Николай Леонов - Привычка к темноте

– Его родители с ума сходили от горя: как же так? Сыну ни за что губят судьбу. Ему же после этого – что учиться, что устроиться на работу – труба! К сожалению, отбить его так не удалось – три года отбыл в заключении, как говорится, «от звонка и до звонка»… Понятное дело, авторитета милиции это никак не прибавило. Район у нас небольшой – чуть больше десяти тысяч населения. Тут через одного – или родня, или знакомые. А вы не хуже моего знаете, что наша работа наполовину зависит от контакта с населением. И вот, скажем, надо какое-то происшествие расследовать, идут опера к людям, – а они от них, как от зачумленных…

– И много таких «липовых» дел при Давишине шилось? – задумчиво поинтересовался Гуров.

– Более чем достаточно. Его тут народ Фашистом звал. Да и мы в своей среде тоже. Редкостная гнида был, прости, Господи! Хоть и говорят, что про мертвых или хорошо, или ничего, своего мнения не изменю – скотиной он был распоследней. И ведь что интересно… Я как-то был в Ивановском районе, это уже после того, как его перевели в Зауральск, говорил с местными про Давишина. Рассказываю про его художества, а многие никак не верят – там, говорят, был нормальным парнем, очень порядочным, хотя и строгим, но доброжелательным. Вот что иной раз с людьми делает повышение по должности! Был в Ивановке простым опером – был человеком. Сюда приехал замом – все, тут же осволочел, западлючился.

– Виктор Николаевич, а вот из числа тех, кто сел по вине Давишина, были такие, кто мог бы припомнить ему обиду и воздать за его дела неправедные? – испытующе взглянул на Берга Лев.

– Лев Иванович, – грустно усмехнулся тот, – если бы собрать всех, кто хотел бы воздать Давишину, очередь выстроилась бы километровая. Только, видите ли, какое тут дело… Все это было очень давно и уже быльем поросло. Тот парень, которого посадили за коноплю, когда вышел, организовал свой бизнес. Сейчас у него уже взрослые дети, нормальная жизнь, зачем ему марать руки о какое-то ничтожество? И таких немало. Так что, при всем том, что этот подонок здесь накуролесил, из здешних, я в этом уверен, едва ли кто поехал бы мстить куда-то в Подмосковье. К тому же Давишин больше десяти лет на разных постах работал в Зауральске. Кто знает, сколько пакостей он натворил там?

Завершив разговор с Бергом, Гуров вернулся в гостиницу. Он пытался созвониться с еще двумя бывшими сотрудниками РОВД. Но один из них в данный момент лежал в больнице, и пообщаться с ним можно было не раньше чем завтра-послезавтра. Другой на звонок откликнулся, но сообщил, что в данный момент по делам находится в Иркутске и дома будет только к вечеру. Поэтому ближайшие несколько часов у Льва были ничем не заняты. Когда он уже подходил к гостинице, у него в кармане зазвонил телефон, выдавая все то же бессмертное «Как хорошо быть генералом».

– …Вы уже на месте? Как у вас там дела? – первым делом деловито поинтересовался Орлов.

– Уже работаем, – в тон ему ответил Гуров. – Уже встречаемся со свидетелями, собираем информацию. Правда, чего-то стоящего, что дало бы хоть какие-то зацепки, пока не обнаруживается. Возможно, придется на обратном пути завернуть в Зауральск. Вся беда в том, что тех, кто помнит Давишина, не так уж и много. Вот сейчас разговаривал с бывшим начальником вневедомственной охраны. Мнения он о Давишине самого негативного. Но считает, что из тех, кто пострадал от его злоупотреблений, едва ли кто мог начать мстить. Так что продолжаем искать. Вот вечером намечена еще одна встреча…

Посетовав, что поездка оперов в Прибайкалье может оказаться напрасной тратой времени, Орлов тем не менее порекомендовал продолжать искать и, попрощавшись, отключился. Когда Лев, сунув телефон в карман, шагнул к крыльцу гостиницы, из-за угла, что-то беззаботно насвистывая, появился Станислав.

– О, ты уже вернулся? – отметил он. – Как успехи?

Пожав плечами, Гуров пояснил, что ему пока похвастать нечем. Он вкратце рассказал о том, что услышал от Берга, пояснив, что изложенные им факты, безусловно, интересны, но пока мало чем могут помочь расследованию. Крячко, согласившись с его суждениями, посетовал, что и его встреча тоже оказалась не из самых результативных. Ему удалось «вызвонить» Лосева – бывшего начальника угрозыска. Тот согласился встретиться в городском парке, у памятника фронтовикам. Стас поспешил в парк, где и состоялся разговор с бывшим коллегой по уголовному сыску. Впрочем, как сказать – «разговор»? Лосев оказался человеком замкнутым, малоразговорчивым, не склонным к долгой, обстоятельной беседе.

В течение получаса, благодаря своим героическим усилиям, Крячко удалось выяснить, что Давишин был «еще той сволочью», из-за чего Лосев, не выдержав его деспотии, подал рапорт и ушел работать в ЧОП, где «отпахал» до самой пенсии. Из конкретных грешков бывшего начальника РОВД Давишина Лосев назвал его чуть ли не демонстративное благоволение к уголовщине, вымогание взяток и подтасовки в отчетности. Собственно говоря, на этом разговор и закончился.

Придя к общему мнению, что с такой информационной базой даже самой дохленькой версии не построишь, приятели отправились в ближайшую столовую, замеченную на соседней улице. Вернувшись в гостиницу, они продолжили обсуждение жизненных кульбитов Давишина. Причем самый острый спор вызвало замечание Берга о том, что в Ивановке Давишин был совсем другим человеком. По мнению Станислава, на самом деле Давишин и там был таким же, как и в Кедровом, – аморальным, гнусным типом, только по каким-то причинам хорошо маскировался под порядочного человека. А вот дорвавшись до власти, явил себя отпетым подонком, каким и был изначально.

Гуров с его мнением соглашаться не спешил. Он считал, что – да, вполне вероятно, некие негативные задатки у Давишина имелись («А у кого их нет?!»), но доминировать они начали лишь после какого-то серьезного нервного потрясения.

– А не сыграл ли роль «спускового крючка» развод с первой женой? – предположил он. – Что, если пережив расставание с ней и с детьми, что стало для него серьезным психологическим шоком, он и пустился «во все тяжкие»?

– Ха-ха! – саркастично отреагировал на эти слова Крячко. – А почему жена развелась с Давишиным, ты не задумывался? Почему, уходя от него, она не посмотрела даже на то, что у них уже были дети. Ну? Что думаешь по этому поводу?

На это Лев поморщился и чуть пожал плечами:

– Причин для развода может быть масса. И безболезненно они редко для кого проходят. Хотя что об этом спорить? Нам ведь это мало что даст в плане расследования, даже если мы абсолютно точно установим причину развода Давишина с его первой женой. Если разобраться, мы все еще в тупике, и реального выхода пока не видно. Думаю, если сейчас начнем «перелопачивать» всех тех, кто пострадал от выкрутасов Давишина, выяснять их алиби и все такое прочее, расследование может затянуться на годы. Причем без какой-либо надежды на то, что в финале все наши усилия не окажутся «мартышкиным трудом». Мне кажется, нам нужно найти что-то аномальное, что-то из ряда вон выходящее… Обычная рутина здесь бессильна. Нужно, как иногда говорят, что-то прорывное. Но как это прорывное найти – хрен его знает…