Александр Аввакумов - Кара

— Не нужно, шуметь, мамаша. Я, сам из милиции. Позвольте мне пройти в помещение? — произнес я, и показав ей удостоверение, отстранил ее в сторону.

Женщина, испуганно попятилась, и я, оказался в вестибюле техникума.

— Почему, мамаша, вы оставили свой пост и сидите не на своем рабочем месте около входа? — задал я ей вопрос.

Старушка растерялась, не зная, что мне ответить.

— Прости, сынок — произнесла она, — просто по телевизору показывают сериал, ну как его, «Просто Мария», вот я его и смотрю в комнате преподавателей. У них, там есть телевизор, почему бы, не посмотреть, если в здании кроме меня, никого больше нет?

— Давай, мамаша, пройдем туда, в эту самую преподавательскую, я тоже хочу взглянуть на этот сериал.

— Пойдем, если не шутишь? — произнесла женщина и, шаркая ногами, повела меня на второй этаж. Мы вошли в комнату преподавателей, где работал телевизор.

— Погоди, чуток — произнесла старушка, — вот сейчас закончатся новости, и начнется этот сериал.

Обойдя стол, я подошел к окну и посмотрел на улицу. Из окна, как на ладони, хорошо просматривался не только Собор, но и все прилегающие к нему улицы.

— Вы, мамаша, случайно не дежурили три дня назад? — спросил я ее.

— Это тогда, когда обокрали храм что ли? — произнесла она — Да, дежурила, эта была, как раз, моя смена. Надо же, до такого опуститься, что бы храм обворовать? Я, тогда, сразу догадалась, что не зря эта машина стояла у нас под окнами часа три, видно ждали они чего-то?

— Это, вы, о чем, мамаша? О какой машине, вы говорите? — поинтересовался я у нее. — Может, вы случайно и номер этой машины запомнили?

— Да, нет, сынок, вот номера, я не запомнила. Голова, худая стала, забываю все на ходу. Вот, цвет точно помню хорошо, голубая такая машина, как у моего внука. Спереди у нее, что-то не в порядке, одна фара не светила, да и замазана она машина спереди почему-то белой краской.

Это была удача, не только удача, а большая удача.

— Мамаш, а марка у машины какая, «Волга» или «Жигули»? — переспросил я ее.

— Да, я откуда знаю, ваши марки — произнесла она, укоризненно покачала головой, — разве я в них, разбираюсь. Машина, как машина, все ездят на таких машинах.

— Мамаш, а тебя разве работники милиции не опрашивали в ту ночь? — спросил я ее.

— Да, нет сынок, ни кто сюда не приходил. Я бы уже давно все рассказала, как эти трое залезли в храм.

— А, почему трое? — вновь спросил я ее.

— Да, трое их, нехристей-то, было. Я, в окно смотрела за ними, сначала думала, что они к нам в техникум хотят залезть, а потом смотрю, вышли из машины и пошли в сторону Собора.

Я поблагодарил эту женщину и вышел на улицу. Сев в автомашину, я быстро связался с дежурным по МВД и попросил его дать в перехват автомашину «Жигули» голубого цвета, с разбитым передком, закрашенным в белый цвет.

Уже подъезжая к дому, я услышал по рации ориентировку дежурного на розыск и задержание автомашины «Жигули» голубого цвета.

Голубую единичку, сотрудники ГАИ перехватили на следующий день. За рулем машины находился сравнительно молодой мужчина, лет тридцати. Машина и задержанный молодой человек, были доставлены в дежурную часть МВД. Через несколько минут, Балаганин Станислав ввел его ко мне в кабинет.

Войдя в кабинет, мужчина с интересом осмотрел его интерьер и без приглашения сел на свободный стул. Он с нескрываемым интересом посмотрел на меня и, улыбнувшись, поинтересовался у меня, чем его персона вызвала столь не поддельный интерес у работников уголовного розыска.

— Давайте, для начала, познакомимся — произнес я. — Моя фамилия Абрамов, а зовут меня Виктор Николаевич. Представьтесь, кто вы.

— Чего пургу, гонишь начальник? Перед тобой лежат все мои документы, открой и прочитай. Ты, лучше скажи, за что меня повязали твои архаровцы?

— Почему же, так грубо, архаровцы? — произнес я, открывая его паспорт. — Разве гражданин Якимов Вячеслав Иванович, вас в школе не учили вежливости?

— Меня многому учили, сначала в школе, а затем на зоне. Ты, мне начальник, лучше растолкуй, за что вы меня повязали? Я, давно уже не при делах, живу, как все порядочные люди, хожу на работу, воспитываю сына. Если, я ранее судимый, то вы меня так и будете всю жизнь примерять к разным вашим глухарям. Ты, уже догадался, наверное, что я никогда и ни в чем не признаюсь добровольно. Если есть доказательства моей вины, говорите, а если нет, то отпускайте меня домой. Мне здесь, делать не чего, я не народный дружинник и не подписывался охранять общественный порядок.

— Ну, хорошо, Якимов — произнес я. — Мы с коллегой, поняли твою точку зрения по этому вопросу. Теперь к делу. Расскажи Якимов, где ты был вечером пять дней назад, чем занимался, и кто это все может подтвердить. Ты, знаешь, что показания твоей жены о том, что ты весь вечер был дома, здесь не прокатят. Нужны другие свидетели, все, кроме жены.

— Ты, говоришь, начальник, пять дней назад? Так я в этот вечер работал. Заступил в смену в восемь часов вечера и закончил работу в шесть утра. Об этом может подтвердить мой мастер и другие рабочие смены. Я работаю в трамвайном депо на улице Ершова. Мы весь вечер ремонтировали сгоревший мотор трамвая.

Я сделал отметку в блокноте и посмотрел на Якимова.

— Тогда, скажите мне, пожалуйста, почему вашу машину видели поздно вечером на углу улицы Рахматуллина и Мусы Джалиля? Это, напротив Собора Святого Петра и Павла?

— Спросите, что-нибудь другое? Как, она могла там оказаться, если я работал всю ночь в парке? Она же не могла, самостоятельно уехать туда, а затем вернуться на место? Чудес, ведь не бывает?

— Тогда, еще к вам один вопрос? При досмотре вашей автомашины, в салоне, под задним сиденьем, была обнаружена черная трикотажная перчатка со следами бурого цвета на ней. Скажите, кому принадлежит эта перчатка, вам или другому человеку?

Якимов, на какой-то миг задумался, просчитывая в голове, все возможные ответы на этот вопрос. Наконец, он произнес:

— Извините, меня, начальник, но я не видел этой перчатки у себя в машине. Ее могли свободно подбросить в момент задержания ваши сотрудники. А, почему бы и нет?

— Слушайте, Якимов, не нужно включать Ваньку. Вы же сами расписались под протоколом осмотра вашей автомашины, значит, были согласны с изъятыми у вас в машине вещественными доказательствами.

— А, я, по-честному, не читал этот протокол. Его мне сунули и ткнули пальцем в том месте, где я должен был расписаться. Вот я и расписался.

— Все, ясно, Якимов. Вы, сейчас мне скажите, что расписались бы в протоколе, если бы в нем был записан и автомат Калашникова?

— А, почему, и нет? Ведь, все эти действия работники ГАИ совершали без понятых, а это насколько я знаю, противоречит закону. Если, они такие у вас безграмотные, то, причем здесь я. Вы, же знаете, все эти обвинения, развалятся в любом суде, даже если вы там и договоритесь с судьей.