Питер Чейни - Вечер вне дома [сборник]

Однако Хаген ошибся. Правда, его поджидал один тип, но это был не подчиненный Трога. Он сидел на ступеньке бунгало Хагена и ожидал его с терпением человека, желающего получить по счету или принесшего повестку в суд. Он не встал при появлении Хагена.

Стоя перед ним, Хаген спросил:

— Могу ли я быть вам чем-либо полезен?

Мужчина оглядел его сверху донизу.

— Возможно, если вы Хаген.

Мужчина был высокий, сильный и широкоплечий, с толстой шеей и большой головой.

— Вы Хаген?

— Да, так написано на моих водительских правах.

— Ну, превосходно, — заметил незнакомец и медленно, словно гора, пришедшая в движение: — Можете называть меня Джеком. Давайте войдем в дом, Хаген. У нас будет деловой разговор.

Хаген насторожился. Ему не понравилась ни внешность незнакомца, назвавшегося Джеком, ни его благонравный взгляд. Джек Казался лжецом и хвастуном, а Хаген не любил таких людей. Эти Джеки всегда хотели того, что было невыгодно для Морта Хагена. Эти Джеки заслуживали только хорошей трепки.

Хаген инстинктивно понимал, что в настоящий момент не сможет одолеть парня, и это еще больше злило его. Он устал и был не в состоянии говорить о делах или ссориться. Прошедший день был очень напряженный, к тому же он недавно получил оплеуху. Хагену хотелось на ком-либо выместить свое дурное настроение, и он оценивающе оглядел Джека с головы до ног.

— Ну? — спросил Джек, когда Хаген не проявил намерения войти в дом. — Долго мы будем здесь стоять?

— Послушайте, если вы хотите поговорить со мной о деле, то для этого у меня есть контора. Здесь же мое жилище.

— Я был в вашей конторе. Вы, видимо, не часто туда заходите.

У Джека был низкий гортанный голос, вероятно из-за его расплющенного носа, и смуглая кожа. Хаген решил, что он мексиканец, по крайней мере наполовину.

— Послушайте, Хаген, я хочу сделать вам одолжение.

— Ну так сделайте. Исчезните.

Джек засмеялся, показав свои хорошие белые зубы. «Искусственные, — подумал Хаген. — Наверно, его когда-то здорово избили, и может быть не один раз».

— Вы в самом деле неприветливый парень. Неужели вам очень хочется, чтобы я ушел?

— Такой удачи мне, наверно, не дождаться. Итак, что вы хотите? Несколько центов на чашку кофе?

— Вам не следует так относиться к своим друзьям, — заметил Джек. — Я ваш друг, Хаген, поэтому я и пришел сюда. Речь пойдет об убийстве жены Висарта. Вы увязли в этом деле, молодой человек.

— Этого могли бы мне не говорить.

— Я хочу избавить вас от неприятностей, — вежливо проговорил Джек. — И только я один могу это сделать.

Хаген иронически усмехнулся.

— Кто вы, моя добрая фея? Единственное, что может вызволить меня из этого дела, — это признание убийцы.

— Что ж, возможно, я помогу вам его раздобыть.

Джек пожал плечами.

— Если будет предложена достаточная сумма денег.

Хаген задумчиво посмотрел на него, затем сказал:

— Придется мне взять свои слова назад. Давайте войдем в дом. Мне кажется, что нужно получше познакомиться.

— Со временем я начинаю все больше нравиться людям, — изрек Джек и отошел в сторону, чтобы Хаген мог отпереть дверь.

Затем Джек вошел в дом и снисходительно заметил:

— Гм, неплохо.

Хаген не стал дожидаться, когда Джек выразит свое мнение. Он вошел вслед за ним и изо всех сил ударил Джека ребром ладони по толстой шее. Этим предательским ударом он выразил свой гнев против людей. Джек упал как подрубленное дерево и растянулся вниз лицом неподвижно на полу. Хаген запер дверь.

— Как мило, что вы заглянули ко мне, Джек, — пробормотал он, став на колени перед неподвижным телом и обшаривая карманы. У Джека при себе имелось кольцо с ключами, из-за чего Хаген решил, что у него есть автомашина. Кроме этого, он обнаружил носовой платок, который давно пора было выстирать, пачку сигарет, коробку спичек и складной нож. Интереснейшим предметом все же был билет на поезд, обратный билет до Лос-Анджелеса. Он был куплен накануне убийства Хильды.

Этот голубой билет выпал из бумажника Джека, и Хаген отложил бумажник в сторону, желая поближе рассмотреть билет. Наверно, он мог еще кое-что узнать, обследовав содержимое бумажника, но это ему не удалось. Он совершил большую ошибку, состоявшую в том, что не обращал внимания на Джека. Хаген ожидал, что тот долго не очухается от нанесенного ему удара и по меньшей мере час не будет способен к борьбе. Он недооценил выносливости и упорства Джека. Тот неожиданно вскочил на ноги, и Хаген не успел даже удивиться, как получил удар в подбородок тяжелым кулаком Джека.

Хаген упал. Он падал в бездонную пропасть по невидимому откосу, и, пока падал, что-то все время ударяло по нему. Он не мог себе представить, что это было, и пришел к заключению, что кто-то пускает в него стрелы. Он чувствовал это очень смутно, но это было довольно неприятно, и ему хотелось, чтобы кто-то прекратил свой беспрерывный отвратительный смех. Наконец Хаген повернул голову и что-то выплюнул.

Через некоторое время в глазах его прояснилось, потом он понял, что лежит на своем собственном ковре в своей комнате. Он стал постепенно вспоминать, с большим трудом поднял голову и громко застонал от напряжения. Подбородок болел как воспалившийся зуб мудрости.

Невзирая на это, он уперся руками в пол, встал на колени и при этом обнаружил и другие больные места. Правая рука распухла и болела, словно кто-то на нее наступил, а при каждом вздохе болел правый бок.

— Милый парень! — пробормотал он негодуя. — Я ударил его всего один раз.

Хаген огляделся, надеясь увидеть Джека, но массивный парень исчез вместе со своим бумажником и прочим имуществом. Однако он оставил очень заметные следы своего пребывания, и, оглядев комнату, Хаген быстренько забыл о своих болях. Казалось, в комнате резвились вандальг. Книги валялись на ковре с вырванными страницами, настольная лампа была разбита, обивка мебели разрезана вдоль и поперек, а в некоторых местах Джек даже вырвал поролон.

Джек щедро отплатил Хагену за его с ним обращение.

— За это он еще поплатится, — пробормотал Хаген. — Когда-нибудь все это кончится, и тогда настанет моя очередь.

Немного утешившись, Хаген поплелся в ванную, чтобы позаботиться о своем пришедшем в негодность теле. Он с облегчением убедился, что у него ничего не сломано, хотя о ребрах это было трудно сказать. Все зубы целы, и он мог шевелить всеми пальцами. Да и выглядел он не так уж плохо, когда смыл грязь с лица.

— Я просто забияка, — сообщил он своему отражению в зеркале. — Я не шучу, я просто забияка.

Это происходит от того, что человек дает волю своим чувствам, подумал Хаген. И будучи возбужденным, он не пожелал выслушать Джека. Интересно, что он мог знать? Вероятно, очень немногое.