Николай Леонов - Портрет мафии крупным планом

– Ну, подсказка не особенно ценная, – заметил Гуров. – Теперь скажите, как обстоит дело со свидетелями. Убийство произошло, как вы говорите, между одиннадцатью и часом ночи. Время не особо позднее, кто-то мог не спать…

– Мы опросили всех, кто живет по соседству. Но никто не слышал никакого шума в мастерской, и никто не заметил человека, входящего или выходящего из этого дома.

– А почему вы говорите только о соседних домах? А на втором этаже разве никто не живет?

– Никто. Помещения на втором этаже сдаются под офисы, и после шести часов там, как правило, никого нет.

– Как правило… – повторил Гуров слова следователя. Он продолжал расхаживать по мастерской, иногда останавливаясь и оглядывая предметы обстановки. – Значит, убийца отпечатков не оставил, орудие преступления не выбросил. Свидетелей у нас нет, убийцу никто не видел. И камер наблюдения здесь скорее всего не имеется…

– Какие тут камеры? – усмехнулся Злобин. – На этой улице нет ни одного большого магазина. Так, одни мелкие лавочки. И солидных домов тоже нет. Так что камеру вы не найдете ни в этом квартале, ни в соседних.

– Да, положение аховое, – заключил сыщик. – Выходит, что это дело – типичный «висяк», как принято у нас и у вас выражаться. Вряд ли его удастся раскрыть в короткое время.

– Да какое там короткое! – махнул рукой Злобин. – Давайте честно признаемся: вряд ли это дело вообще удастся раскрыть. Правильно вы говорите: «висяк» и есть «висяк». Это тот случай, когда мы, в общем, понимаем, как произошло преступление, но раскрыть его не получается.

– И как же, по-вашему, оно выглядело?

– Ну, выглядело все это следующим образом. Артюхов работал в своей мастерской, не задернув шторы. Его хорошо было видно с улицы. По улице в это время проходил некий субъект криминального типа. Возможно, наркоман или бывший сиделец. Предположительно молодой и физически сильный. Он увидел через окно Артюхова, и у него возник преступный умысел – похитить картины художника, а заодно разжиться у него деньгами на дозу. Он вошел, ударил художника монтировкой, вырезал из рам три картины и ушел. Все.

– Я вижу, у вас уже не только картина преступления сложилась, но и личность убийцы обрисована, – усмехнулся Лев. – Выходит, нам нужно искать молодого и физически крепкого парня из числа наркоманов или лиц, недавно освобожденных из мест заключения. Верно я вас понял?

– Верно, – кивнул Злобин. – И я такие поиски уже веду. Именно таким образом я рассчитываю выйти на преступника.

– То есть все же раскрыть убийство, несмотря на отсутствие свидетелей! Ловко, ничего не скажешь… Но ответьте мне на такой вопрос: где ваш «крепкий парень» взял орудие преступления? Вот эту самую монтировку? Они на улицах вроде не валяются…

– Не валяются. Можно предположить, что монтировка была заранее похищена где-нибудь в автомастерской. Проходил мимо и стащил. Такие люди тащат все, что плохо лежит.

– А куда он дел похищенные картины? Это ведь товар специфический, на базаре его не продашь…

– Этого мы пока не знаем, – признался следователь. – Но узнаем, когда задержим преступника. Этим я в настоящее время и занимаюсь: вместе со своими помощниками проверяю всех лиц антисоциального поведения. Так что, если я вам больше не нужен, я бы вернулся на работу. Дел полно, знаете ли… Могу и вас подбросить до следственного комитета или до управления.

– Я здесь немного задержусь, если не возражаете, – сказал Гуров. – А потом схожу, побеседую с вдовой художника. Ведь хлопот, связанных с похоронами, у нее пока нет, верно?

– Нет, я пока не дал разрешение на похороны, – подтвердил Злобин. – Завтра утром эксперты представят окончательное заключение – тогда и выдам тело вдове.

– Адрес ее вы мне оставите?

– Да, пожалуйста, – кивнул Злобин. – Вот, я заранее написал и адрес, и имя-отчество. Артюхова Наталья Романовна, улица Барнаульская, 73, квартира 17.

– Вы говорили, это недалеко?

– Да, минут десять-двенадцать пешком. Но давайте я вас все же подброшу.

– Ничего, я пройдусь. Заодно посмотрю ваш город. А то я в нем никогда не был, надо же ознакомиться. Вы мне оставьте ключ от мастерской, я буду уходить, запру.

– Хорошо, вот вам адрес, вот ключ. Стало быть, я вас покидаю, – сказал следователь.

– Хорошо, идите, ловите вашего «крепкого парня», – улыбнулся Лев. – Только… Надеюсь, если вы доведете дело до суда, там будет фигурировать не одно только признание обвиняемого. Хотелось бы увидеть также доказательства и улики. Например, орудие преступления, а также похищенные картины.

– Мы обязательно все это найдем, Лев Иванович, – заверил Злобин и вышел из мастерской.

Оставшись один, Гуров некоторое время задумчиво смотрел ему вслед. У него возникло много соображений как по поводу места преступления, так и по поводу следователя Злобина. Сейчас Лев очень жалел, что рядом не было верного друга Стаса Крячко. Со Стасом было так хорошо обсуждать разные стороны расследования, выдвигать, а если понадобится, то и отбрасывать гипотезы. Теперь же приходилось всю эту мыслительную работу проделывать только самому. Он ее и проделал – правда, в сокращенном объеме. Кивнув головой, сказал, обращаясь к стенам мастерской:

– Кажется, у нашего следователя имеется не только своя картина преступления, но и готовый подозреваемый. Ставлю сотню против рубля, что он уже завтра кого-нибудь арестует. Да, быстрый молодой человек…

Высказав эту сентенцию, сыщик достал лупу и вновь принялся изучать стоявший на мольберте подрамник. Но теперь он смотрел не на кровавые мазки на его поверхности, а на клочья холста, оставшиеся после того, как убийца вырезал холст. Гуров осмотрел подрамник на мольберте, потом, так же внимательно, изучил пустые рамы двух картин, стоявших на полу. Говорить пустым стенам ничего не стал, просто спрятал лупу, вышел из мастерской и запер дверь.

До улицы Барнаульской действительно оказалось недалеко. Хотя Лев шел не торопясь, но уже спустя десять минут оказался на нужной улице. Здесь у него вдруг развязался шнурок на ботинке, и ему пришлось присесть, завязывая его. Потом его внимание привлекла одна из магазинных витрин, и он постоял перед ней несколько минут. Пошел не спеша дальше, дошел до места, где улица круто изгибалась, свернул за угол… И тут внезапно ускорил шаг. Пробежав два десятка метров в хорошем темпе, пока не встретилась арка во двор, он нырнул в эту арку и замер.

Дело в том, что, выйдя из мастерской Артюхова, Гуров сразу заметил слежку. Какой-то человек следовал метрах в пятидесяти позади. Вот почему Лев останавливался, завязывая шнурок и разглядывая витрины. Во время этих остановок он заключил, что «хвост» – не профессионал, так как скрываться не умел. Оставалось выяснить, кто это его выслеживает…