Песах Амнуэль - Расследования Берковича 2 [сборник]

Берковичу было приблизительно понятно, как все произошло. Кто-то из гостей (кто же еще?) пожелал иметь ценную марку – сто шестьдесят тысяч долларов на дороге не валяются. Он вошел в кабинет, ударил хозяина по голове стальным прутом, Иосиф попытался встать, сдвинул кресло, но упал на пол лицом вниз. Убийца забрал марку и преспокойно вернулся к остальным гостям.

Но, черт возьми, он же должен был понимать, что подозревать станут каждого! Будут расспрашивать, выяснять, кто и когда выходил из салона. Значит, отсутствовать он должен был буквально считанные секунды, у убийцы не было времени не только привести себя в порядок, но и спрятать марку! Значит, достаточно обыскать всех присутствоваших… Нет, это не годилось. Не настолько убийца глуп – наверняка марки при нем нет. Скорее всего, ситуация подобна знаменитому «Исчезнувшему письму» Эдгара По – марка находится на одном из видных мест, но никому не приходит в голову посмотреть именно туда…

Был, однако, еще один момент, приводивший Берковича в смущение. Он не понимал, что именно его смущает, и злился. Когда приехала следственная бригада, Беркович оставил с гостями одного из полицейских, а сам вернулся в кабинет и еще раз внимательно осмотрел стол. Поняв, наконец, что именно показалось ему подозрительным, Беркович кивнул сам себе и вышел, бросив эксперту Вилли Коэну:

– Работай спокойно, думаю, что это дело мы сегодня закончим.

В салоне было тихо, как на кладбище. Звук в телевизоре выключили, и «Пополитика» производила странное впечатление немого кино, где один комик никак не мог попасть другому ногой в глаз. Наташа сидела на краешке дивана и смотрела на Бориса испуганными глазами, в которых застыли слезы. Беркович улыбнулся ей, а другим гостям сказал:

– Господа, надеюсь, что долго вас задерживать не придется. Ясно, что вы не имеете к убийству Иосифа никакого отношения.

– Как мог кто-то войти в дом и выйти, а мы не услышали? – хрипло спросил верзила по имени Дмитрий, хозяин сети магазинов «Электро-Дима».

– Никто не входил, – пожал плечами Беркович.

– Но вы сказали… – Дмитрий хотел развить свою мысль, но Беркович не дал ему закончить:

– На столе, за которым сидел бедняга Иосиф, кое-чего не хватает. Мне кажется, что этот предмет позволит мне найти убийцу.

– Нехватает? – подал голос коротышка Аркадий, невзрачный тип, владевший, однако, выгодным делом – он продавал пиратские компьютерные диски. – Нехватает марки. Черт, из-за какой-то марки убить человека!

– Не только марки, – сказал Беркович, – но кое-чего еще. Я понимаю, что марки у убийцы нет, он успел ее спрятать. Но именно потому, что все мысли его были заняты тем, где бы спрятать марку, убийца не успел спрятать другой предмет, которым он воспользовался после того, как ударил Иосифа по голове стальным прутом…

Кто-то из женщин взвизгнул, представив, должно быть, эту картину – воображение всегда рисует более страшные сцены убийств, чем они есть на самом деле. Мужчины бросали друг на друга настороженные и злые взгляды, а Беркович наблюдал за этой сценой, прислонившись к дверному косяку. У кого-то сейчас обязательно должны были сдать нервы… Что он скажет? Попросится в туалет? Или заявит, что здесь трудно дышать и нужно открыть окно?

Дмитрий – «Электро-Дима» – встал и спросил:

– Я могу позвонить домой? Хочу предупредить, что задерживаюсь. Мой сотовый телефон в куртке, а куртка на вешалке.

– Принести вам? – осведомился Беркович.

– Я сам, если позволите…

– Пожалуйста, – Беркович пожал плечами и отступил в сторону. Когда Дмитрий проходил мимо, Беркович ловко провел руками по его карманам и извлек из правого небольшую лупу. Дмитрий вскрикнул и попытался было ударить сержанта по руке, но его уже крепко держал подоспевший на помощь полицейский.

– Лупа Иосифа, – удовлетворенно сказал Беркович. – Именно ее недоставало на столе. Все было на месте, кроме лупы. Вы ведь должны были рассмотреть марки на странице, выбрать нужную…

– Ну, лупу он сунул в карман механически, – заметил инспектор Хутиэли, когда Беркович закончил рассказ, – мысли его были заняты маркой. Куда он ее все-таки спрятал?

– Очень просто – налепил на старый конверт и, возвращаясь в салон, бросил конверт в мусорную корзину. В мусоре марку искали бы в последнюю очередь, у Дмитрия было бы время забрать конверт.

– Тебе просто повезло, – насмешливо сказал инспектор. – Если бы у этого негодяя было острое зрение, он не воспользовался бы лупой и тебе не удалось бы так легко его разоблачить.

– Ну так он сделал бы другую ошибку, – пожал плечами Беркович, – эти дилетанты всегда ошибаются. Даже убить человека толком не умеют…

Хамсин был жесток, как вражеский пехотинец. Он нападал на каждого, кто осмеливался, образно выражаясь, высунуть голову из окопа, а если говорить на простом человеческом языке – выйти из комнаты с кондиционированным воздухом на улицу, где не только нечем было дышать, но казалось, что жаркий воздух стоит стеной: шершавой, плотной и вечной, как Стена плача.

Беркович прошел десять метров от машины до холла Управления полиции, и у него заболела голова. Инспектор еще не появился, что показалось Берковичу странным – Хутиэли обычно приходил на службу раньше всех, и сержант не мог вспомнить случая, когда инспектор опаздывал.

«Неужели заболел?» – подумал сержант. Он не успел додумать эту мысль до логического конца, потому что на столе Хутиэли зазвонил телефон. Помедлив, Беркович поднял трубку.

– Амнон? – это был голос сержанта Горелика.

– Нет, это Борис, – сказал Беркович. – Инспектора еще нет, боюсь, не заболел ли он?

– Конечно, нет, – уверенно сказал Горелик. – Если Амнон заболеет, это будет означать, что мир перевернулся.

– Должно быть, мир действительно перевернулся, – пробормотал Беркович. – На улице такая жара, какой не было сто лет.

– А ты помнишь, какая была погода сто лет назад? – удивился Горелик. – Я думал, ты моложе.

– Я-то моложе, – уныло сказал Беркович, – но хамсину на это плевать.

– Да, – согласился Горелик. – Знаешь, что я скажу? Сохнут поступает мудро, не сообщая в своих рекламных материалах о том, какие в Израиле бывают хамсины. Иначе сюда ехали бы репатрианты только из Эфиопии – им к жаре не привыкать.

Беркович положил трубку. «Надо, – подумал он, – позвонить инспектору, вдруг действительно что-то случилось?»

Дверь распахнулась, и Хутиэли собственной персоной появился на пороге, вытирая платком вспотевшую шею.

– Привет, Борис, – сказал он. – Стоит задержаться на минуту, и подчиненный уже норовит занять кресло начальника.

– С вами все в порядке? – осведомился Беркович, возвращаясь к своему столу.