Питер Чейни - Вечер вне дома [сборник]

— Осмотри его вещи.

Хаген засмеялся на ее восклицание ужаса.

— Это не так плохо, как ты думаешь. Ларри должен иметь в салоне свой шкаф, где он переодевается. Или он ездит в трусиках на автобусе? Вот когда он займется своим классом, пойди и осмотри его бумажник. Может быть, он, как бывший солдат, имеет при себе уменьшенную фотокопию своего демобилизационного удостоверения. Если это так, то сними копию и положи документ на место. Он об этом не узнает.

— А если меня за этим делом застукают? — возразила Дагна. — Теперь ты должен понять, почему я говорила, что ты не принесешь мне ничего хорошего. Ты уже толкаешь меня на воровство.

— Если ты подольше будешь общаться со мной, то сможешь даже стать честной женщиной. Ну, сделаешь ты это?

— Что? Обшарить карманы Ларри или общаться с тобой? — засмеялась Дагна. — Я сделаю для тебя и то, и другое, Хаген. Если я испугаюсь или передумаю, то скажу тебе об этом.

— Скажи мне сегодня вечером за обедом, — настаивал Хаген. — Семь часов тебя устроит?

— Разве я тебя раньше не увижу? Я согласна в любое время, любимый.

— Придется тебе подождать до семи вечера. Я буду почти весь день иметь дело с начальством. А возможно, меня и арестуют. Это будет решать городской прокурор.

— Я буду следить за твоими успехами по газетам и часто принимать холодный душ, — обещала Дагна.

Сделав паузу, она весело добавила:

— Береги себя, Хаген.

Он услышал в трубке звук поцелуя и вышел из кабины с радостной улыбкой.

Подходя через несколько минут к двери приемной прокурора, он все еще улыбался, даже еще шире, когда увидел публику. Приемная была почти блокирована представителями прессы, фотографами, операторами местного телевидения и множеством любопытных. Всё ожидали Хагена и тотчас набросились на него, как женщины на стенд с распродажей товаров.

Ему задавали вопросы, просили дать разъяснения, фотографы просили его смотреть сразу в двенадцати направлениях. Хаген счел за лучшее всех удовлетворить, медленно проталкиваясь к двери, словно корабль среди льдин. Перед дверью он остановился и поднял вверх дневник, чтобы увековечить свою улыбку для потомства. Повсюду сверкали фотовспышки, Хагена снимали крупным планом.

Когда он вошел в приемную прокурора, все глаза уставились на него. Многие взгляды были довольно враждебные, поэтому он предчувствовал, что будет в кабинете. Это его не удивило.

Единственный, кто улыбнулся при виде его, был капитан Трог. Шеф отдела расследования убийств, прислонившись к письменному столу, потягивал сигарету и равнодушно наблюдал за появлёнием Хагена.

— Ну как, без духового оркестра? — спросил он.

— Да, в виде исключения, — ответил Хаген. — Что вы так рано явились сюда, Трог?

— Из-за вас, — ответил тот. — Вы старательный маленький детектив, да?

— Так я зайду.

Хаген пошел к кабинету, протискиваясь сквозь толпу репортеров. Все обращали на него внимание. Поднявшийся шум заставил возмущенного прокурора выйти из кабинета. Это был дородный мужчина по имени Аустин Мак-Кракен, вполне сознающий важность своего положения. Сотрудники называли его дедом. Хаген встречался с ним на судебных процессах, считал его пустобрехом, впрочем довольно ловким, когда дело касалось его собственных интересов.

Мнение Мак-Кракена о Хагене, очевидно, было не из лучших. Он бросил на Хагена взгляд, от которого могло скиснуть молоко, и гаркнул:

— Сейчас же освободите приемную!

Никто его не послушался. Наконец Хаген приглушил шум, заявив, что прокурор будет иметь с ним личную беседу. Это означало, что Хаген выставлял на первое место Мак-Кракена, надеясь, что прокурор великодушно согласится с этим. Его слова не остались незамеченными, и Мак-Кракен тотчас пригласил Хагена в свой кабинет. Трог тоже не пропустил это мимо ушей.

— Гоняешься за крупными заголовками, — пробормотал он Хагену, когда тот закрыл дверь.

— Вам хорошо говорить. Вчера вы быстренько присвоили себе заслугу отыскания Дока. А я только пытаюсь защитить свою репутацию.

— Естественно, — согласился Трог. — Но полиции повседневно требуется одобрение. Моя репутация зависит даже от украденного колеса автомашины.

Городской прокурор не счел нужным быть приветливым. Он сел, выпрямившись, за свой большой письменный стол и сухо сказал:

— Я надеюсь, Хаген, что вы найдете оправдание для всего этого.

— Я пришел не оправдываться, а передать вам вот это.

Размашистым движением он положил на стол дневник Хильды. Хаген вел себя словно благодетель.

— Слово, которое вы ищете, означает спасибо.

— Я ничего не ищу, — возразил Мак-Кракен, — кроме той причины, по которой я и капитан Трог узнают о существовании этого дневника из газет.

— Разве об этом было напечатано в газетах? — прикинулся удивленным Хаген.

Мак-Кракен покраснел и направил указательный палец на Хагена.

— Вы дьявольски хорошо знаете, что об этом напечатано в газетах. Во всех газетах, даже в лос-анджелесских. Вы сами рассказали им эту историю. Почему? У меня большое желание расквитаться с вами за это. Попытка причинить помехи юстиции.

— Кто чинит препятствия юстиции? Дневник здесь, — ответил уверенно Хаген.

Он был убежден, что в данный момент прокурор больше лает, чем кусает.

— Я нашел этот дневник в прошлую ночь, и вот я уже здесь, чтобы вручить его вам с самого утра. Что еще можно требовать?

— Вы хорошо знаете, что нас первыми надо информировать.

— Среди ночи? Я думал, что окажу вам услугу.

Мак-Кракен угрюмо посмотрел на Хагена.

— Это просто смешно. Было бы вам известно, что ваши друзья-репортеры подняли меня сегодня с постели в час ночи. И я больше ни секунды не спал. Вот услуга, какую вы мне оказали, Хаген!

Тот огорченно покачал головой.

— Это проклятие государственной должности, не так ли?

Прокурор нахмурился и хотел продолжить разговор, но Трог перебил его. Видный работник полиции тотчас взял дневник и во время разговора перелистал его. Сейчас он положил его раскрытым на записи от восьмого июня перед прокурором.

— Давайте перейдем к делу, а препираться будем потом, — предложил он. — Прочтите это, Мак.

Мак-Кракен прочел, даже не один раз, и наконец пробурчал:

— Ну, он действительно кажется подлинным. Как и где вы нашли эту книгу, Хаген?

Тот изложил свою старательно приукрашенную версию действительности. По ней он под вечер был нанят Вэйном Висартом расследовать убийство, и когда он осматривал вещи убитой, то нашел этот дневник. Это было не так уж неверно, и Хаген радовался, что сумел не скрыть ничего важного и в то же время соблюдал интересы своего клиента.

Когда он закончил, Трог спросил:

— Как вы уговорили Висарта нанять вас? Вчера он не мог выносить одного вашего вида.