Олег Забокрицкий - УБОП [СИ]

Закончили работу с женой Белова ближе к полуночи и Алик сразу отнес протокола допросов начальнику отделения. Прочитав протокола, Женя с удивлением посмотрел на Алика.

— Алик, это про какого Кузьмицкого она поет?

— Про того самого, о котором думаешь.

— Он же работал перед пенсией на складе артвооружения ГУВД.

— Да, и все конфискованное оружие проходило через его руки.

— Так вот откуда у них столько стволов. А ведь не подумаешь, рубаха-парень. Кстати, жулики молчат про него наглухо. Вы ее уже отпустили?

— Нет, сидит пока у нас, ждем, что ты скажешь.

— Дежурному скажи, пусть домой увезет, поздно уже. Сами тоже свободны. Завтра работы много будет, поедем трупы откапывать.

— Так, на пять трупов и грузятся?

— Алик, не гони пока коней. Задокументируем эти, а на остальные, в процессе работы разведем. Сейчас, всех в изолятор временного содержания отправили. Завтра к семи часам привезут, вы тоже к этому времени подтягивайтесь.

Оперативники с женой Белова спустились в дежурную часть, где Алик передал дежурному распоряжение начальника отделения. После чего разошлись по домам. С утра, Алику с Игорем участья в археологических раскопках принять не пришлось. Их вызвал начальник бандитского отдела, как все уважительно называли его Григорьевич, и распорядился, что бы они брали первую автомашину, которая им попадется на глаза, и ехали на адрес, где проживает Кузьмицкий. Как только он появится, надевать на его ручонки браслеты и тащить в отдел. Кузьмицкого дома не оказалось. Алик и Игорь почти до вечера стояли в холодном, продуваемом подъезде. Пока над ними не сжалилась соседка, божий одуванчик.

— Ребята, вы же из милиции и наверняка за моим соседом. Так вы зайдите, погрейтесь. Оперативники зашли в ее квартиру. Игорь остался у двери и через глазок наблюдал за дверью Кузьмицкого, а Алик со старушкой, зашли на кухню, где она налила ему горячего чая и поставила на стол блюдо с горячими пирожками.

— Бабуля, а ты не боишься, вдруг мы не из милиции?

— Это я сейчас для вас бабуля, а когда-то была заместителем начальника оперативного отдела НКВД, это уж потом в МВД переделали. Ты, не смотри, что старая, а я ведь все примечаю. Плохо вы нынче работаете, по Сеньке Кузьмицкому тюрьма уже лет десять, как плачет. Вначале, он как все подворовывал помаленьку. Лет пять назад, когда у него дочь изнасиловали, совсем с катушек съехал. Заявление они писать не стали, Сенька сам разобрался. Только после его разборок исчезли они, насильники, скорее всего под землю. В последнее время, он оружьем начал торговать. Мне-то старой не спится, а к нему часто по ночам приезжают. У него гараж, напротив подъезда. Я, несколько раз видела, как он оттуда автоматы выносил и передавал гостям. Говорила участковому, а он только надо мной посмеялся.

Лишь в десять вечера их сменили собровцы. Узнав, что ни у Алика, ни у Игоря нет оружья, они только покрутили пальцами у висков. По последним показаниям задержанных, Кузьмицкий всегда носил при себе два пистолета и гранату. Был он высокого роста, крепкий, сажень в плечах, мастер спорта по стрельбе из пистолета и кандидат в мастера по вольной борьбе. Так что им повезло. Окажись Кузьмицкий дома, то вынесли бы их вперед ногами. После стрельбы, которую на рынке устроил Виктор, какой-то умник запретил постоянное ношение оружья. Прежде чем получить табельный пистолет, нужно было написать рапорт, подписать его у начальника отделения, начальника отдела и начальника УБОП. Пока всех выловишь, полдня пройдет. Так, что, выезжали опера на задержание с голыми руками, а там как карта ляжет. Когда Алик с Игорем приехали в УБОП, там уже никого не было. Дежурный сказал, что откопали четыре трупа, а пятый год назад нашли парни из ПОМа. Он проходил у них как неопознанный, полуобгоревший, без кистей рук. Делать было нечего, и они разошлись по домам. Договорились придти к восьми. В восемь утра, на удивление, вечно опаздывающий Виктор, был в кабинете и как раздраженный тигр, метался по нему. Увидев его, Алик рассмеялся и спросил, что случилось.

— Алик, ты еще спрашиваешь, что случилось? Создали оперативно-следственную группу. В нее вошли два прокурорских следователя, опера из РУБОП, от УБОП Женя и Серега, из разбойного. Это же несправедливо. Мы начинали эту тему, а нас элементарно кинули. Сейчас за эту банду кто-то получит орденок, премию, а мы так, мимо проходили.

— Витя, ты под дурака не коси. Ты, что не знаешь, что у нас намечаются большие перестановки. Михайлович, уходит замом в РУБОП, на его место ставят Григорьевича, начальником отдела будет Женя, а начальником отделения Сергей. Все закономерно. Нужно омолаживать кадры.

— Алик, а почему Сергей, а не ты? У тебя опыта-то, побольше.

— Мне предлагали, я отказался.

— Вот так всегда, на чужом горбу в рай и въезжают.

— Витя, не горячись, ты еще молодой, твое, от тебя, не уйдет. Ты лучше скажи, что там по Кузьмицкому, задержали его парни или нет?

— Лоханулись. Кузьмицкий знает, что его ищут. Ночью, подъехал на своей девятке, она у него кстати белая. Отправил проверить адрес своего двоюродного брата. Сам со стороны смотрел, как тому ласты собровцы завернули. Сейчас у него дома опера из РУБОП обыск проводят, а нам Женя подкинул ордер, на обыск дома его матери. Та живет в Рабочем поселке, в своем доме. Кто-то из этой банды сказал, что у Кузьмицкого там склад оружья. Он же на нем помешанный был. Отвечал за уничтожение конфискованного. Должен был уничтожать его в плавильной печи на заводе, а сам к матери отвозил. Уничтожал только старье, которое восстановлению не подлежало. За Кузьмицким никакого контроля не было. Должны были создавать комиссию из трех человек, а кому нужны личные заморочки. Не выезжая из ГУВД, расписывались на бланке и на этом их работа заканчивалась. А он, все как крот, к себе тащил.

— Ну, а что тогда сидеть. Возьмем в дежурке УАЗ, да и поедем. — Вмешался Игорь.

Виктор надел куртку, и они втроем спустились в дежурку. Водители уже поменялись, так что ждать не пришлось. Вскоре старенький УАЗ, вез их к поселку. Дом нашли быстро, а вот с понятыми пришлось побегать. В поселке боялись не столько Кузьмицкого, как его маму. Услышав фамилию, все отказывались, объясняя, что мама такая стерва, что потом со свету сживет. Пришлось Виктору ехать в поселковый отдел милиции, где он взял двух мелких хулиганов, пообещав, что штраф им не выпишут и на работу о хулиганстве не сообщат. Мать встретила оперов скандалом, грозилась спустить на них двух средне-азиатских овчарок, бегавших на цепи, во дворе. Ее пришлось долго уговаривать, прежде чем она запустила во двор. Собак женщина загнала в обширный вольер. Толька опера и приданные им два собровца начали подходить к дому, как на крыльцо вышел молодой парень, с ружьем в руках. Тут же клацкнули затворы собровских автоматов.