Олег Забокрицкий - УБОП [СИ]

— Да, какая ты секретарь, ты просто молодая, красивая стерва. А теперь, встала и пошла, доложила своему начальнику, что я прибыл. У меня, без вашей лабуды работы хватает.

Секретарша, от неожиданности, сделала большой глоток, обжегшись, убрала чашку в сторону. После чего поднялась, и поглядывая с ненавистью на Игоря, зашла в кабинет. О чем уж там была речь, неизвестно, но вышла она только через пять минут, оставив дверь открытой. Игорь зашел и закрыл ее. Прокурор оползнем сидел в кожаном кресле, тряся двойным подбородком. Сесть он не предложил, брезгливо, с ног до головы осматривая Игоря. Того это взбесило, что затряслись руки, не спрашивая разрешения, он взял стул и присел к столу.

— Господин прокурор, вас элементарной вежливости не учили?

— Оперок, а ты, не сильно борзеешь? Ты в прокуратуре, а не у себя в УБОП. Это тебе, не задержанных пытать.

— Хорошо. Тогда подскажите, кого я пытал?

— У нас на тебя четыре заявления, что в ночь с тридцать первого на первое, ты, находясь в нетрезвом состоянии, неправомерно задержал четырех человек. Потом вы их избили, заставили себя оговорить, не кормили и спать не давали. Что ты на это скажешь?

— Скажу, что вы грубиян. С вами я говорю на вы, а вы мне тыкаете. Если вы прокурор, то это не означает, что все остальные мразь.

— Знаешь, вернее знаете, если бы за вас не просили уважаемые люди, то прямо отсюда, вы ушли бы в тюрьму. Вот почему оперов органически не перевариваю, так это за их наглость.

— А их переваривать не надо, их нужно воспринимать, как они есть. Без нас вы никто и звать вас ни как.

— Пшел вон отсюда.

— Это вы, на своих шавок, пшикайте, а на меня нельзя. Я, пес государев.

Игорь встал и вышел на улицу. Алика еще не было, и он жадно закурив, начал прохаживаться у ворот СИЗО. Алик вышел через полчаса, на ходу засовывая пистолет, который сдавал на проходной, в оперативную кабуру.

— Алик, как сходил?

— Лучше не спрашивай. Дольше дожидался, пока камера для допросов освободится, да Сашу приведут.

— Что-то рассказывает?

— Условие выставил. За дозу героина, согласен сдавать по два разбоя. А, ты сам знаешь, как я к такой торговле отношусь.

— Алик, можно, по-другому сделать. Вывезешь к нам, сообщишь жене. Сдает разбои, организуешь им встречу. Пусть она его наркотой снабжает. Ширнется, в камере отлежится, а вечером, в СИЗО увезешь.

— Да, я уже думал об этом. Наверное, так и сделаю. У тебя, как?

— Скорее всего, от дел отстранят. Прокурорский за то, что бы меня на тюрьму закрыть. На меня, кроме Жирафа, Мишка, Сенька и Железяка заявления написали.

— Что? Игорь не переживай. С Жирафом не получится, но с теми разберемся.

Алик еще о чем-то спрашивал, но Игорь, шел молча, задумавшись. Так что Алик тоже вскоре замолчал. Только они зашли в кабинет, как раздался телефонный звонок. Трубку взял Виктор, выслушав, передал ее Игорю.

— Мусор, тебя Игорем зовут?

— А, повежливей?

— Вежливей с тобой будет жена разговаривать. Слушай сюда. Тебе дается двое суток, что бы наша казна оказалась там, где и должна быть.

— Как ты это представляешь?

— А нам пофиг, как ты это сделаешь. Смог ее найти, сможешь и вернуть. Иначе пеняй на себя.

— Слышишь, шакал, ты рамсы не попутал, на кого тявкаешь?

— Вот когда ноги переломаем, тогда и посмотрим, кто попутал.

Игорь положил трубку и со злостью ударил кулаком об стол.

— Еще бандюков мне для полного счастья не хватает.

— Игорь, что случилось?

— Алик, да ну их всех к чертовой матери. У нас после праздников, ничего не осталось?

— Полбутылки виски.

— Доставай, а то от этого дурдома, скоро крыша поедет.

Алик достал из сейфа бутылку и поставил на стол. Виктор достал кружки и заглянул в холодильник.

— Мужики, закусить нечем. Один сухарь лежит.

— Сейчас, что ни будь, организую.

Алик вышел из кабинета. Через несколько минут, он зашел в кабинет с Женей, в руках у которого была плитка шоколада.

— Красиво живете. — Сказал он.

— Женя, взятки борзыми щенками берем. — Ответил Виктор.

— Ты, мне не говорил, а я, не слышал. Давай, разливай.

Разлив остатки по кружкам, все выпили и закусили шоколадом.

— Игорь, ты чего прокурору наговорил, что даже через телефонную трубку, ядом плюется? Распорядился от дел тебя отстранить.

— Об этом, я уже догадался. Сказал все, что о нем думаю.

— Зря ты так. Этот гоблин любит, когда перед ним по стойке смирно стоят и со всей его бредятиной соглашаются.

— В кои-то веки, нужно и правду услышать.

— Игорь, этот боров стольким хорошим операм жизнь сломал. Его туда специально назначили, что бы нас на коротком поводке держать.

— Да, все я понимаю, нервы сдали.

— Игорь, Алик сказал, что эти четверо уродов, на тебя заявления написали?

— Да, Женя, вот такой фортель. Хотели как лучше, а получилось как всегда.

— Алик, возьмешь мою служебку, водителю скажешь, что он сегодня с тобой работает. В Сосновке найдешь этих двух гоблинов и проведешь с ними беседу. Объясни, что они могут сменить подписку о невыезде на уютную камеру с окнами на север, шутки закончились. До Жирафа нам не добраться, до сих пор в изоляторе ФСБ сидит, а Железяку я завтра с утра сюда выдерну. Здесь и побеседуем. Игорь, завтра к девяти подходи, а пока прими дела у Виктора.

— Женя, я еще, не все успел сделать.

— Вот с Игорем и сделаете. Алик, пойдем. По пути в ГОМ завезете. Игорь, ты Алика дождись, что бы с нашими баранами определиться.

Когда Женя и Алик вышли из кабинета, Виктор подмигнул Игорю и достал из холодильника две бутылки пива.

— Витя, а это у тебя откуда?

— Ты, что забыл, что Алик ящик приносил?

— Я, думал, что вы уже приговорили.

— Мы ж, не верблюды.

Выпив по бутылке пива, они начали просматривать и подшивать в дела бумаги. Время пролетело незаметно. На улице потемнело, зажглись фонари. Виктор посмотрел на часы и заторопился. Хотел пробежаться по друзьям, попрощаться. Извинившись, что не сможет дождаться Алика, он сказал, что в холодильнике, в коробке, из под бичпакетов, лежит несколько бутылок пива, ушел. Оставшись один, Игорь взял бутылку пива, открыл ее и подошел к окну. Сделав пару глотков, он закурил. Чувствовать себя загнанным зверем, когда всегда сам был загонщиком, было противно и обидно. Алик появился только в десять вечера, продрогший до костей.

— Игорь, поставь чайник, а то замерз. Обратно ехали, ремень вентилятора порвался. На трассе никто не останавливается, все боятся. Думал, последние зубы, от холода, раскрошу.

— Может, пиво будешь? Правда, оно тоже холодное.

— Доставай.

Игорь достал две бутылки пива и открыл их. Одну подал Алику. После чего спросил, как тот съездил. Сделав глоток, Алик ответил.

— Еле нашел. Всю Сосновку перевернул, а они в спортзале занимаются. Их комерс, которому порекомендовал, взял обоих. Ситуация такая. Мишку с Сенькой выдернули в районную прокуратуру, нагнали им жути, заставили написать заявления. Пришлось им объяснить, что злой опер, хуже раненного льва. Завтра тебя выдернут на опознание. Парни тебя опознают, но от того, что их избивали, откажутся. Плохо, что с Железякой не успели поговорить. Сейчас, я, Жене позвоню, может он что придумает.