Стюарт Макбрайд - Ледяной дождь

Логан не сказал больше ни слова и выключил телефон. Да все за милю было видно. Опера, крутая тачка, одежда, вкусная жратва и рот, как канализационная труба. Да, это был Миллер. Это он был ее новый ухажер, тот, который «скандалист». Логан сидел один в машине, в темноте. Шел снег. Логан закрыл глаза и грязно выругался.

Констебль Ватсон подумала, что если ей придется смотреть еще один сериал, то она закричит. Миссис Стрикен перешла к просмотру записанных на видеопленку моментов собственной жизни. Жалкие люди, жившие жалкой жизнью, занимались разной ерундой в бессмысленной жалкой пьесе о жалости к жизни. «О господи, как мне это все надоело!» В доме не нашлось ни одной книги. Все, что у них было, это телевизор и тупые бесконечные сериалы.

Она прошла в кухню, сунула в мусорную корзину пустую картонку из-под лапши. Это была пустая трата времени!

– Джеки? Поставь, пожалуйста, чайник, пока ты на кухне!

Ватсон вздохнула:

– Когда сдох твой последний раб, Ренни?

– Мне с молоком и два кусочка сахара, ага?

Качая головой, она в очередной раз наполнила чайник и поставила его кипятиться.

– Делаю это в последний раз, – сказала она, вернувшись в гостиную. – Теперь твоя очередь.

Констебль Ренни взглянул на нее с ужасом:

– Я же пропущу начало «Эсмеральды»!

– Она на видео! На видео твоя «Эсмеральда»! Как ты можешь пропустить начало, если это на видео! Поставь эту мерзость на паузу.

Сидевшая в глубоком кресле миссис Стрикен добавила окурок к куче других.

– Вы двое, мать вашу так, вы когда-нибудь прекратите собачиться? – сказала она, доставая зажигалку и пачку сигарет. – Прямо как дети малые, черт вас возьми.

Ватсон скрипнула зубами:

– Хочешь чаю, Ренни? Иди и делай. – Она повернулась и пошла наверх.

– Ты куда?

– В туалет, пописать. Тебя это устраивает?

Констебль Ренни издевательски поднял вверх руки, как будто защищаясь:

– Хорошо, хорошо! Я сам сделаю чай. Ш-ш-ш-ш! Успокойся. Прямо такое большое дело… – Он поднялся с дивана и собрал пустые кружки.

С победной улыбкой констебль Ватсон пошла наверх.

Она не услышала, как открылась дверь черного хода.

Констебль Ватсон сидела на краю ванны, периодически нажимала на ручку слива на смывном бачке и заглядывала в унитаз. Смыв работал хуже некуда. Наконец-то хоть туалетная бумага смылась. Остальное растворилось в воде, и можно было считать это незаметным.

Как и весь остальной дом, ванная тоже была морозильником. Подавив мелкую дрожь, Ватсон вымыла руки холодной водой, взглянула на серое полотенце, висевшее на двери, и вытерла руки о куртку.

Она открыла дверь и увидела силуэт человека, стоявшего прямо напротив двери в ванную. Отскочила, сердце забилось в горле. Стрикен вернулся!

Она зарычала и, не раздумывая, замахнулась, намереваясь нанести удар в лицо. В последний момент глаза справились с темнотой, мозг получил сигнал – и рука остановилась. Это не Мартин Стрикен. Его мамаша, глаза расширились от ужаса. Они стояли, уставившись друг на друга, было тихо и кровь шумела в ушах.

– Никогда так больше не делайте! – Ватсон опустила руку.

– Смена пришла, – сказала мать Мартина слегка дрогнувшим голосом, глядя на нее как на сумасшедшего, сбежавшего из клиники. – Мочевой пузырь меня достал, просто убивает. – Она прошлепала мимо, одной рукой запахивая кардиган, в другой сжимая «Ивнинг экспресс». – Твой друг что-то давно не появлялся, наверное, все чай для себя готовит. – Она хлопнула дверью и оставила констебля Ватсон стоять в одиночестве на верхней площадке лестницы, в темноте.

– Очаровательная женщина, – пробормотала Джеки. – Неудивительно, что ее сын такое чудовище.

Она пошла вниз, думая о пинте пива, которой детектив-сержант Макрай обещал ее угостить. Куда лучше, чем очередная чашка чая. Слегка улыбаясь, она плюхнулась на диван. На экране телевизора дрожали титры «Эсмеральды» на фоне поля, снятого с высоты птичьего полета. Какое внимание к ней – остановить просмотр, пока она не справит нужду.

– Иди сюда, Ренни! – крикнула она. – Что ты так долго копаешься? Горячая вода, чай, молоко. Это совсем не трудно. – Она откинулась на спинку дивана и недовольно посмотрела на экран телевизора. – Да ради всего святого! – Она встала и пошла в кухню. – Ты что, даже этот чертов чай сделать не…

На покрытом линолеумом кухонном полу лежало тело.

Это был констебль Ренни.

– Черт! – Она протянула руку к закрепленному на плече радиопередатчику, и… в голове ее вспыхнул ослепительный фейерверк.

Она недолго пролежала без сознания. Время можно было установить по индикатору на кухонной плите. Всего пять минут. Застонав, она попыталась сесть, но что-то было не так с руками и ногами. Кухня снова закружилась, и она упала на спину.

Лежать с закрытыми глазами было еще хуже. Во рту был вкус чего-то медного, металлического, но выплюнуть это не получалось. Кто-то свернул тряпку в комок и засунул ей в рот. Этот же кто-то связал ей руки за спиной и очень крепко связал лодыжки.

Она перекатилась на бок, потом снова на спину. Кухня опять закружилась. Джеки Ватсон полежала немного и продолжила движение, пока не смогла выглянуть из гостиной в коридор, который вел к черному ходу.

Констебль Ренни лежал на полу лицом вниз, бледный и обмякший. Он был связан так же, как и она. Пленка крови придала его черным волосам красноватый оттенок, и они блестели под светом кухонной лампы.

Сверху донесся шум сливаемой в туалете воды, кто-то активно заработал ручкой унитаза. Ватсон еще раз перевернулась, и на этот раз потребовалось значительно меньше времени, чтобы окружающая обстановка перестала вертеться перед глазами.

Опять послышался шум спускаемой в унитаз воды. Еще раз. И еще раз.

Рядом с мусорной корзиной лежал вещевой мешок. Очень большой мешок. В складки набился снег.

Констебль Джеки Ватсон попыталась подбородком нажать на кнопку передачи на радиопередатчике, все еще закрепленном у нее на плече. Она вертела головой и вытягивала шею, но достать до кнопки никак не получалось.

Потом Ватсон заметила пару ног. Они были затянуты в толстые шерстяные чулки и прикрыты шерстяной юбкой. За ними виднелся темный коридор. Ватсон подняла голову и взглянула в лицо миссис Стрикен. Глаза женщины были круглыми и белыми, вялые губы шевелились, она беззвучно пыталась что-то произнести, когда смотрела на двух связанных полицейских, лежавших на кухонном полу. Миссис Стрикен резко обернулась, взмахнула руками и хлопнула ими по бедрам.

– Мартин! Мартин! – взревела она как кровожадный носорог. – Какого черта ты тут понаделал, грязный ублюдок?

На нее упала тень.

С пола Ватсон не могла видеть лицо высокого крупного мужчины, но его громадные руки безвольно висели вдоль тела и трепетали. Как птичка в клетке.