Питер Ловси - Ищейки

В числе прочих на стенах висели огромные полотна, стоимость которых выражалась в четырехзначных цифрах. Ширли-Энн с усмешкой подумала, как удивился бы Берт, увидев ее в таком месте. Он твердо знал, что она покупает картины только на мелких распродажах, и был абсолютно прав. Репродукции с танцовщицами и слонами, украшавшие их квартирку на Рассел-стрит, стоили не больше фунта. Надо же было чем-то завесить голые стены, и притом быстро. Когда они переехали, в комнатах не было ничего, кроме коллекции постеров Джеймса Бонда, которую Берт собрал, когда еще был студентом колледжа. Он был помешан на Бонде.

Белая спиральная лестница вела наверх, где висело еще несколько картин, включая ню Эй Джея. Они оказались не такими грубыми и безвкусными, как она думала. Фигуры были очерчены тонко и искусно, а источник света находился сзади, погружая большую часть тела в тень и сосредотачивая внимание зрителя на освещенных формах.

— Он действительно хорош, — заметила Джессика. — Приходится признать — дьявольски хорош.

— А кто его модели? — спросила Ширли-Энн и добавила: — Вы ему позировали? — Бестактный вопрос, за которой ей захотелось влепить себе пощечину.

Джессика сделала большие глаза, но нисколько не смутилась и спокойно ответила:

— Нет. С какой стати? Я думаю, это профессиональные модели.

Они перешли к пейзажу с сельской церковью, которую Ширли-Энн, к своей радости, тут же узнала.

— О, это же деревня Лимпли-Стоук! Верно?

В самом деле, это была она.

Внизу они заварили себе свежий чай. С улицы под дверь просунули вечернюю газету, на главной странице которой красовалась новость о похищенной марке стоимостью в миллион фунтов.

— Я не одобряю кражи, но трудно не восхищаться человеком, которому хватило смелости среди бела дня приставить к окну лестницу, забраться наверх и умыкнуть сокровище, — заявила Джессика, быстро проглядев статью. — Очевидно, так все и случилось. Конечно, полиция будет искать свидетелей, но, похоже, прохожие приняли его за мойщика окон. Эти парни со скребками каждое утро надраивают витрины. У меня, кстати, тоже. Совершенно необходимая вещь. Вы не поверите, в каком они порой бывают состоянии.

— Мойщики?

Джессика улыбнулась:

— Витрины, милая.

— Я видела сегодня утром, как полиция разглядывала окна в Музее почты, — сообщила Ширли-Энн. — Мы как раз сидели во французском кафе с Полли Уайчирли. — Она в очередной раз пожалела, что вовремя не прикусила язык.

Джессика немедленно ухватилась за эту фразу.

— Вы встречались с Полли?

— Да. Просто попили вместе кофе.

— Значит, вы уже были знакомы раньше?

— Нет, — Ширли-Энн хотелось сказать, что они встретились случайно, но она не умела врать. — Она позвонила мне утром, когда я была в душе. Ранняя пташка. Я думаю, как глава клуба она хотела просто убедиться, что все прошло нормально и я приду на следующее заседание.

— Возможно, — обронила Джессика.

— Мы даже не представляли, что у нас на глазах разворачивается настоящий детектив.

Но настоящие детективы вдруг перестали интересовать Джессику.

— Она не давала вам никаких советов как новому члену клуба?

— О, это была всего лишь дружеская встреча, — уклонилась от ответа Ширли-Энн.

— Полли мастер давать советы, — заметила Джессика, и в ее голосе прозвучали неодобрительные нотки.

— Ко мне у вас вообще отнеслись очень дружелюбно. Я практически чувствую себя своей. И, конечно, обязательно приду еще раз.

— Прекрасно, это поможет разрядить атмосферу, — чуть более тепло отозвалась Джессика. — Наша группа раскололась пополам, на любителей классики и поклонников нуара. Сколько разных вещей можно было бы обсудить, но мы почти никогда этого не делаем.

— Не считая Умберто Эко.

Джессика улыбнулась:

— Не считая Эко. «Ищейки» — очень милые люди, но каждый упрямо держится за свое, а все потому, что они не пытаются расширить свой кругозор. Я уверена, что, если бы Руперт попробовал взяться за Питера Дикинсона, с его буйным воображением и великолепно продуманной фабулой…

— Совершенно верно!

— …где полно драматичных сцен и персонажей, что не мешает им встраиваться в цепочку классического расследования с уликами и свидетелями, — это сразу выбило бы его из привычной колеи. А еще я очень хотела бы, чтобы Майло почитал американские триллеры. Я даже знаю, с чего начать. С серии о Флетче.

— Грегори Макдональд.

— Да. Он оценит его юмор и логичные сюжеты, потом перейдет к Уэстлейку, Макбейну, Блоку и, наконец, Эллрою.

— Можно попробовать женских авторов, — вставила Ширли-Энн.

— Верно, — рассмеялась Джессика. — Но только в теории. Вы не знаете Майло.

Ширлли-Энн приподняла брови, и Джессика кивнула.

За этим наверняка последовала бы еще одна порция сплетен, но Ширли-Энн не хотелось выглядеть слишком любопытной. Она снова перевела разговор на живопись и удостоилась приглашения на закрытый просмотр, который должен был состояться в следующую среду.

— Там не будет ничего особенного, — предупредила Джессика. — Просто переставляем стулья на «Титанике», как говорит Эй Джей. Будут те же самые люди, что и всегда, но есть надежда привлечь новых дилеров, а я зарабатываю достаточно, чтобы потратиться на шампанское и пару бутербродов. Приходите. Познакомитесь с новыми людьми и все такое. И, ради бога, не думайте, что обязаны что-то покупать.

Когда Джон Уигфул вернулся с пресс-конференции, Даймонд сидел в кабинете и читал стихи — если можно было так назвать четыре строчки, которые сбили с толку всю местную полицию, включая самого Питера.

— Ну как, Джон, пришлось несладко? — спросил он с дружеской усмешкой.

— Я и не ждал легкой прогулки.

— Надеюсь, ты воспользовался моим советом?

— Каким еще советом? — пробурчал Уигфул недовольным тоном занятого человека. — Послушай, Питер, без обид, но мне некогда болтать. У меня срочные дела.

— Например, крепкий кофе? После всех этих вопросов, наверно, здорово першит в горле.

С горлом Уигфула, очевидно, было все в порядке, поскольку оно без труда озвучило его растущее нетерпение:

— Я занимаюсь важным делом. Похищена самая ценная марка в мире. Это куда серьезней, чем твоя стрельба в Солтфорде.

— Только не с точки зрения закона и того парня, которого пристрелили. Тебе нужно подкрепление, верно?

— Если понадобится, я использую каждого сотрудника во всей полиции графства.

Вид Уигфула не оставлял никаких сомнений в его решимости. Он играл желваками, как Черчилль, говоривший про «кровь, тяжелый труд, слёзы и пот».

— Что ты намерен делать?

— Для начала отправлю это дурацкое послание на экспертизу.