Николай Леонов - Рецепт красивой смерти [сборник]

– Сдаюсь, вы меня разоблачили, – улыбнулся в ответ Лев. – Улики, которые вы можете перечислить, хранятся в личном сейфе полковника Гурова. Это главная фраза, которую вы должны донести до сознания Зверева. И как бы невзначай намекнуть, что имеется в виду не служебный сейф, а личный.

– В дачном поселке на Симферопольском шоссе, – отчеканил Васильев. – Не переживайте, я все помню. Садовое товарищество «Авангард», там у вас дача, и все особо важные улики вы держите именно в том сейфе. А у меня к этому сейфу, по чистой случайности, появился неограниченный доступ. Ненадолго, на время.

– Изучите дорогу, вам придется ехать туда прямо из загородного клуба. Если появится «хвост», они не должны догадаться, что дорога вам незнакома. Вот, взгляните на карту. Видите, есть две дороги. Основная ведет через другие садовые товарищества, но по ней вы не поедете. Чуть дальше с Симферопольского шоссе есть съезд. Не очень удобный, но вполне пригодный для спуска. Внизу проселочная дорога. Почти прямая и ведет через посадки. Километров через пятнадцать будут заброшенные дачи. Их немного, всего с десяток, может, меньше. Вам придется проезжать через них, остановитесь у третьего дома. Не перепутайте, точно у третьего. Он совершенно не отличается от других, так что смотрите в оба.

– А если он не купится? Или купится, но действовать не станет? Что, если он решит, что мы с вами не стоим его внимания? – предположил Васильев. – Не подумайте, я не сомневаюсь, я просто просчитываю варианты.

– Этого не произойдет, – заверил Гуров. – Зверев – преступник, пусть и нацепил дорогой костюм, но преступником так и остался. А с психологией преступников я хорошо знаком. Он не позволит вам разрушить свою карьеру, даже ценой вашей жизни. Помяните мое слово, так и будет.

– Звучит как угроза, – пошутил Васильев.

– Не смейтесь, Влад, потому что это и есть угроза. И исходит она не от меня, – ответил Лев, и улыбка с лица журналиста сползла сама собой.

К скамейке, на которой сидели Гуров и Васильев, подошел человек в темном костюме. Он поинтересовался, есть ли среди них полковник Гуров, и, получив положительный ответ, отдал конверт. В конверте лежал кусок алого пластика, черной краской по диагонали было выведено название клуба, а внизу обозначен период действия. Карту Андрей Николаевич открыл на год. Увидев это, Васильев аж присвистнул от удивления:

– Щедрый же у вас знакомый! Годовой абонемент в этот клуб стоит целого состояния. Слушайте, когда все закончится, смогу я оставить карту себе? Было бы неплохим бонусом получить доступ в святая святых на целый год.

– Это исключено. Карта выписана в виде личного одолжения, и злоупотреблять доверием человека, который мне в этом помог, я не могу и вам не позволю.

– А в виде премии за вредность труда? – предпринял вторую попытку Васильев.

– За вредность я вам молока куплю. Целых пять литров, – пошутил Лев.

Дольше настаивать Васильев не стал. С Гуровым они просидели еще часа полтора, прорабатывая детали плана и обговаривая возможные варианты развития событий. В итоге план был одобрен и дата начала мероприятия назначена. В загородный клуб Васильев должен был поехать в этот же день, ближе к восьми вечера.

Согласно расписанию Дениса Зверева, этот день был его днем посещения клуба. По какой-то причине в другие дни он мог и отложить поездку, но только не в первый понедельник месяца. Возил его туда личный шофер на личном авто. Депутатским седаном в эти дни Зверев не пользовался. Предполагалось, что Васильев должен попасть в клуб на пару часов раньше Зверева, чтобы успеть осмотреться и при этом не привлекать к себе внимание.

Автомобиль Васильева относился к представительскому классу, а уж в умении с шиком носить дорогие костюмы журналист мог потягаться и с сотрудниками модельных агентств. Да и в целом вид журналист имел весьма презентабельный. Когда требовалось, мог и дипломата, и депутата за пояс заткнуть. После того как Васильев уехал, Гуров вызвал в сквер Крячко, решив, что придется все же посвятить напарника в свои планы. Дачный дом, о котором Лев так долго говорил с журналистом, принадлежал подруге Станислава. Она уже больше двух лет жила на каком-то южном курорте, приезжая в Москву лишь в декабре. Ключи же от дачного домика хранились у Крячко, и Гуров собирался этим воспользоваться.

Стас вскоре появился, причем в дурном расположении духа. По заданию Гурова он больше двух часов обзванивал полицейские отделы и везде получал один и тот же ответ: ориентировка получена, объекты не обнаружены. План Гурова он, как ранее журналист Васильев, назвал порождением мозга безумца, но от участия не отказался. Поворчал насчет того, что Гуров без разрешения хозяйки собирается эксплуатировать чужую собственность, дал пару дельных советов относительно хода операции, после чего полковники, распределив роли, разошлись. Теперь каждому из троицы посвященных предстояло действовать в одиночку.

К поездке в элитный загородный клуб Влад Васильев отнесся со всей серьезностью. Его не волновало, как пройдет встреча и чем она закончится. Больше всего его волновали возможности. Конечно, распаляться и бегать от одной видной фигуры к другой – это несолидно даже для журналиста, но попытаться выжать из ситуации максимум пользы – святое дело. В репортерской работе имеются свои хитрости и нюансы, Влад Васильев полагал, что в совершенстве овладел тонкостями профессии и досконально изучил эти самые хитрости и нюансы.

Так, например, он знал, что для того, чтобы собрать материал в маргинальной среде, нужно всего лишь расслабиться, открыть пошире уши и прихватить на задание бутылочку чего-нибудь горячительного, причем желательно две, и подешевле. К людям с дорогим пойлом маргиналы никогда не станут относиться уважительно. Ну, правда, стоит ли уважения человек, который готов отдать за спиртное четырехзначную сумму, когда Клавка с Трех вокзалов реализует шикарное пойло по сотке за пол-литру? Это же чистой воды расточительство, российскому менталитету такое не втюхаешь.

Или приспичило тебе поднять репортаж о квартирных кражах. К кому обратиться? К ментам? Так они такого наплетут, что жить не захочется, а обывателю красивую историю подавай. Чтобы обязательно с трагическим концом, но душещипательную. Вор в глазах обывателя не должен становиться персоной без чести и достоинства, нет, только не для русских людей. Ореол высокого кодекса чести и любовь к матери – вот что схавает читатель. И неважно, что этот добрый в душе человек, преданный женщине, которая его родила, только вчера обворовал вещевой склад, и трудягам, которые там работают, теперь придется полгода выплачивать неустойку из собственного кармана. Главное – история.