Владимир Удовыдченко - Кошмары на улице Купчинской [СИ]

Серомышин помял в руках издававшие характерный хруст, пахнущие плесенью купюры и просмотрев их на свет лампы, изумленно закачал головой.

— А деньги, Толик, с виду настоящие, водяные знаки есть, а год выпуска и самом деле древний, 1939 — й. И много у тебя, Вовчик таких бумажек?

— Двухдолларовых всего двадцать штук, остальные по сотне в другом месте лежат, более надежном.

— Это в люстре что — ли? — Серомышин посмотрел на потолочный светильник.

— Какая разница, где? Это все остатки былой роскоши. Сеню Семенова за жабры брать надо — у него остальное.

— Слушай, Вова, скажи честно, как на духу, ты с Сеней Семеновым в Белоруссии партизанскую базу копал?

— Откуда знаете, Сергей Клавдиевич? Догадались что-ли? Или Валя сболтнула? С ним с подлецом копал. Он меня на баксы и кинул.

— Сеня Семенов, значит, твой бывший друг и товарищ? Что же ты мне мозги пудрил что он бандит великий?

— Раньше это был хороший человек. Я ему как брату доверял. А теперь Сеня испортился, с бандитами связался и сам бандит натуральный и есть. Поймаете его, я в пытках участие приму.

— Мы, Вова, менты а не бандиты. Пытками не занимаемся — блюдем европейскую конвенцию. А вот детектор лжи моей личной разработки применим обязательно, — мечтательно потер руки Сыроежкин.

— Слушай, Вовчик, а янтарную комнату ты зачем на огороде у Воробьевой искал? — хитро прищурил глаза Серомышин.

— И про это Валька рассказала уже? Нельзя с бабами ни с чем делиться. Скоро про это вся Германия узнает.

— Да при чем здесь Валькин огород и Германия?

— Да при том, что у меня есть схемы всех позиций 18 армии Вермахта группы армий Север, вплоть до батальона. Я в архивах и в интернете два года этот вопрос изучал.

— И что?

— А то, что новости по телевидению вы смотрите? Недавно сообщили что в Германии в семье бывшего немецкого солдата была найдена часть янтарной комнаты. Это янтарное полотно было привезено солдатом во время его отпуска на Родину в 1942 году и теперь по решению Германского правительства возвращено в Россию в Царскосельский дворец.

— А Валькины огороды здесь при чем, я так и не понял?

— Очень даже при чем. Я выяснил где этот солдат служил. Его батальон как раз стоял в районе Валькиного огорода и неоднократно обстреливался советской артиллерией. Там до сих пор остались следы воронок и заваленных немецких блиндажей. После того как немцы осенью 1941 года захватили Пушкин и Павловск, до войны они назывались Детское село и Слуцк, многие из немецких солдат побывали в разрушенных и сгоревших дворцах. Они покидали расположения своих частей и тащили из дворцов все ценное, чтобы в качестве сувениров увезти в Германию во время отпуска. Когда первые куски янтаря из Пушкинского дворца появились в немецких блиндажах, многие из простых солдат уходили из частей даже в самоволку, что в условиях немецкой фронтовой дисциплины было редким явлением. Но нарушали дисциплину с одной целью — утащить хоть кусочек янтарной комнаты. Я совершенно уверен, что много фрагментов янтарной комнаты еще можно найти в засыпанных и заваленных взрывами немецких блиндажах на местах сражений. И район Валькиного огорода представляет в этом плане, гигантскую историческую и культурно — археологическую ценность.

Загуляев закончил свою речь, проявив признаки явного волнения в виде капель пота выступивших на лбу. Серомышин с Сыроежкиным под впечатлением услышанного обменялись многозначительными взглядами.

— А что, Вовик, скажи честно, небось нашел ты кусочек янтарной комнаты? — осторожно спросил Сыроежкин.

Загуляев на мгновение замер, потом очнулся и отрицательно замотал головой, отчего капли пота на его лбу предательски увеличившиеся на глазах полетели на план схему операции «Цунами».

Ровно в шесть часов морозного, метельного утра следующего дня, Форд убойного отдела доставил Серомышина из дома к зданию отдела милиции. К этому времени Сыроежкин уже успел на служебном уазике проехать по домашним адресам и привезти к месту сбора едва проснувшуюся, помятую Валю Воробьеву и в контрасте с ней необычайно бодрого оперативника Семяненко, который в салоне машины, размахивая руками пытался развеселить девицу свежими белорусскими анекдотами. Валя, упершись лбом в стекло пассажирской двери, дремала, едва реагируя слабо подергивающимися бровями на хохот довольного своими шутками рассказчика. Сонный, зябко зевающий Вова Загуляев, стоял у крыльца отдела и угрюмо наблюдал как под руководством Сыроежкина милиционер — водитель УАЗа Колюня Докучаев загружал в машину полученные из оружейной комнаты боевую стальную каску, тяжелый свинцовый бронежилет, магазины с боеприпасами для автомата Калашникова и, собственно, сам автомат. Серомышин в свою очередь, потрогал рукой наплечную кабуру и, убедившись, что табельный пистолет на месте, вышел из машины. Потянулся, вздохнул морозный но явно не свежий от выхлопов трубы Южной ТЭЦ купчинский воздух, и подняв голову, посмотрел на слабо мерцающие в скором рассвете звезды, накрываемые зловещими черными тучами со скрывшимися в них снежными зарядами, отчего, казалось, предстоящий день не предвещал ничего хорошего. Осмотрев мрачное небо, взгляд Серомышина упал на освещенное окно третьего этажа отдела милиции из которого, за сборами оперативной группы, наблюдало чье — то бледно — серое человеческое лицо, наполовину закрытое шторой. Как видно, чужой взгляд почувствовал на своей спине и Вова Загуляев. Он также поднял голову и встретился глазами с человеком в окне. После чего неожиданно быстро развернулся, в два прыжка подбежал в служебному Форду и, проникнув в салон, нажал на фиксатор замка дверей. Лицо в окне исчезло. Не прошло и минуты как на крыльце отдела показался оперативник Жук.

— Слушай, Серомышин, куда это вы собрались в такую рань? Оружия набрали… В Чечню что ли?

— А ты, Вадик, что в отделе в шесть утра забыл?

— А я в ночь дежурил. Ночь тихая. Ни одной заявки. Так бы и спал до девяти часов если бы вы на улице не шумели. И хорошо что шумели и меня разбудили. Вижу Вова Загуляев с вами. Он то мне как раз и нужен. Выходи, Вова на беседу.

— Ты, Вадик, Вову не трогай, он мне сегодня помогает.

— Сначала я с ним разберусь, а потом уж пусть тебе помогает… Если жив останется. Ха-Ха. Выходи, Вова, подлый трус.

Загуляев забился внутрь салона Форда и не подавал признаков жизни.

— Вадик, иди спи и Вову не трогай. Не срывай нам операцию.

— Какая там у вас операция может быть с этим козлом недобитым? А эту б… Воробьеву вы зачем загрузили? Для группового секса?

— Что мы будем делать с Вовой и Валей, тебя Вадик не касается.