Блейк Пирс - Наблюдая

Она стала ковырять вилкой свой завтрак, когда Труди вытерла глаза, высморкалась, и немного успокоилась.

– Райли, знаешь, чего я не понимаю? Почему. Почему Рея? Это было что-то личное? Кто-то так ненавидит её, что решился убить? Не понимаю, как это возможно. Никто не ненавидел Рею. За что кому-то ненавидеть Рею?

Райли ничего не ответила, но её мучили эти же вопросы. Интересно, копы уже нашли ответы на эти вопросы?

Труди продолжала:

– И неужели её убил кто-то, кого мы знаем? А может быть, кто-то из нас станет следующей? Райли, мне страшно.

Райли снова промолчала.

По правде говоря, она была уверена, что Рея знала своего убийцу. Она не знала, откуда у неё такая уверенность – она не была копом и не знала ровным счётом ничего о преступлениях. Однако что-то внутри неё подсказывало ей, что Рея знала и доверяла своему убийце – вплоть до того момента, пока не стало слишком поздно.

Труди внимательно посмотрела на Райли, а затем сказала:

– Ты не кажешься напуганной.

Райли была поражена.

Впервые она поняла, что нет, она действительно не напугана.

Она испытывала, кажется, все негативные эмоции в мире – вину, скорбь, шок, и да, ужас. Но её ужас абсолютно отличался от страха за собственную жизнь. Ужас, который она испытывала, касался только Реи, её ужасало то, насколько кошмарным было то, что произошло с её подругой.

Но она не боялась за себя.

Интересно, не из-за того ли это, что произошло с её матерью столько лет назад – звук выстрела, вид всей этой крови, непостижимая потеря, с которой ей до сих пор приходится жить?

Неужели самая страшная травма, которую ей приходилось испытывать, сделала её сильнее, чем остальные люди?

Отчего-то она надеялась, что нет. Ей казалось неправильным быть закалённой таким образом, сильнее в чём-то, в чём остальные не сильны.

Это не казалось ей…

Райли не сразу удалось подобрать слово.

Человеческим.

Она вздрогнула, а потом сказала Труди:

– Я пошла обратно в общагу. Мне надо поспать. Пойдёшь со мной?

Труди покачала головой:

– Нет, я ещё посижу тут.

Райли встала со стула и обняла Труди. Затем она сбросила оставшееся на подносе в мусорное ведро и пошла в общагу. Идти было совсем недалеко, и она с облегчением увидела, что репортёры уже разошлись. Дойдя до двери в общежитие, она помедлила. Она вдруг поняла, почему Труди не захотела идти с ней: она была не готова снова оказаться там.

Стоя у двери, Райли тоже испытывала двоякие эмоции. Конечно, она здесь ночует. Она здесь живёт.

Но теперь, когда она провела какое-то время снаружи, слушая призывы вернуться к нормальной жизни, готова ли она вернуться в то здание, где была убита Рея?

Она сделала глубокий вдох и вошла в дверь.

Поначалу ей казалось, что всё нормально. Но когда она пошла дальше по коридору, странное чувство всё усиливалось. Райли казалось, будто она движется под водой. Она пошла прямиком к своей комнате и уже была готова открыть дверь, когда её глаза непроизвольно скользнули дальше по коридору вплоть до комнаты, в которой жили Рея и Хизер.

Она подошла к ней и увидела, что дверь заперта и заклеена полицейской лентой.

Райли вдруг ощутила жуткое любопытство.

Каково там сейчас?

Вымыли ли комнату с тех пор, как она видела её в последний раз?

Или кровь Реи всё ещё там?

Райли испытывала чудовищное искушение проигнорировать ленту, открыть дверь и войти внутрь.

Она знала, что нельзя поддаваться ему. И, конечно, дверь заперта.

Но всё же…

Почему мне вообще хочется это сделать?

Она стояла у двери и пыталась понять своё таинственное желание. Она начала понимать, что это как-то связано с самим убийцей.

Она никак не могла отогнать от себя мысль: «Если я открою дверь, я проникну к нему в разум».

Конечно, это была полная бессмыслица.

И эта идея – заглянуть в разум убийцы – была жуткой сама по себе.

«Почему?» – продолжала она спрашивать себя.

Почему она хочет понять убийцу?

Какого чёрта она вообще испытывает такое неестественное любопытство?

Впервые с того времени, как всё это произошло, Райли вдруг почувствовала, что боится…

… но не за себя , а себя .

Утром следующего понедельника Райли неуверенно опустилась на стул на занятии по психологии.

Это был первый урок, на который она пришла после убийства Реи четыре дня назад.

И это был тот самый предмет, к которому она готовилась в тот роковой вечер, когда они с подругами пошли в Хижину кентавра.

Народу на уроке почти не было – многие из студентов Лантона не чувствовали себя готовыми приступить к учёбе. Труди была на паре, но Райли знала, что её соседке тоже не по себе от этого всеобщего стремления «войти в колею». Все студенты необычно тихо расселись по местам.

От вида профессора Брента Хеймана, входящего в комнату, Райли стало чуть легче. Он был молод и выглядел довольно привлекательно в официальном вельветовом костюме. Она вспомнила, как Труди говорила Рее: «Райли хочет впечатлить профессора Хеймана. Скажу тебе по секрету: она к нему неровно дышит».

Райли поморщилась от воспоминания.

Ей совершенно не хотелось считать, будто она влюблена в него.

Просто он был её преподавателем с тех пор, как она поступила сюда на первый курс. В то время он был ещё не профессором, а аспирантом, но и тогда она считала его превосходным учителем – информативным, энергичным, а иногда и забавным.

Сегодня доктор Хеймана c очень серьёзным видом положил свой портфель на стол и посмотрел на студентов. Райли поняла, что он перейдёт сразу к делу.

– Знаете, в этой комнате есть слон. И все мы знаем, какой. Нужно прояснить этот вопрос и открыто всё обсудить.

Райли затаила дыхание. Она была уверена, что ей не понравится то, что будет происходить дальше.

Тут Хейман сказал:

– Кто-то из присутствующих здесь знал Рею Торсон? Не просто видел и пересекался в кампусе, а знал по-настоящему. Как друга.

Райли осторожно подняла руку, как и Труди. Больше рук в аудитории не было.

Тогда Хейман спросил:

– Какие чувства вам пришлось испытать с того времени, как ваша подруга была убита?

Райли поморщилась.

В конце концов, именно этот вопрос репортёры задавали Кэсси и Джине в пятницу. Райли удалось избежать репортёров, но неужели ей придётся отвечать теперь?

Она напомнила себе, что находится на уроке психологии, а здесь им часто приходилось иметь дело с подобными темами.

Тем не менее, Райли гадала: «С чего вообще начать?»

Услышав голос Труди, она выдохнула с облегчением.

– Вина. Я могла это предотвратить. Мы были вместе в Хижине кентавра, когда это произошло. Но я даже не заметила, как она ушла. Если бы я проводила её до дому…