Николай Леонов - Мертвопись

Гуров приехал сразу, как только ему сообщили о самоубийстве Парамонова. Опергруппа была уже на месте, и эксперты начали свою работу. Увидев Синицына, Лев предъявил свое удостоверение, прошел через оцепление к майору и хмуро спросил:

– Как это случилось?

Синицын кивнул на двоих оперативников, стоявших рядом:

– Вот они, герои! Доложите полковнику!

– Мы не ожидали от него такой реакции, – отозвался один из оперативников. – Он в гараже был, когда мы вошли. Догадался он, что ли, или чувствовал, что все к этому идет. Метнулся в угол и, пока я до него дотянулся, из какой-то банки незарегистрированный ствол вытащил и к виску. Я просто не успел.

– Эх, вы! – покачал сокрушенно головой Гуров. – Вы хоть представляете, что вы вообще всю операцию под угрозу поставили? Остальные уже узнали и начнут следы путать.

– Ну, мы не спецназ, мы опера, – недовольно проворчал второй оперативник. – Это они могут скакать через три машины…

– Да! Вы опера, а не спецназовцы, а значит, вы лучше, универсальнее. Вы должны чувствовать преступника, вы его насквозь должны видеть, потому что знаете, кто он такой и что у него под шкурой. Вы его должны были просчитать, каждую его реакцию, а вы решили, что войдете, ухмыльнетесь, и он сразу на колени упадет и будет молить о пощаде? Эх, вы! – с негодованием посмотрел Лев на молодых ребят.

– Кто знал, что у него в гараже пистолет спрятан, – попытался оправдаться оперативник.

– Парни, вы что, первый день в органах? У любого опера бывают такие случаи, такие моменты в работе, когда ему подворачивается неучтенный ствол со спиленным номером. Таких у преступников всегда много. Только кто-то его сдает и все оформляет как положено, фиксацией хранения и изъятия у конкретного гражданина, а кто-то не афиширует. И забирает его себе. Так, на всякий случай. У меня вот не может быть такого «всякого случая», и у вашего начальника майора Синицына не может. А у некоторых есть. У кого криминальная склонность в душе, у кого гаденькое там припасено, тот и возьмет себе пистолет. Вот он этот «всякий случай», – ткнул пальцем в сторону гаража Гуров.

– Что делать будем? – спросил Синицын. – Теперь время дорого.

– Через час в городе будет московская бригада с группой спецназа, – ответил Лев, бросив взгляд на часы. – Придется всех брать сразу.

Он отправился в управление. Лев не знал, что будет делать, что предпримет, если увидит, что Половец или Семанов попытаются уехать, покинуть здание. Все и так уже пошло наперекосяк. Хотя вся его командировка с самого начала пошла как-то не так. А может, как раз так и надо, думал он с горечью. Ехать за одним, но все равно смотреть, глубже искать, видеть нарушение законов во всем, а не ограничиваться узкими целями, указанными в предписании. Не в этом ли его работа? Не в том ли, что, даже идя вечером по улице, реагировать на любое правонарушение, преступление? Потому что люди надеются на полицию, ждут помощи. И они просто не имеют права пройти мимо. Морев не прошел. И это будет укором всем остальным. Его смерть и судьба его дочери!

Гуров шел по коридору, вдоль которого располагались кабинеты руководства управления. Кто-то здоровался с ним, кто-то вежливо уступал дорогу, но Лев сейчас видел только дверь кабинета Семанова. Только что внизу, в дежурной части, он услышал, как позвали водителя служебной машины Семанова и предупредили, чтобы не отлучался, подполковник вот-вот выйдет. «Вот-вот» – это не сейчас, но и недолго. Не успеют, мелькнула в голове мысль, группа уже въехала в город, но все равно могут не успеть. И Дубов не отвечает на звонки, где-то «недоступен»! Только бы с ним еще чего-нибудь не случилось.

Дверь распахнулась неожиданно прямо перед лицом Гурова. Он взялся рукой за дверное полотно и добродушно посмотрел в глаза Семанову:

– А я к вам! Знаете, дело одно есть. Хочу вас попросить, Олег Васильевич!

Подполковник справился с собой, и в его глаза почти не мелькнуло неудовольствия. Хорошо собой владеет, с сарказмом подумал Лев. Ну-ну, посмотрим, насколько тебя хватит.

– Ну, если только… Извините, Лев Иванович, я должен отъехать. А что, срочное что-то? Может, попозже?

– Да пустяковое дело, собственно, – улыбнулся Лев, делая шаг вперед и вынуждая Семанова возвратиться в кабинет. – Тут разговора-то на пять минут. Чего откладывать?

– Ну, проходите. – Семанов откровенно нахмурился и бросил нервный взгляд на часы. – Прошу, присаживайтесь.

– Вот что значит в одной системе работаем, – беззаботно хохотнул Гуров, усаживаясь в кресло и закидывая ногу на ногу. Всем своим видом он показывал, что устроился тут всерьез и надолго.

– Так что вы хотели мне сказать, Лев Иванович? – нервно крутя в пальцах карандаш, спросил подполковник.

– Я хотел озвучить некоторые проблемы, – начал издалека Гуров. – Понимаете, есть вещи, которые нельзя отложить на потом. Нужно делать сразу или не делать совсем. Если не делать, то не стоило и этой профессии выбирать, а раз выбрал, раз жизнь посвятил ей, то, видимо, следует быть последовательным. – Он развел руками и засмеялся: – Простите, каламбур получился.

Семанов удивленно смотрел на московского полковника и лихорадочно соображал, куда тот клонит. А Гуров, изображая благодушие и некоторую таинственность, продолжал молоть чушь и тоже соображал, сколько он так продержится. Скоро его собеседник поймет, что полковник из ума выжил или просто тянет время. Второе скорее ему в голову придет, и он тогда либо уйдет, либо тоже достанет пистолет, как Парамонов. Нет, этот не достанет, этот уверен в своих связях! Он уверен, что дело дальше области не пойдет и областное начальство и их покровители в Москве все разрулят довольно быстро. Даже до временного отстранения от должности не дойдет.

– Нам с вами надо как-то вместе решить, понимаете? – продолжал Гуров играть в многозначительность. – Дело серьезное!

– Вы сейчас что хотите? – До подполковника стало доходить, что его собеседник намекает на вполне определенные вещи. – Вы намекаете, чтобы я вам денег дал? За сокрытие какого-то нарушения? Но скажите хотя бы, что вы там такого криминального нарыли?

На лице Семанова появилась все еще напряженная, но уже немного глумливая улыбка. Приятно, подумал Гуров, чувствовать в важном собеседнике просителя, сразу ощущаешь некое чувство превосходства.

– Боюсь, деньгами мы не обойдемся, – вздохнул он, услышав в коридоре быстрые шаги.

– Да? – Брови на толстом лице подполковника комично поползли вверх. – Так что, баньку устроить или охоту? А может, вы чего-то хотите по части противоположного пола?

– А вот тут вы почти не ошиблись, – холодно кивнул Гуров, и в этот момент дверь кабинета распахнулась.

Семанов недовольно повернул голову к входящим. Кому это взбрело в голову вламываться к нему без разрешения? Кто это такой бессмертный завелся в управлении? Но в кабинет вошел полковник Крячко, в форме, а следом за ним трое спецназовцев в черном, с закрытыми балаклавами лицами. Один сразу прошел к окну и встал между ним и столом Семанова. Второй занял позицию прямо за спиной подполковника, а третий остался у двери, блокируя выход.