Питер Ловси - Ищейки

— Скорее, поэт.

— Вот именно.

— Может, специалист по рекламе, — добавил Даймонд. — Обращение к местным СМИ всегда довольно эффективно.

— По-твоему, он пудрит нам мозги? — спросил Уигфул с таким видом, словно Питер и впрямь мог ответить на этот вопрос. — Когда человек собирается украсть картину, он не рассказывает об этом на каждом перекрестке.

— Картина на месте?

— Слава богу, да. Я только что говорил с Джули Харгривз. Она сейчас в галерее. Мы все время держим связь. Пока все в порядке.

— Тогда в чем проблема?

— Ни в чем. Просто меня это бесит. Я получаю наводку о возможном ограблении, набираю команду, и вдруг по всему городу расходится этот стишок. Кто-то явно хочет меня «подсидеть».

Даймонд подавил улыбку.

— Не одолжишь мне на пару часов Джули? Я собираю показания по Солтфордскому делу. Нужно допросить всех клерков в банке. Джули отлично с этим справится.

— Извини, — ответил Уигфул. — Она работает со мной.

— И потом, если у меня будет время заглянуть в галерею, я могу посмотреть, как там дела с охраной. Знаю, что у тебя все под контролем, но свежий взгляд никогда не помешает.

— Ты думаешь? — В глазах Уигфула мелькнула неуверенность.

Грубо нарушив правила, Даймонд припарковался на Бридж-стрит прямо под статуей королевы Виктории, которая возвышалась в глубокой нише на фасаде галереи. Для городка в георгианском стиле Бат очень щедро чтил память Виктории, присвоив ее имя мосту, парку, нескольким улицам, пабу и закусочной, — все это не считая галереи. Если учесть, что за все время своего долгого правления королева ни разу не посетила Бат, вряд ли такая щедрость была оправданна. Исключение составил короткий визит в ранней юности, когда она еще не стала королевой. Говорили, что однажды Виктория вышла на балкон отеля и услышала что-то нелицеприятное насчет толщины своих лодыжек. С тех пор она исключила Бат из списка своих визитов.

Выйдя из машины, он посмотрел снизу вверх на царственную даму. В голове у него все еще крутилась фраза, услышанная за завтраком: «Виктория перечит мне. Но скоро я приду к тебе». Что она значит на самом деле? То, о чем подумал Уигфул: угрозу ограбить галерею, несмотря на усиленную охрану? Или ее можно интерпретировать иначе?

Вполне возможно, что послание относилось не к обладательнице толстых лодыжек, а к какой-нибудь современной Викки, так или иначе связанной с Тернером. Скажем, сотруднице галереи. Или куратору выставки. «Какого черта, — осадил себя Даймонд, — делом занимается Уигфул, а не ты».

На углу Бридж-стрит в ожидании последних новостей стоял местный журналист. Даймонд узнал паренька из «Бат кроникл». Слабовато для скандальной головоломки, над которой якобы ломал голову весь город.

— Скажите, вам поручили вести это дело, супер?

— Какое дело? — Даймонд постучал в дверь, раздраженный тем, что его назвали «супером». Галерея еще не открылась для публики, но служба охраны уже должна была находиться внутри.

— О картине Тернера. Ее украли?

— Не понимаю, о чем вы.

— Бросьте, мистер Даймонд. Я делаю свою работу, как и вы свою.

— Насколько мне известно, ничего не украдено.

— Картина все еще на месте?

— Думаю, да.

— Но вы должны относиться к этому серьезно, верно? Вас должно беспокоить, что они провернут это дело.

— Я что, выгляжу обеспокоенным?

Внутри раздался звук отодвигаемого засова. Одна из тяжелых дверей приоткрылась, и за ней промелькнуло чье-то лицо и послышалось потрескивание рации. Наконец щель увеличилась настолько, чтобы он смог войти. Репортер успел сказать что-то про сотрудничество, но Даймонд уже шагнул внутрь, и дверь с грохотом захлопнулась прямо перед носом представителя прессы.

В последний раз Даймонд бывал в этом мраморном черно-белом вестибюле еще в то время, когда внизу располагалась библиотека. Теперь оба этажа занимала галерея, а постоянная выставка находилась наверху. Его проводили по широкой лестнице мимо каких-то сельских пейзажей, изображавших пасущихся овечек или что-то в этом роде, — ему они больше напоминали белых броненосцев или гигантских крыс. Наверно, у пейзажистов всегда были проблемы с овцами, подумал он.

Даймонд редко посещал музеи, и то, что он увидел наверху, произвело на него сильное впечатление. Сразу за лестницей открывался просторный атриум, окруженный колоннами и увенчанный легким позолоченным куполом со знаками зодиака. Галерея удивила его своими размерами. Это был один из лучших образцов викторианского стиля — длинное помещение размером с бальный зал, с прозрачной закругленной крышей и копией фриза Парфенона в натуральную величину. Окон здесь не было. Полотна в позолоченных рамах висели на темно-бордовых стенах и размещались на специальных подставках в центре зала.

— Надежно, как в Английском банке, — заметил он Джули Харгривз, которая поднялась к нему из-за столика. — Возможно, он попробует забраться через крышу, как в «Мужских разборках».

Джули уставилась на него непонимающим взглядом, и он вспомнил, что она появилась на свет позже, чем сняли этот фильм. Ему уже не в первый раз приходилось напоминать себе, что он работает с женщиной, которой чуть больше тридцати. Что совсем не мешало ей быть его первой помощницей и отличным детективом. Блестящим, как новенькая монетка. Собственный профессиональный подход к работе заставлял его забывать, что она к тому же еще и симпатична. А может, он просто постарел.

— Я про фильм, — объяснил он. — Может, видели «Топкапи»? Там такой же способ взлома… Нет? Не важно.

— На крыше всю ночь сидели двое, — заметила Джули.

— Двое наших?

Она рассмеялась:

— Надеюсь. И еще пара дежурит сейчас.

— Значит, картина пока на месте?

— Должно быть, вы хотите на нее взглянуть. — Джули повела его по галерее к одной из стоек в центре зала. — Она не такая большая, как я думала.

Прежде, чем посмотреть на полотно, он тщательно изучил крепления на стойке. Тернер был прибит к деревянной подставке с помощью гвоздей, пропущенных через металлические пластинки на обратной стороне рамы. Любой грабитель с фомкой мог запросто оторвать картину от держателя, но галереи обычно не предусматривают защиту от такого взлома. Они больше полагаются на охранные системы и надежные замки.

Что касается самой картины, она оставила его равнодушным. Какая-то мутная акварель с видом на аббатство, к тому же нарисованная под таким причудливым углом, что западный фасад казался намного выше, чем на самом деле. Даймонд часто сиживал в церковном дворике и смотрел на здание с этой стороны. Батское аббатство — живописное сооружение, но особо крупным его не назовешь. Никаких других достоинств в этом произведении он не обнаружил. Бледно-голубые и желтые цвета, широкие мазки — ничего примечательного. Все тускло и блекло, как осенний день. В нижней части картины виднелся пустой паланкин, возле которого маячили двое слуг, и еще в двух-трех местах, тщетно пытаясь оживить унылый пейзаж, темнели женские фигуры в юбках.