Николай Леонов - Похищенному верить [сборник]

– Работай быстрее, Стас, – поторопил Гуров. – Через час он должен быть на вокзале.

Крячко спустился вниз, постоял возле микроавтобуса, на котором по его вызову к дому Капцова прибыла бригада ОМОНа. Там сидели все четверо, включая Гнусавого. Стас еще раз осмотрел всех четверых и, остановив свой выбор на Плешивом, велел вывести его на воздух. Плешивый сразу сообразил, чего от него ждут, и сам заговорил:

– Готов сотрудничать. Говорите, что нужно делать?

– Откуда такая ретивость? – съязвил Крячко. – Или теперь верность боссу в криминальных кругах не в чести?

– Я же понимаю, что нам крышка, – спокойно ответил Плешивый. – Так чего ради в благородство играть? Думаешь, он за меня станет впрягаться? Наймет адвоката, пустит кого-то из нас паровозом, а сам чистеньким выйдет. Он зону не топтал, ему воровские законы до одного места.

– Это ты о своем боссе, о Гнусавом? – уточнил Стас.

– Ну не о Красавчике же, – хмыкнул Плешивый.

– А ты, значит, зону топтал.

– Не, я там тоже не был. И желанием туда попасть не горю, – заявил Плешивый.

– А придется. Раньше надо было думать. До того, как охранников с автозака в расход пускал.

– Это не я, – возразил Плешивый. – Мы с Красавчиком по другим делам. Нам убивать не приходилось.

– Повезло вам. Ну да ладно, не до этого сейчас. Так говоришь, готов сотрудничать?

– Готов, – повторил Плешивый.

– Отлично. Слушай сюда и запоминай. Сейчас мы с тобой поедем на Киевский вокзал, – начал Крячко, но Плешивый его тут же перебил:

– Ячейка номер пятнадцать, код четырнадцать сорок пять. Взять пластиковый пакет с деньгами и положить футляр с коллекционными предметами, – продекламировал он, точно заученный стишок. – Мой босс точно такое же задание для меня приготовил.

– Тем лучше, – подытожил Стас. – Садись в мою машину, пора выдвигаться.

Пока он разбирался с Плешивым, бойцы ОМОНа вызвали неотложку для оперов, которых потравили перцовым спреем. «Скорая» подъехала как раз в тот момент, когда Крячко собирался садиться в свою машину. Проследив за работой медиков и отдав распоряжение относительно перевозки остальных задержанных, он выехал со двора и направился к Киевскому вокзалу.

На площадь, где была разрешена парковка, Крячко подъехал ровно в двенадцать. Связался с Гуровым. Убедился, что он и остальные бойцы группы захвата готовы действовать, провел последний инструктаж с Плешивым, после чего вручил ему небольшой кейс и отправил к камерам хранения.

Плешивый пересек площадь, завернул за угол и спустился в подземный переход, ведущий к нужному залу. Камеру хранения под номером пятнадцать отыскал минут за пять. Подошел к ячейке, набрал нужный код и открыл дверцу. Достал оттуда пластиковый пакет, вложил кейс, снова захлопнул дверцу и отправился в обратный путь. Всю дорогу Плешивому казалось, что за ним смотрит добрый десяток пар глаз. По спине бежал пот, мышцы лица свело судорогой от напряжения, но до автомобильной стоянки он добрался без происшествий. Сев в машину, передал пакет Крячко, после чего шумно выдохнул.

– Что, брат, тяжко деньги воровские даются? – пошутил Стас. – Ничего, скоро все закончится.

Плешивый не ответил. Он понимал, что его дни на воле сочтены, и радовался лишь тому, что его не пристрелили, пока он шел к ячейке и обратно с деньгами. Гнусавому он не доверял, знал, что это дело для него последнее, и был готов ко всему. То, что он остался жив, казалось Плешивому чудом. В данный момент его мало беспокоил тот факт, что он сидит в машине с полковником полиции, который собирается отвезти его в тюрьму. Главное, что не на кладбище, так думал Плешивый. Крячко снова связался с Гуровым, сообщил о завершении операции и, заведя двигатель, поехал на Петровку. О судьбе Плешивого он больше не волновался.

Гуров же остался на месте. Каждые полчаса он проверял готовность всех постов, после чего объявлял молчание в эфире. Ожидание длилось и длилось. Никто не подходил к ячейке под номером пятнадцать. Никто не пытался открыть соседние ячейки. В том крыле, за которым вели непрерывное наблюдение оперативники, вообще не наблюдалось движения. Даже случайных прохожих не было видно. Даже уборщицы не заглядывали, и вездесущие вокзальные воры обходили камеры хранения стороной.

Прошло три часа, прежде чем в павильоне появился первый человек. Высокий мужчина с окладистой бородой и в дорогом костюме небрежной походкой прошел до линии камер хранения. Как бы невзначай взглянул сначала влево, затем вправо, после чего прямым ходом направился к ячейке номер пятнадцать. Гуров видел, как его рука легла на барашки набора кода. «Ну же, давай! – мысленно подгонял он. – Набирай код, открывай ячейку!» Мужчина набрал последнюю цифру кода, потянул дверцу на себя. Та свободно поддалась. Как только он положил ладонь на ручку кейса, с двух сторон к нему бросились оперативники. Гуров подоспел как раз к тому моменту, когда на запястьях мужчины защелкнулись наручники.

– Добро пожаловать в полицейское государство, гражданин Брокар, – произнес он, глядя в глаза мужчины. – Полагаю, вам ничего объяснять не нужно?

– Кто вы? Что происходит? – возмущенно заверещал тот. – Это произвол! Кем бы вы ни были, вы ответите за это, я вам обещаю!

– О, это мы слышали не раз, – посмеиваясь, проговорил Лев. – Простите, гражданин Брокар, но для вашего же блага вам лучше перестать играть в игры. Пора подумать о своем будущем.

– Вы не имеете права! – возмущался мужчина. – И вообще вы не знаете, с кем имеете дело! Вам это с рук не сойдет!

– Полагаю, в данный момент ваше настоящее имя – информация не столь существенная, – невозмутимо произнес Гуров. – Думаю, следователь, который будет заниматься вашим делом, легко справится с этой задачей. Моя же задача завершена. Пакуйте его, парни, а мне пора возвращаться в отдел.

Передав полномочия оперативникам, он прошел на автомобильную стоянку, сел в машину и поехал на Петровку. День еще не закончился, впереди его ожидало нудное заполнение рапортов и составление отчетов. Но в этот раз Гуров был уверен в том, что рутинная работа принесет ему удовлетворение.

Спустя два дня Гуров и Крячко снова сидели в кабинете генерала Орлова. Напротив в позе мученика восседал адвокат Ципиков. От былого апломба не осталось и следа. Он ерзал на стуле, то и дело передвигая бумаги, разложенные перед ним на столе, и всем своим видом выражал обеспокоенность. Гуров и Крячко наблюдали за его страданиями молча. Все трое ожидали прихода генерала.

– Я хотел обратиться к вам с просьбой, – нарушил молчание Ципиков. – Надеюсь, вы не станете отрицать, что в деле поимки банды «Стрелков-инкассаторов» мой подопечный сыграл не последнюю роль. Быть может, ваше ведомство сочтет возможным обратиться к суду с ходатайством о смягчении приговора моему подопечному?