Питер Чейни - Вечер вне дома [сборник]

— Я ничего не забуду, и это мой конец веревки. Могу поспорить, что сестра Варлея пока ничего не заподозрила. Скажи, а твой Мейнз с ней никогда не встречался?

Клив покачал головой.

— Не знаю. Варлей был скрытным малым, он никогда не говорил о своей сестре. Из него даже пиявка не смогла бы ничего вытянуть. Может быть, эта дама и не его сестра, а какая-то другая крошка, действующая с ним заодно, — предположил он после минутного раздумья. — И она играет под сестру, потому что так им проще встречаться?, Варлей всегда был неравнодушен к блондинкам.

— Если так, то на этот раз он изменил своим привычкам. Она брюнетка и такая картинка, скажу тебе, что глаз не оторвешь.

Я открыл дверь, задер,жался на пороге и оглядел здание. Светила луна, у меня было прекрасное настроение, и вроде кое-что начало вырисовываться.

— Доброй ночи, Джимми, — сказал я на прощание. — Держи нос по ветру и пришли ко мне завтра днем этого Мейнза, но сперва позвони. И не очень-то болтайся на людях. Я предчувствую, что скоро наступит развязка.

— Ты босс, Лемми, — уверил меня Клив. — И не забывай, что отныне я не собираюсь ни в чем тебя ущемлять. Мы это разыграем вместе.

— О’кей, — сказал я и ушел. Подошел к своей машине и завел мотор, потом не спеша поехал по пустынной дороге к Южному Хельмвуду.

Я счастлив, как птичка в мае, хотя на улице апрель, точнее, первое апреля.

Наверно, вы, ребята, знаете, что у англичан есть пословицы и поговорки на все случаи жизни. Каждый раз, когда какому-то парню не хватает слов, чтобы выразить то, что ему самому не очень ясно, он преподносит подходящую пословицу. К тому времени, когда до тебя доходит, о чем он толковал, — а это вовсе не так просто понять — англичанин либо успевает смыться, либо придумывает что-либо еще.

Вот почему англичане — великий народ. Если они не хотят во что-нибудь вникать, они от этого искусно увиливают. Когда Георгу Второму сообщили, что его последняя приятельница развлекалась с лордом верховным адмиралом, он ответил, что не находит в этом ничего забавного, и тут же отослал лорда адмирала открывать новые земли, твердо уверенный, что тот достанется на обед каким-нибудь людоедам.

А этот нахал поехал, открыл новую землю, вернулся целехонек и доложил своему монарху:

— И как вам это нравится, ваше высочество?

После чего Георг Второй почувствовал, что ему слегка наскучили волнистые контуры этой дамочки. Он трижды от всего сердца поздравил героя, стал направо и налево раздавать титулы и отметил победу, увеличив налоги на пиво.

Теперь вам ясно, почему у англичан такая огромная империя. Вы понимаете, что в те далекие времена даже королям туго приходилось с их ветреными приятельницами, а отсюда и пошла пословица «Любовь творит чудеса».

На самом деле нам только кажется, что она творит чудеса. Те же самые ощущения можно получить гораздо дешевле и безопаснее, если выпить пару бокалов рома на голодный желудок.

Все эти великие мысли пришли мне в голову, когда время приближалось к полуночи, а я стоял возле боковой двери «Полной бутылки» и раздумывал, придет ли эта крошка и расскажет ли наконец всю правду или же снова попробует обвести вокруг пальца и улизнет, прежде чем я успею что-нибудь сообразить.

Ночь стояла прекрасная. Светила луна, весь сад был в таинственных тенях и серебристых бликах. На меня напало такое поэтическое настроение, что даже стало тошнить при мысли о том, что я встречал в разных концах света множество красоток, а вот такую, как сестрица Варлея, встретил впервые. Это королева среди красавиц. Провалиться мне на этом месте, если я соврал.

Тот парень, который назвал полночь «колдовским часом», определенно понимал в сердцах людей, но я бы придумал другое название, потому что именно в это время на всем земном шаре молодые люди с замиранием сердца ждут своих подружек, которые назначили свидание, а сами в последний момент пудрят носы и подкрашивают губы, словно без этого их не узнают. И вот как раз для таких случаев англичане придумали массу всяких поговорок, вроде «Рим не в один день строился» или «Кашу маслом не испортишь», так как надо чем-то утешаться влюбленным, стойко мерзнущим под ночным небом в ожидании красоток! И парни считают эти изречения как нечто само собой разумеющееся, хотя за аксиому можно принимать всего две вещи: пиво и идею о том, что люди, не посещающие местную таверну, верные кандидаты в сумасшедший дом.

Я устремил глаза на брокхэмский луг. Трава серебрилась под лунным светом, а по дорожке посредине луга шла Джуанелла. Я усмехнулся про себя, потому что мне ее приятно видеть. Она. приоделась, чтобы убить наповал, — зеленый костюм и шелковая кремовая блузка, а на плечи накинут меховой палантин. Под горлом поблескивает бриллиантовый вопросительный знак.

Джуанелла остановилась возле меня и бросила долгий взгляд, потом печально улыбнулась: жалкая попытка показаться храброй, если вы меня понимаете. Я даже чихнул, так сильно она надушилась.

— Послушай, Джуанелла, где ты раздобыла такие духи? — спросил я. — Держу пари, что не в магазине.

— Парижские духи, Лемми. Называются «Дерзость». Здорово, верно?

— Тебе лучше знать. Значит, ты пришла обо всем рассказать. Я сомневался, хватит ли у тебя ума.

— Послушай, Лемми, я ничего не утаю, ты уж мне поверь. Других шансов у меня нет. Даже если я заманю тебя в постель, тебя все равно не провести.

— Не волнуйся, дорогая, о постели не может быть и речи. Мы пойдем в гостиную. Я ведь не нахал, тебе давно пора в этом убедиться.

Мы поднялись на второй этаж в гостиную. Я придвинул для нее большое кресло и налил соду-виски. Она положила на стол сумочку. Сумка большая, крокодиловой кожи, зеленая, в тон костюму.

— А теперь, детка, выкладывай… и больше не финти.

— Я и пришла рассказать тебе правду. Ты удивишься.

Она сидела с задумчивым видом.

— Меня ничто не удивит, Джуанелла. Мне известно, вероятно, гораздо больше, чем ты предполагаешь, а что я не знаю, о том нетрудно догадаться.

— Да? Но об этом никто не догадается.

— Ну хорошо. Хочешь, я заговорю первый и докажу тебе, что все знаю?

Она широко раскрыла глаза.

— Но это невозможно, Лемми.

— Ах, Джуанелла, я всегда был хорошим отгадчиком чужих тайн, а с тобой это и вовсе просто, потому что ты не умеешь как следует лгать. Твои выдумки прозрачны и хрупки, они сразу же ломаются.

— Например?

— Вся та брехня, какую ты мне рассказала в Париже при нашей первой встрече. Не забыла? Ты мне наговорила, что попала в отчаянное положение, что Джимми Клив пожалел тебя и предложил работу в Париже. Помнишь?

— Да, помню,

— При этом ты умолчала, что сам Джимми Клив был в то время в Париже, но ведь ты это знала, верно?