Николай Леонов - Портрет мафии крупным планом

– Вот, гражданин Соболев, постановление о вашем аресте, – проговорил Лев, поднося документ к глазам задержанного. – Как видите, все делается строго по закону. Вы с вашим начальником обвиняетесь в убийстве гражданина Козлова.

– Какое же там убийство? – возразил рыжий помощник хозяина фирмы. Он уже успел прийти в себя и смотрел на сыщиков вызывающе. – Я слышал, этот самый Козлов сам повесился. С тоски, наверное…

– А вот у нас другие сведения, – покачал Лев головой. – Надеюсь, в ходе следствия мы во всем разберемся. Кстати, кроме этого постановления у нас еще есть разрешение на обыск. Так что мы сейчас бегло осмотрим этот кабинет, а также ваше рабочее место, гражданин Соболев. А затем проедем домой к гражданину Шмелеву, посмотрим еще там.

И сыщики приступили к обыску в кабинете. Первым делом они обнаружили и изъяли пистолет, лежавший в ящике стола, – тот самый, за которым тянулся хозяин, когда сыщики вошли в кабинет. А в шкафу нашелся еще и карабин. Имелись и патроны в достаточном количестве. Кроме того, сыщики изъяли телефоны обоих задержанных, взяли часть бумаг из стола и сейфа. Затем прошли к шкафчику, где хранил свои вещи Соболев. Там тоже обнаружился пистолет.

– Ну, Игорь Николаевич, теперь пора ехать к вам домой, – сказал Гуров. – Вот там я надеюсь увидеть много интересного.

И они повели задержанных к машине.

Дом владельца фирмы «Геркулес» впечатлял. До сих пор Гурову доводилось видеть такие пафосные постройки только в Москве, на Рублевском шоссе, да еще к кино, в кадрах из жизни миллионеров за рубежом. Это был не дом, а настоящий замок – четырехэтажный, с мраморными статуями у подъезда, с множеством башенок и шпилей.

– Да, боюсь, на обыск в таких хоромах у нас с тобой целый день уйдет, – заметил Стас, окидывая взглядом владения Игоря Шмелева.

– Глаза боятся, а руки делают, – ответил Лев. – К тому же, я думаю, в таких хоромах часть помещений вообще не используется. Я с таким сталкивался. Комнаты стоят пустые, в них ничего нет. Так что справимся. Давай, походи по соседним домам, найди понятых. Тут предстоят важные находки, важно, чтобы у нас было все оформлено как надо.

Спустя полчаса Крячко привел двух понятых, и обыск начался. Он сразу начал давать результаты. Дом оказался нашпигован оружием – тут были и пистолет с глушителем, и два карабина, и даже автомат.

– Автомат-то вам зачем, Игорь Николаевич? – спросил Гуров у арестованного. – На войну, что ли, собрались?

Владелец фирмы «Геркулес» ничего не ответил. Сидел в гостиной, где сыщики его посадили, и молчал.

Осмотрев кабинет, спальню, гостиную и столовую, сыщики перешли в бильярдную. И тут их ожидало открытие, на которое Гуров все время надеялся. В шкафу, где хранились шары, сыщики обнаружили длинный сверток. Когда его развернули, показались свернутые холсты. Лев перевернул их лицевой стороной и обрадованно покачал головой – перед ним были картины художника Артюхова. Те самые три картины, пропавшие из мастерской художника в ночь убийства. Сверху лежала картина, изображавшая очередь. За ней находился «Патруль». И, наконец, перед глазами сыщиков предстало полотно, о котором они столько слышали.

Да, несомненно, это была картина «Делёж». Гуров выложил ее отдельно и стал внимательно разглядывать. Три человека стояли вокруг стола с ножами в руках. А на столе, наподобие торта, высился город. Его поразило мастерство, с которым художник сумел изобразить большой областной центр так, что он словно бы весь уместился на этом столе. Не возникало ощущения, что это условный макет, муляж. Нет, это был натуральный город, с его центром, окраинами, заводскими трубами и торговыми центрами.

Взгляд Гурова переместился на участников дележа. Он сразу узнал начальника следственного изолятора. Здесь вид у Геннадия Сачко был отнюдь не добродушный. Нет, вид у него был хищный, жадный. Рядом с Сачко стояла женщина. Это, конечно, была председатель городского суда Веселова. Такого отталкивающего выражения Гуров никогда еще не видел на женском лице.

А третий… Поглядев на него, Лев покачал головой и сказал Стасу:

– Так вот кто тут, оказывается, изображен. А ведь я мог давно догадаться. Тогда бы и расследование быстрей пошло. Но кто бы мог подумать, что этот милый человек, который так подробно рассказывал мне о нуждах и проблемах Княжевска, и есть главный княжевский бандит? Кто мог догадаться, что третий участник дележа – это мэр города Аркадий Царев?

– Не казни себя, Лева, – отвечал ему Крячко. – Догадаться о таком приезжему человеку вряд ли возможно. Тут и местные гадали – кто же третий грабитель, кого изобразил художник на своей картине? Они сами не могли этого однозначно определить. А мы откуда знали? Но вот теперь знаем.

– Даже непонятно – почему Царев решил убить художника, когда узнал, что он здесь нарисован? – недоумевал Гуров. – Ведь мнение художника Артюхова не может считаться доказательством для определения, кто преступник, а кто нет?

– Вот побеседуем с Царевым, у него самого и спросим, – хмыкнул Стас.

– Ну, спросить самого мэра нам с тобой будет трудно, для этого наших сил может оказаться мало. Такими партизанскими методами мы можем арестовать только исполнителей. Чтобы добраться до организаторов и заказчиков этих преступлений, нужны силы помощнее. Так что я даже не знаю, когда это произойдет. Даже не знаю, где нам хранить вещдоки, изъятые в ходе этого обыска. В изолятор ФСБ их, конечно, не примут. И что, везти их на квартиру в Журавлиной роще, где мы с тобой живем?

– А почему бы и нет? – пожал плечами Крячко. – Мы с тобой их посторожим…

– Нет, это не годится, причем по нескольким причинам. Ну, ладно, хватит рассуждать, – прервал сам себя Лев. – Давай заканчивать обыск и поедем назад в изолятор. День идет к концу, а у нас еще Медведев сегодня остается не допрошенный. Это никуда не годится.

Они продолжили обыск. Как и предвидел Гуров, большая часть гостевых комнат были закрыты и не использовались. Искать здесь было нечего. Более внимательно сыщики осмотрели подвалы, гараж, мастерскую. Но здесь особого улова не было. Наконец, уже в семь часов вечера обыск был закончен. Сыщики снесли найденные ими картины и оружие в багажник «Фольксвагена» и поехали в знакомый изолятор.

Дежуривший в этот день офицер нисколько не удивился их появлению. Не вызвало у него никакого противодействия и требование сыщиков поместить в камеры двух арестованных. Вообще в этот день в изоляторе все шло на удивление гладко. Гуров не мог нарадоваться на то, как оперативно шло оформление всех бумаг.

Вот, наконец, арестованных Шмелева и Соболева увели, и он обратился к дежурному с новой просьбой: