Александр Аввакумов - Кара

— Угадал — произнес Прохоров.

— Если есть деньги, то лучше сам сходи к нему. Могу помочь, у меня вертухай знакомый, он за деньги если нужно, то и бабу в хату притащить сможет.

— Мне баба, не нужна, а вот повидаться с корешем, хотелось бы — произнес Прохоров. — Сколько стоит эта прогулка?

— Не дороже денег — произнес Валет. — Перетру с ним, тогда скажу.

Через час, всю камеру погнали на прогулку. В камере остался лишь Валет и еще один из арестантов, подхвативший простуду.

Прохоров ходил по небольшому пятачку и ни как не мог надышаться свежим воздухом. Несмотря на эти серые массивные стены, весна проникла и сюда. На решетку, отделявшую синее небо от заключенных, села меленькая серая птаха и, не обращая внимания на заключенных, засвистела. Заключенные остановились и с интересом стали разглядывать эту маленькую певунью.

Вдруг, птичка вспорхнула и исчезла из вида. Все гулявшие в этом каменном стакане, невольно захотели стать такой же птицей, такой вольной, как и она.

Время прогулки истекло, и их погнали под конвоем обратно в камеру.

Прохоров снял свитер и лег на койку. К нему в ноги подсел Валет.

— Ну, что Прохор — полушепотом произнес Валет, — я перетер, что ты меня просил. Все удовольствие, пятьсот зеленых. Ты, готов платить?

— Базара нет, мне ребята на воле обещали поддержку. Я отпишу им, пусть оплатят эту сумму.

— Вот и пиши, а я, толкну ему маляву — произнес Валет.

Прохоров поднялся с кресла и, найдя кусочек бумаги, начал писать.

Искусствоведа Покровского, казанская бригада, задержала поздно ночью, когда тот возвращался из ресторана, в котором он обмывал свое очередное приобретение. Ему удалось по каким-то бросовым ценам, приобрести брошь одной из фавориток императрицы Екатерины второй. Брошь была уникальной не только в историческом плане, но и в самом прямом смысле этого слова. Ее украшали четыре крупных бриллианта и целая россыпь мелких.

Увидев около дома, ожидавших его оперативников, Покровский моментально все понял. Он побежал по вечерней улице, расталкивая в разные стороны, спешащих куда-то прохожих, а затем, нырнул в какую-то подворотню. Однако возраст и принятый им вечером алкоголь, сделали свое дело. Метров через триста Покровский стал задыхаться, бег его становился все менее и менее стремительным. Пробежав еще метров сто, Покровский остановился и как загнанный в угол зверь, приготовился к защите. Он достал из кармана пальто, предмет, внешне напоминающий газовый пистолет и направил его сторону подбегающих к нему оперативников.

— Не подходите, буду стрелять — задыхаясь от бега, произнес он. — Не подходите!

Однако, силы были явно не в его пользу. От удара Балаганина, он упал на асфальт и закрыл голову руками, по всей вероятности, ожидая, что его начнут пинать ногами, однако, этого не произошло.

— Вставайте, Покровский, поднимайтесь — произнес Балаганин. — В вашем-то возрасте, валяться на земле, вредно, можно застудить почки. Сейчас, мы с вами проследуем к вам домой, где произведем небольшой обыск. Постановление для этого у нас есть, мы его вам дома покажем, вам предстоит ответить на некоторые интересующие нас вопросы.

Покровский медленно поднялся с земли и стал отряхивать свой кожаный плащ, от прилипших к нему каких-то невидимых глазу предметов.

— Не утруждайте себя этим, дома все приведете в порядок — произнес Балаганин.

Пройдя метров десять, Станислав, как бы, между прочим произнес:

— Вы, знаете, Самуил Яковлевич, я не исключаю того, что вы можете поехать с нами в Казань. Так, что пусть это не будет для вас большой неожиданностью.

— Какая Казань? Я некуда с вами не поеду — произнес Покровский.

— Извините, здесь не вы заказываете музыку — произнес Станислав. — Поедите в браслетах на руках.

Они вышли со двора на улицу и направились всей группой, к дому Покровского. Около парадной двери его дома, их ожидал Смирнов Олег.

— Слушайте! Это же, настоящий милицейский беспредел — увидев его чуть ли не закричал Покровский. Вы, еще пожалеете об этом.

— Не нужно лишнего шума, Самуил Яковлевич — произнес Смирнов. — Может мы, и пожалеем об этом, как говорите вы, но это будет потом, а, сейчас об этом, можете пожалеть, увы, только вы.

— Айдар — обратился к следователю Смирнов, — отметьте в протоколе, что гражданин Покровский публично оскорблял работников милиции и угрожал им потерей работы и здоровья. Я думаю, что за подобные вещи, мы имеем все основания для задержания гражданина Покровского на трое суток.

Обыск в квартире Покровского, затянулся на несколько часов. Покровский сидел в кресле и молча наблюдал за действиями оперативников. От обилия переписываемых изделий, устали и понятые, приглашенные Балаганиным из соседней квартиры.

Эти люди, долгие годы проживали рядом с Покровским и только впервые, за долгие годы, оказались в квартире своего соседа. От увиденного великолепия в его квартире, они растерялись и потеряли дар речи. Никто из них, никогда не предполагал, что живет рядом с таким богатым и состоятельным человеком. Видя замешательство со стороны соседей, Покровский заверил их, что все эти приобретения, он сделал на свои деньги.

— Не нужно, батенька оправдываться — произнес сосед. — На заработанные честным трудом деньги, такого добра, не купишь.

Где только не лазили оперативники, икон в доме Покровского, они не обнаружили. После того, как оперативники закончили обыск, понятые расписались в протоколе, ушли к себе в квартиру, оставив Покровского один на один с оперативниками.

— Давайте, собирайтесь Покровский, сейчас вы поедите с нами — произнес Смирнов. — Вы, наверное, уже забыли Покровский, как пахнет параша в камере, вот сегодня вы вспомните, этот забытый вами запах.

— Хорошо — произнес Покровский, — я все понял. Если позволите, я хотел бы сделать все один звонок, это позвонить своему адвокату и сообщить о своем задержании.

Смирнов отлично понимал, что Покровский под видом звонка адвокату, будет связываться с человеком из КГБ, однако, зная это, препятствовать, ему не стал.

Покровский набрал номер и долго ждал, когда на том конце провода, ответят ему. Наконец, соединение произошло.

— Меня, Александр Гаврилович, забрали в милицию — произнес Покровский. — Это сделали командированные из Казани оперативники. Только, что у меня дома был обыск, искали какие-то иконы, но ничего не нашли.

Прикрыв трубку руками, чтобы не слышали мы, Покровский минут пять выслушивал своего собеседника. Отстранив телефонную трубку от уха, Покровский обратился к Смирнову:

— Скажите, куда вы меня, повезете? Меня, об этом спрашивает мой адвокат.

— В линейный отдел милиции на Казанском вокзале — ответил ему Смирнов.