Александр Аввакумов - Возмездие

— У кого-нибудь есть спирт или водка? — спросила она у стоявших в коридоре пассажиров.

Проводница вошла в своё служебное купе и вышла оттуда с неполной бутылкой водки.

— Вот, возьмите. — Она передала ей бутылку. — Посмотрите, у них в купе, похоже, ещё один раненый. У него тоже вся рука в крови. Вы уж здесь разбирайтесь сами, а я пойду, сообщу начальнику поезда об этом ЧП, пусть вызывает милицию.

Надежда перевязала рану Павлу. Вдруг неожиданно для всех, она крепко обняла его и заплакала. Пассажиры удивлённо смотрели на неё, не понимая, что с ней происходит.

В конце вагона появилась проводница в сопровождении крупного мужчины, одетого в форму железнодорожника. Она что-то на ходу говорила ему, показывая рукой на Павла. В этот момент с пола поднялся парень и, шатаясь, направился обратно в купе.

— Иван Петрович! Вот этот и его товарищ, который находится в купе, сели в Арзамасе. Оба были пьяные. Похоже, пристали вот к этому пассажиру. Он у нас едет от самой Москвы. Он военный. Вот этот бугай хотел его зарезать, только у него ничего не получилось, — тараторила она.

— Ты можешь говорить чуть медленнее? У меня от твоего треска уши заложило. Как Вы себя чувствуете? — поинтересовался он у Лаврова. — Я начальник поезда. Я уже позвонил в милицию, и сейчас к станции подъедет скорая помощь.

— Спасибо. Со мной всё хорошо. Я обойдусь и без кареты скорой помощи. Вы лучше окажите помощь вот этим ребятам и сдайте их милиции.

Павел вышел из кабинета следователя, в котором пробыл часа два, если не больше. В коридоре отдела милиции его ждала Надежда.

— Ну, как? Всё нормально? — спросила она его.

— Всё хорошо, Надя. Ты уж меня извини, что втянул тебя в эту историю.

— Да ты что, Павел. Я так счастлива, что снова встретила тебя.

Он обнял её за плечи, и они вышли из здания милиции.

— Лавров! Что тебе сказал следователь? — снова спросила она его.

— Что он может сказать? Сказал, чтобы я по первому его вызову приезжал сюда, к нему. Ты не поверишь мне, Надя, но он сначала не хотел, чтобы я писал заявление. Говорит, вы из разных городов, где я вас буду искать потом?

— А что, он разве их не арестовал? Они же чуть не убили тебя? Это не шутка?

— Ты знаешь, мне сейчас не до них. Я так счастлив, что снова встретил тебя. Надо же, сидели на вокзале, смотрели друг на друга и не могли поверить своим глазам.

Они засмеялись и словно подростки, стесняясь, поцеловались посреди привокзальной площади.

— Ну что, Надя, поедем в Казань на машине? — спросил он её. — Я сейчас договорюсь. Видишь, стоят частники, стой здесь, я сейчас вернусь.

Павел подошёл к группе мужчин, толкавшихся около здания станции, и быстро договорился с одним из них. Они сели в «Жигули» и поехали в Казань. Всю дорогу Павел рассказывал ей о том, как жил после их расставания, как воевал, как искал её. Рассказал, что после последнего ранения был уволен из рядов Советской Армии по состоянию здоровья.

— Ты знаешь, Надя, я часто думал о том, что буду делать на гражданке. Ты знаешь, я умею только воевать, больше ничего. У меня даже гражданской профессии нет.

— Ты же грамотный человек, быстро освоишь какую-нибудь специальность. Сейчас даже медведей учат кататься на велосипедах. Ты наверняка сможешь работать в милиции. Там сейчас, насколько я знаю, с удовольствием принимают отставных военных. У меня отец хорошо знает начальника военно-медицинской комиссии, он поможет тебе пройти комиссию.

— Прости, Надежда, я не хочу работать в милиции. Сейчас я хочу просто вернуться домой. Ты знаешь, я не был дома пять лет. Хочу недели две отдохнуть, осмотреться, а уж потом определиться в этой жизни.

Он замолчал и стал смотреть в окно автомашины. Надежда сидела рядом с ним, крепко сжимая его руку. Она до сих пор не могла поверить, что судьба снова свела её с любимым человеком.

Надежда после возвращения из Афганистана работала в РКБ. Вскоре она заметила, что молодой хирург их отделения Вячеслав Цветов стал оказывать ей особое внимание. В процедурном кабинете, где она работала, каждое утро стали появляться живые цветы. Однажды она застала хирурга в процедурном кабинете хирурга. Он наливал в вазу воду, а на её столе лежал букет ромашек.

— Вы что здесь делаете, Юрий Алексеевич? — поинтересовалась она у него. — Так это, значит, Вы приносите мне цветы.

Лицо Юрия Алексеевича вспыхнуло. Яркий румянец разлился по его щекам. Он растерянно посмотрел по сторонам, словно школьник, застигнутый учительницей при списывании. Надежда взяла его за руку и удержала на месте, так как он, как показалось ей, готов был выбежать из кабинета.

— Юрий Алексеевич, не делайте больше этого. Вы ещё молодой и найдёте себе более достойную девушку. Я старше Вас на три года. Я два года провела в Афганистане и, наверное, потеряла ту нежность, на которую, по всей вероятности, рассчитываете Вы. Не обижайтесь, но я люблю другого человека. У Вас ещё всё впереди — и любовь, и семья и дети.

— Надежда Гавриловна! О чём Вы говорите? Что значат эти три года? Я Вас люблю и готов сделать всё, чтобы Вы были счастливы в этой жизни. Поймите меня, мне никто, кроме Вас, не нужен.

Теперь покраснела она. Ей ещё никто не признавался в любви. О том, что Цветов не ровно дышит к ней, знало всё хирургическое отделение РКБ. Весь медицинский персонал отделения внимательно следил за развитием их отношений. Многие её сослуживцы считали Юрия Алексеевича очень достойным человеком. От них она узнала, что в ближайшее время он защищает кандидатскую диссертацию, что его ожидает карьерный рост. Однако она не обращала никакого внимания на все эти разговоры. Не зная почему, но она продолжала ждать Лаврова, которого всё ещё продолжала любить и надеялась его дождаться. И вот, Бог отблагодарил её за все эти ожидания. Сейчас Лавров Павел сидел рядом с ней и задумчиво смотрел на дорогу.

Как обещала Надежда, её отец Гаврил Семёнович, помог ему пройти военно-медицинскую комиссию, которая выдала ему заключение о возможности продолжения службы в системе МВД. На следующий день после прохождения комиссии он приехал домой к Надежде. Поздоровавшись с её родителями, Павел остановился около двери и выжидающе посмотрел на отца Надежды.

— Вот что, Павел, может, этого не стоило делать, но я сегодня с утра был у начальника отдела кадров городского управления милиции. Разговаривал с ним в отношении твоего трудоустройства. Он положительно отнёсся к твоей кандидатуре. Им сейчас очень нужны люди для работы в уголовном розыске.

— Извините меня, Гаврил Семёнович, но я никогда не работал в системе Министерства внутренних дел, а тем более в уголовном розыске. А вдруг у меня ничего не получится? Боюсь подвести Вас.