не произвели на охранника никакого впечатления.

– Слышал я про эти дела, – совершенно спокойно проговорил он. – Но ко мне-то они как относятся? Эта Востокова, я слышал, сама себе «дурь» вколола. А эта, вторая, вообще пропала. Может, она за бугор уехала? Кто сказал, что ее убили? Живет себе где-нибудь…

– А ее кровь у тебя на свитере откуда?! – не удержавшись, выкрикнул Крячко и швырнул на стол свитер Курицына, взятый во время обыска. – Вот здесь, на рукавах, полно крови! И эксперты доказали, что это кровь Ярцевой! Живет она где-то, как же! Почему у тебя на одежде ее кровь, отвечай!

Этого задержанный явно не ожидал. Он растерянно молчал, как видно, придумывая, что ответить. Но сыщики не собирались давать ему время что-то придумать. Гуров наклонился к нему и доверительным тоном спросил:

– Скажи, Женя, тебе Ирина Ярцева нравилась? Вижу, что нравилась. Красивая была девушка…

– Да я ее не знал… почти не знал…

– Это ты верно сказал – «почти». Ведь она у вас и в казино выступала, и в группе эскорта была, и ты ее на встречи с разными «шишками» возил – как же ты мог ее не знать? Мы легко докажем, что ты ее часто видел. Наверное, и украшения ее тебе нравились…

– Какие украшения? – изобразил удивление Курицын. – Не видел я никаких…