Николай Леонов - Привычка к темноте

– Занятный момент… Уж не Ростов ли «папа» и не Одесса ли «мама» тут замешаны? – Стас наморщил нос, словно принюхиваясь к чему-то подозрительному.

– М-м-м… Ты считаешь это обстоятельство достаточно значимым в плане вашего расследования? – вопросительно взглянул на Гурова Орлов.

– При определенных обстоятельствах такие «малозначащие факты» иной раз играют решающую роль. О! Мне кто-то звонит! – прервался Лев, доставая телефон.

Это была его недавняя собеседница – сотрудница министерства Анна Симакова. Она сообщила, что смогла поговорить с одной из тех сотрудниц, которая была в весьма близких отношениях с Давишиным. Встретиться с Гуровым она не захотела, но о своем бывшем любовнике кое-что все же решилась рассказать. По ее словам, она несколько раз была в загородном доме Давишина, который находится на улице Рябиновой, восемнадцать, в коттеджном поселке Веселовском. Там у него два хороших приятеля. Один, судя по лицу, уроженец Закавказья, его зовут Феликсом, и живет он рядом с Давишиным. Другой живет чуть дальше, это профессор права Тульницков Дмитрий Захарович. Больше Анне ничего дельного узнать не удалось. Поблагодарив ее, Гуров отключил связь и сообщил своим коллегам-приятелям:

– В поселке Веселовском у Давишина есть загородный дом. Скорее всего, он оформлен на подставное лицо, поскольку официально на нем строение не числится. Так вот, рядом с домом Давишина проживает его близкий приятель по имени Феликс. Несложно предположить, кем он может быть…

– Опаньки! – Крячко хлопнул себя ладонями по коленкам. – Давишин и Гурманидзе – соседи?!! Нехило!

– Еще на той же улице проживает их общий приятель – профессор права Тульницков. Надо думать, он тоже может располагать какой-то важной информацией о Давишине, – добавил Лев, поднимаясь с кресла.

– Что, хочешь сегодня к нему сгонять? – поинтересовался Орлов, вертя в руках авторучку.

– Да, думаю, что стоило бы махнуть в Веселовский, не откладывая. У нас мизер информации, ни одной реальной зацепки и дефицит времени. Гарантия, что уже через день-два начнется визготня по поводу того, что расследование топчется на месте и не стоит ли передать дело более расторопным операм, – с сарказмом проговорил Гуров.

– Это верно! – с выражением озабоченности на лице покачал головой Орлов. – Кое-кому страх как хочется, чтобы наш Главк опрофанился в этом вопросе. Для наших «лучших друзей» такой вариант развития событий станет лучшим подарком, причем подарком – вдвойне: и дело, к их радости, станет стопроцентным «глухарем», что избавляет их от кое-каких страхов, и нас смогут пополоскать на всех совещаниях…

– Что-то мне подсказывает: ждет их большое огорчение и разочарование! – с оттенком веселого злорадства хохотнул Станислав. – Ну что, я тогда еду к Цеблентальскому? Вечер еще не скоро, времени – в достатке… Отбываем? – взглянув на Льва, мотнул он головой в сторону двери.

– Пошли… – Лев шагнул к выходу, а когда они со Стасом прошли через приемную, вполголоса, с подначкой, добавил: – Да-а-а… Надо полагать, если прямо сейчас выедешь в Овражное, то еще и на свидание успеешь…

– Чего-о-о?!! – мгновенно отреагировал Крячко, став в этот момент похожим на ощетинившегося ежа, заметившего невдалеке от себя какого-то хищника, намеревающегося им полакомиться. – Что ты ерунду городишь? Какое свидание?!

– Хм-м-м… – окинул его вопросительным взглядом Лев. – Вообще-то из твоего рассказа о визите в «Грани неведомого» я понял вполне определенно: у вас с Викторией возникла нешуточная взаимная симпатия, и уже сегодня вечером вы встречаетесь… Нет, ну, если ошибся, – извини…

В полном молчании они подошли к двери своего кабинета, и Стас, издав досадливый вздох, вполголоса посетовал:

– Все же, конечно, это очень хреново, если твой друг знает тебя до мелочей и даже из дежурного сообщения ухитряется сделать какие-то далеко идущие выводы.

– Ты о чем? – улыбнулся Лев, доставая из кармана ключи.

– Да все о том же! – буркнул Стас. – Ну, допустим, у меня с Викой действительно сегодня свиданка. И что из этого? Что, будешь меня пилить на моралистические темы?

– Ага… А ты этого прямо так и «испугался»! – от души рассмеялся Гуров, отпирая дверь и входя в кабинет.

Немного помедлив, следом за ним шагнул и Крячко, продолжавший бубнить:

– Ну, видишь ли… Все равно, как-то не очень уютно себя чувствуешь, если рядом есть человек, от которого хрен что утаишь… Кстати, а как ты догадался? Ну, про Вику и свидание?

– Да все проще пареной репы… Слышал бы ты свой голос, когда рассказывал про Викторию… О-о-о! Он так переменился, в нем сразу появились какие-то медовые нотки… Тут даже не надо иметь какого-то особого слуха, чтобы это уловить. Элементарная наблюдательность – только и всего. Ну что, ответ принят? Отлично! Тогда возвращаемся к нашей деловой повестке дня. Та-а-к, мне надо бы напрячь информационщиков насчет номера телефона профессора Тульницкова… Кстати, ты с Цеблентальским созваниваться планируешь?

– Вообще-то, да… – кивнул Станислав. – У тебя же номер Цеблентальского есть?

Лев по памяти продиктовал номер депутата, а потом не спеша набрал на своем сотовом номер профессора Тульницкова. После пары гудков он услышал голос человека, которому, скорее всего, уже давно за шестьдесят:

– Да, я слушаю…

Поздоровавшись и представившись, Гуров поинтересовался, как бы им сегодня встретиться. В телефоне на пару мгновений повисла тишина. По этой заминке он сразу понял, что его собеседник по каким-то причинам сегодня к встрече не расположен, и, опередив возможную реакцию профессора, спросил:

– Простите, Дмитрий Захарович, мне показалось или я действительно позвонил вам немного не вовремя?

– Лев Иванович, вы правы – у меня сегодня сплошной цейтнот. Есть встречное предложение: встретиться завтра утром. Часиков так в девять…

Ответив, что он согласен, Лев попрощался и, обернувшись к Стасу, резюмировал:

– Не «срослось»! Поеду завтра – видимо, профессор чем-то занят.

– У меня тоже «пролет»… – кинув на стол свой телефон, посетовал Крячко. – Сиделка Цеблентальского… Кстати, у нее такой противный голос! Так вот, она ответила, что «Никодим Вавилович уже спит, позвоните завтра утром». Ну что, по домам?

– Отбываем! Я, как отстраненный, – на законных основаниях, а ты, выходит, так – в порядке самоволки. Признавайся, что, когда служил в армии, был первым самовольщиком! Ведь так же? А? – Лев окинул его нарочито суровым, «прокурорским» взглядом.

– Был, был… – изобразив покаянный вид, развел руками Стас. – Помню, как сейчас… Вызывает меня наш ротный Вася – он месяц, как окончил военное, – и давай меня чихвостить почем зря. Вроде того, ты – без пяти минут изменник, дезертир, предатель…