Никита Серков - Ночной охотник

Резкий стук в дверь вернул его на землю. Дверь распахнулась, и в кабинет вошла Мария своим деловым и грациозным шагом.

— Витя, зайду?

— Ты уже зашла, — по-доброму произнес Виктор Демьянович.

Мария Геннадьевна отчетливо хмыкнула и продолжила:

— У нас появилась еще одна небольшая проблема. Завтра в город приезжает программа с центрального телеканала. Это будет выездная передача «Не могу молчать». Будут обсуждать убийцу и все, что связано с убийствами. Об этом уже вся страна знает и говорит. Равнодушных нет. Они просят человека из органов. Я посовещалась с коллегами и решила, что пойдешь ты.

Все время, что она говорила, Миронов сидел с ошарашенным видом. Он понял сразу, к чему идет этот разговор, и знал, что ничего путного из этой затеи не выйдет. Последняя фраза разозлила его.

— С коллегами? А почему меня среди этих «коллег» не было? Я не пойду ни на какое шоу! Я следователь по особо важным делам, а не клоун!

— Витя, пойми, — начала было Мария Геннадьевна, но он ее перебил:

— И ты меня, Маша, пойми. Мне там делать нечего. Да я просто не имею ни малейшего желания посещать этот паноптикум!

— Витя, выслушай же меня, наконец! — воскликнула Мария и несколько более спокойно продолжила: — Я предложила им свою кандидатуру, но они сказали, что им нужен непременно местный следователь. Там будут обсуждать обстоятельства убийств, мотивы преступника. Ты лучше любого знаешь, что можно говорить на публике, что нет. Нам нельзя наживать себе врагов среди простых людей, которые посмотрят эту передачу, а уж поверь мне, эту передачу посмотрят многие. Ты сможешь им все доходчиво объяснить, успокоить, не вдаваясь при этом в подробности.

Спокойный и размеренный тон голоса Марии Геннадьевны несколько усмирил Виктора Демьяновича, а ее уверенность в том, что все должно пройти хорошо и Миронов — единственный, кто сможет сделать исход событий минимально болезненным, передалась самому МВД.

Напоследок Мария мягко улыбнулась и произнесла:

— Я очень прошу тебя. Сделаешь? Следователь Витя…

— Хорошо, — после паузы выпалил Миронов, — только перестань меня так называть. Я чувствую себя ребенком. Это слишком старая история.

— Ничто не проходит, — тихо произнесла Мария Геннадьевна, выходя из кабинета.

Этот разговор подействовал на Миронова отрезвляюще, так что он больше не мог сидеть без дела. Присоединившись к Сергею и Александру, он стал обзванивать все больницы, травмпункты и прочие медицинские заведения на предмет обращений с ранениями верхней части торса. Но после часа непрекращающегося набора номеров начало казаться, что и это убийца предусмотрел, что и это не имеет никакого смысла.

Арсений лежал на больничной койке. Все тело ныло, а особенно бок, так, словно его усердно избивали палками, а от обезболивающих совсем не соображала голова, так что спать он не мог, но пребывал в полудреме. Мысли путались, и Сеня понимал, что ему надо бы хорошенько отдохнуть, но какая-то заноза сидела в голове, какая-то неподатливая мысль или идея, которая вертелась и изворачивалась, так что сознание никак не могло ее ухватить, оттого она была пока что только фантомом.

«Что я упустил? Думай… человек в черной шляпе… при чем он тут? Что мне снилось? Только шляпу и помню. Ночные кошмары. Свет. Нож. Кровь. Маска. Глаза. Караулил. Бежал. Ранен. Может, он мне что-то сказал перед тем, как я отключился. Нет. Я бы это запомнил. Что-то важное! Он стоял среди деревьев и могил и наблюдал. Может, он заманивал меня в ловушку. Зачем так рисковать? Это очевидно. Он получал от происходящего удовольствие. Все преступники получают удовольствие от того, что они делают. Но в чем удовольствие тут? Его жертву хоронят. Может, боль утраты?.. Он хотел видеть боль близких. Это энергетические эфемерные вещи, но на них, как правило, все и строится. Затем я пошел за ним, и он меня заметил, подкараулил и обезвредил. Стоп! Обезвредил! Не убил, а только обезвредил. Он не заманивал меня в ловушку. Он сам в нее попал, потому ранен сам. Он не хотел меня убивать, он хотел меня ранить, потому ударил в бок и оставил нож в ране. Так, значит, он…

Итог мысли был прерван стуком в дверь. Сегодня вообще был день прерывания любых важных дел и мыслей стуком в дверь. Это был журналист газеты «Городской вестник» Андрей К.

— Добрый день! — тихонько произнес он, в который раз обнажая два ряда белоснежных зубов в обаятельной улыбке. — Могу я войти? Мне сказали, что я могу с вами поговорить.

— Присаживайтесь, — сказал Арсений, — но для начала объясните, кто вы?

— Я журналист из «Городского вестника». Хочу поговорить с вами о случившемся, если вы не против, конечно.

— Ну, давайте, — хриплым голосом вымолвил Арсений, пытаясь немного приподняться на больничной койке.

Журналист аккуратно присел на краешек кровати, осмотрел палату, выдержал паузу так, как это делают врачи, прежде чем сообщить неприятный диагноз, глубоко вздохнул и начал:

— Я правильно понимаю, что вы патологоанатом?

— Да. Больше в направлении судебно-медицинской экспертизы.

— И вы участвуете в следствии по делу о серии убийств?

— Да.

— Можете ли вы что-то об этом рассказать?

— Боюсь, что это будут только какие-то общие слова и всем известные факты. — Арсений отвечал на удивление стойко и ровно для человека, который еще вчера получил ножом в область живота.

Что касается журналиста, то он явно надеялся на любое неосторожное слово от больного и с неистовой внимательностью следил за всем сказанным, а также за движениями, эмоциями Арсения, который продолжал:

— Управление уголовного розыска потратило неимоверное количество усилий на поиск возможных подозреваемых. Сейчас прорабатывается несколько версий. Но думаю, от меня свежих вестей вы не добьетесь, поскольку, как видите, я сейчас не в боевом строю.

— Что вы чувствуете, осознавая, что остались живы? Как вам это удалось?

— Не знаю. Я рад, что жив. — На этой фразе Арсений по-детски улыбнулся и даже хотел рассмеяться, но боль от сокращения мышц живота не дала ему это сделать.

— Как вы думаете, — продолжал беседу журналист, — почему он выбрал вас?

— А с чего вы взяли, что он кого-то выбирает? — ответил вопросом на вопрос Арсений. Он тоже решил начать эту игру вопросов, недомолвок и выяснений.

— Ну уж не держите меня за дурака! Всем ясно, что он совершает преступления не хаотично, что он их планирует и тщательно выбирает свою жертву.

— Допустим, это так. Но со мной, я думаю, это была случайность.

— Так же как со свидетелем первых двух убийств? Вы так думаете? — сказал журналист, а в глазах мелькнул огонек задора.

Арсений заметил этот огонек, ухмыльнулся и ответил:

— Это я никак комментировать не буду. Что касается меня, то да — я думаю, это была случайность.