Сергей Бакшеев - Неуловимые тени

— А где эти дома? Адрес помните?

— Первый элитный дом в городе? Конечно.

Юсупов назвал адрес, посмотрел, как Марат записывает, и заметил:

— Только с тех пор дома у нас и получше появились, начальство сменило хоромы на загородные коттеджи, да и Тимофеевой там больше нет.

— Что-то вы долго про ее маму рассказываете. Я про Варвару пришел спросить.

— Так все же проблемы из детства. Сам назвал Варвару неоднозначной. Слушай дальше. Когда Варе было лет пять, ее мама пострадала от пожара. В ресторане на кухне газ рванул, несколько человек пострадало, а у Ульяны сильно обгорело лицо. Короче говоря, была красоткой, а стала — без слез не взглянешь. Кому такая нужна? Даже официанткой не поработаешь.

— Представляю.

Оба вздохнули, попили чай из блюдца. Юсупов продолжил:

— Ну и попер ее любовничек из квартиры. Думаю, освободил место для очередной молоденькой глупышки. А Ульяну с дочкой по-тихому выселили в Гусь-Хрустальный в общежитие при стекольном заводе. Там их жизнь и рухнула.

— В каком смысле?

— В прямом. Завод закрылся, Ульяна начала спиваться, торговала хрусталем у дороги и попала под машину. Насмерть. Это я уже от Варвары узнал, когда она служить у нас начала.

Марат подержал во рту чак-чак, наслаждаясь сладостью, запил чаем.

— Варвара Тимофеева по отчеству Васильевна. Значит, отец у нее Василий. Вряд ли она его любила, — предположил он.

— Ничего это не значит, могли записать со слов матери. Да и не было у нас чиновника по имени Василий. А любить ей было некого, это я точно знаю. Никакой отец ей ни разу не помог, сама по жизни пробивалась.

— Как бы узнать, кто он?

— Если мать ей не сказала, она и сама не знает.

— Думаю, что знает, но не скажет.

— А тебе зачем? — прямо спросил дядя.

— Две семьи на одну зарплату содержать трудно, — туманно ответил Марат. — А тот содержал. Значит, помимо зарплаты что-то имел.

— Чиновники не бедствуют, — подтвердил бывший полицейский. — Ни тогда, ни сейчас. Некоторых, правда, прижимают, тех, что не делятся.

Валеев нахмурился, призадумался, затем вскинул бровь:

— А кто пристроил Ульяну Тимофееву на стекольный завод?

— Думаешь, любовник?

— Чиновнику из области достаточно одного звонка директору завода.

— А голова у тебя варит, — похвалил дядя.

— Узнаете?

— Давно это было, но попробую навести справки. Есть у меня в Гусе хорошие знакомые из бывших оперов.

— Спасибо, дядя Камиль. И за чак-чак тете Розе, спасибо.

— Я ей передам, а меня заранее не благодари. Позвоню, если что-то проклюнется.

Валеев обогнул на машине Золотые ворота, которые помнил по школьному учебнику истории, проехал по старинной улице. Слева остались Торговые Ряды, а справа, за краснокирпичным зданием, похожим на сказочный терем, появилась площадь с белокаменным монументом в виде трехгранной усеченной пирамиды. Он увидел «тойоту» Петелиной с гербовой табличкой «Следственный комитет» под лобовым стеклом, и припарковался рядом под запрещающим знаком, надеясь, что охранная табличка распространит свое влияние и на его машину.

Прямая аллея открывала вид на золотые купола Успенского собора и высокую колокольню с островерхим шпилем. Валеев свернул направо в парк, миновал памятник Андрею Рублеву, и дорожка вывела его на смотровую площадку на крутом холме. В центре на монументе возвышался всадник на коне, держащий знамя.

«Князь Владимир», — прочел Марат и убедился, что он месте. Здесь ему Елена назначила встречу.

Несмотря на ненастную погоду и позднее время на смотровой площадке фотографировались туристы. Марат нашел Елену чуть в стороне у металлической ограды. Рядом с ней находился худой мужчина и что-то ей с жаром объяснял.

— Как вы сказали, биполярное аффективное расстройство? — переспросила Петелина собеседника.

— С таким диагнозом нельзя служить в полиции. Холодов, как врач, ее покрывал, купировал симптомы сильнодействующими препаратами.

Елена задумалась, что-то вспоминая, и пробормотала:

— Теперь я понимаю, что с ней творится. — Она увидела подошедшего Марата и представила мужчин друг другу. — Капитан Валеев из Москвы. А это судмедэксперт Токаев. Вы оба в курсе, что Живорез еще не пойман.

Марат смерил Токаева недобрым взглядом, как всякого нового мужчину, который оказывался рядом с его женщиной. В ответ получил зеркальный укол черных глаз. Мужчины пожали руки, судмедэксперт позволил оперативнику продемонстрировать свою силу, но напоследок буквально на мгновение стиснул ладонь Марата — проявил характер.

— Мне пора, я рассказал все, что знаю, — заторопился Токаев, прощаясь с Петелиной.

Когда он ушел, Марат, глядя ему вслед, заметил:

— С виду худой, но жилистый, неуступчивый.

— Наверное, занимался борьбой, как все мальчишки на Кавказе. Единоборства накладывают отпечаток на характер.

Марат посмотрел на панораму, открывающуюся со смотровой площадки — старый город на высоком берегу реки, а на другой стороне темный лес, уходящий за горизонт. Когда-то оттуда приходили враги, об их подходе предупреждали дозорные, и с ними бились всем миром. Сейчас враги тайные, с высокой башни их не увидишь, они прячутся, приходится долго разыскивать их, прежде чем дело дойдет до схватки.

— Интересное место ты выбрала, — промолвил Марат.

Они оба смотрели вдаль, облокотившись на ограду.

— Красивое. Пришла отдышаться. Сюда удобно добираться на общественном транспорте, поэтому, когда позвонил Токаев и предупредил, что лучше поговорить не по телефону, я назначила встречу здесь.

— У него нет машины?

— Дал клятву не садиться за руль, после того, как в автокатастрофе погибли его жена и сын.

— Печально. И что он рассказал?

— Про Варвару. Я сама поняла, что у нее проблемы с психикой. Он подтвердил, что проблемы более чем серьезные, — грустно сказала она.

— Тебе ее жалко? Теперь я уверен, Варвара — маньяк!

Елена обернулась. Ее горло было закутано палантином, голова открыта, а взгляд устремлен вверх, на купола и кресты древнего собора. Марат отметил, что отсюда кажется, что величественный белоснежный храм словно парит над землей.

Святое место навеяло Елене сравнение. Она сказала:

— Раньше красивых независимых женщин объявляли ведьмами.

— Ты про Варвару? Она такая, — подтвердил Марат.

— Связывали и бросали в озеро. Если избавится от пут и выплывет — точно ведьма — и ее казнили. А если утонет — хоронили на кладбище как невинную.

— Лучший метод дознания. Нам бы такой.

— Так происходило в просвещенной Европе, а мы с тобой в стране варваров, где даже девочек называют Варварами. Нам нужны доказательства.

Марат словно ждал этих слов.

— Доказательства? Сколько угодно. Начну с мотива. — Он пересказал то, что услышал от дяди Камиля и сделал вывод: — Бессовестный чиновник попользовался красотой и молодостью ее матери, а потом вышвырнул из своей жизни вместе с малолетней дочкой. Варвара осталась одна и возненавидела чиновников.