Питер Ловси - Ищейки

— Ну хорошо, — сказал Даймонд. — Давайте поговорим о Сиде Тауэрсе.

— О нем много не скажешь, верно?

— Вы когда-нибудь виделись с ним за пределами церкви Св. Михаила?

— В смысле — в пабе после встречи?

— В смысле — где-нибудь вообще.

Руперт задумался, прикрыв глаза.

— На яхте Майло в прошлое Рождество. «Ищейки» устроили там вечеринку. Сид тоже был — пытался слиться с досками в каюте.

— А кроме этого?

— Не припомню.

— Может, он пытался как-нибудь с вами связаться? — спросил Даймонд. — Например, с помощью письма?

— Или по телефону, — добавила Джули.

— С какой стати? — Руперт подозрительно перевел взгляд с Даймонда на Джули. — У нас с ним не было ничего общего.

Даймонд больше не мог сдерживаться. Он тянул время, надеясь выжать из Руперта побольше, но пора было нанести удар. В его голосе появились жесткие нотки.

— Я стараюсь учитывать все возможности, мистер Дарби. Давайте смотреть на факты. Сид работал в службе безопасности. У них на всех есть досье. Я хочу знать, не пытался ли он вас шантажировать. Вымогать деньги в обмен на молчание о ваших тюремных сроках.

На щеке Руперта задергался мускул.

— Вряд ли вы хотели, чтобы ваши литературные друзья узнали о вашем криминальном прошлом, верно? — продолжал Даймонд. — Аферист и мошенник. Две отсидки. Масса других правонарушений, одно хуже другого. Сколько раз вас штрафовали за пьянство? А непристойное поведение? Вы что — эксгибиционист? Представляю, что бы сказала об этом мисс Чилмарк.

— Ничего бы не сказала. У нее бы снова началась гипервентиляция, — ответил Руперт, стараясь шуткой выиграть время. Минуту он молчал, собираясь с мыслями. — На самом деле, тогда я просто неудачно пошутил. Меня уже пятый раз привлекли к суду за пьянство и нарушение общественного порядка, причем все происходило двадцать третьего декабря. Когда судья содрал с меня штраф в пятьдесят фунтов, я спустил брюки и показал им зад, на котором была прилеплена бумажка с надписью: «Счастливого Рождества». Я снял ее с рождественского торта. Меня обвинили в пренебрежении к суду и непристойном поведении. «Поднимите брюки и повернитесь лицом к судье, мистер Дарби. Возможно, вы полагаете, что предпраздничный день заставит нас проявить снисходительность к вашему отвратительному поступку, но с законом не шутят. Вы будете оштрафованы на пятьдесят фунтов за пренебрежение к суду и привлечены к ответственности за непристойное поведение. Мы тоже желаем вам счастливого Рождества, а также, будем надеяться, и трезвого Нового года».

Даймонд не улыбнулся. Он был глубоко разочарован: после консультаций Джули с НКП он почти не сомневался, что Руперт Дарби у него в руках. Но версия о шантаже сдулась, как проколотый шар. Этот человек не был сексуальным извращенцем. Он был клоуном. Пара тюремных сроков за мелкое жульничество ничуть не беспокоила этого позера.

Даймонд повернулся к Джули и сказал, что они уходят.

На обратном пути они проходили по Брод-стрит мимо церкви Св. Михаила. Питер решил заглянуть в крипту.

— Посмотрим на место, где все это началось. Заодно можем прочесть молитву — похоже, это все, что нам осталось.

По утрам в подвале занималась дошкольная группа. При виде трехлетних малышей, возившихся с игрушечными паровозиками, трудно было поверить, что по вечерам тут обсуждались жуткие убийства. Воспитательница занималась какой-то плаксивой малышкой, которая не желала слезать с ее рук, поэтому Даймонд сам принялся наводить порядок с поездами и мальчишками. Джули не раз удивлялась, почему его грузная фигура и грубоватые манеры не отпугивают детей. Ей приходилось видеть, как перед этим человеком трепетали многие взрослые. Разгадка, вероятно, заключалась в том, что Даймонд не относился к детям свысока: он всегда серьезно их выслушивал и отвечал как равным. Однажды он рассказал ей, что у его жены, Стефани, было несколько выкидышей. Больше на эту тему они не говорили.

Когда порядок был восстановлен, они внимательно рассмотрели крипту. У дверей стояла вешалка со множеством крючков. Сейчас здесь висело пальто воспитательницы и детские курточки ее подопечных с привязанными к рукавам перчатками и рукавицами.

— Похоже, здесь Сид Тауэрс и подменил ключи Майло Моциона, — заметил Даймонд. — Выудил связку из кармана, снял с кольца оригинальный ключ и заменил его тем, что купил в «Фокстоне». Наверное, при этом он стоял спиной к сидевшим в комнате «Ищейкам», поэтому никто ничего не видел. Очень просто.

— Скромняга. Все его недооценивали.

— Кроме мудрого Джона Уигфула.

Джули улыбнулась:

— Это здорово бесит, правда?

Детектив кивнул:

— Но я сам виноват.

На Манверс-стрит Даймонда ждало сообщение с просьбой связаться с П. С. Хогартом.

— Кто это?

— Я думала, вы в курсе, — ответила принявшая звонок сотрудница. — Он вас знает.

— Откуда звонок?

— К сожалению, он не сказал.

— А по поводу чего?

— Он объяснил, что хочет поговорить с вами лично.

— Содержательная информация. Одно могу сказать точно — он не работает в моем отделе.

Джули тоже о нем никогда не слышала.

Через час П. С. Хогарт позвонил снова.

— Он сказал, что находится в Эйвонклифе, сэр, — доложила сотрудница.

— Эйвонклиф? Эйвонклиф? — Потом его осенило. — Господи. Это водолазы.

Джули, не поднимая головы, увидела, что рядом ней стоит мужчина в коричневом костюме и держит в руках поднос. Еще раньше по уверенной походке, которой он двигался в ее сторону, лавируя между столиками в полицейской столовой, она поняла, что он направляется к ней. Ее первым желанием было скрыться, но тогда пришлось бы отказаться от обеда. Хотя в это время суток Джули ела очень мало — перед ней стояли только йогурт и салат с тунцом, — ей все-таки нужно было подкрепиться, чтобы дотянуть до конца дня.

— Не возражаете? — спросил Уигфул, подвинув себе стул.

Джули возражала, но знала, что ему на это наплевать. Под густой щеткой его усов прорезалась улыбка, похожая на обрезок битого стекла. Как обычно, Уигфул не стал тратить время на любезности.

— Я тут слышал, ваш босс дал маху с водолазами. Бедняги уже взвыли от тоски. Как там говорят — с водолазами не шутят?

— Никто о них не забывал. — Джули поймала себя на том, что сознательно лжет в пользу Даймонда. — Все знали, что это долгая работа.

— Каторга, а не работа. Да и водолазы, в общем, были не нужны. Глубина — всего пара футов. Там надо не столько нырять, сколько ходить в воде. Мне говорили, что ребята очень недовольны.

— Вот как?

— Согласитесь, это уж чересчур — держать их столько времени.

— Они просто занимались своим делом, — равнодушно ответила Джули. — Кому понравится, когда начальство стоит у тебя над душой?