Питер Ловси - Ищейки

Даймонд пошел дальше:

— Мне очень интересно услышать ваше мнение, мисс Миллер. Вы знаете, что Сид был убит в тот же вечер, и видели все, что происходило на собрании. У вас есть какие-нибудь версии?

— Насчет того, кто это сделал? Нет.

— И никаких подозрений?

— Ну… — Она замолчала, наливая кипяток в заварочный чайник. — Тогда их не было.

— А теперь? — не уступал Даймонд.

Ширли-Энн попыталась сдержаться, но это было выше ее сил.

— Подозрения — слишком громко сказано.

— Тогда как вы это называете — прозрением? Или женской интуицией?

Удар попал в цель, но результат оказался противоположным тому, что он ожидал. Ширли-Энн воинственно вскинула голову.

— Как вам подать чай — в чашке или просто вылить на голову?

В этот трудный момент Джули продемонстрировала свой пример «женской интуиции»: она быстро вмешалась в разговор, но на стороне Ширли-Энн.

— Ох, до чего знакомая история! — воскликнула она. — Это его вечная пластинка. Вы не поверите, какие вещи он говорит иногда женщинам! Не дай бог хоть намеком сказать что-нибудь такое, что не основано на железной логике или здравом смысле. Интуиция, как же!

Даймонд сидел с таким ошеломленным видом, словно ему на плешь действительно вылили содержимое чайника. Но поскольку он полностью лишился дара речи, говорливая Ширли-Энн тут же заполнила пробел.

— Вы правы. Мне действительно кое-что известно. Но я не хотела говорить.

— Так скажите — ради чести женщин, — предложила Джули, рискуя переиграть.

Но Ширли-Энн, разгорячившись, откровенно выложила всю историю про надпись на витрине и про то, как ее потом стер Барнаби, муж Джессики.

— Все это факты, — закончила она. — К черту интуицию.

Неожиданный маневр Джули застал Даймонда врасплох, но результат его вполне устроил.

— «Сид — ее работа», так там было написано?

— Ну, да.

— И вы сами это видели?

Поддержка Джули придала женщине уверенности.

— Разве я уже не сказала? Джессика буквально ткнула меня носом в стекло.

— С вами был кто-нибудь еще?

— Ее муж, Барнаби, и Эй Джей, художник.

— Мы видели Эй Джея, — вставила Джули. — Похоже, он много времени проводит в галерее.

— Это еще мягко сказано, — подхватила Ширли-Энн, окончательно забыв про осторожность. Женская солидарность с Джули полностью ее преобразила. — Удивляюсь, как ее муж это терпит.

— Терпит что?

— Ну, я тут как-то встретила их на берегу канала: гуляют, точно супружеская пара.

— Рука за руку?

— Я же не сказала — как влюбленная парочка.

— Значит, бок о бок?

Она кивнула:

— А это говорит о куда более прочной связи, на мой взгляд.

— Понимаю. Но ее муж присутствовал, когда вы обсуждали надпись на витрине?

— Да, и это было очень странно. Они с Эй Джеем весь вечер просидели как два голубка, продавая гостям картины. Ни намека на соперничество. Наоборот, мне показалось, что они прекрасно ладят.

— А кто предложил стереть надпись?

— Барнаби. Джессика хотела вызвать полицию, но он посоветовал этого не делать, потому что тогда надпись восприняли бы всерьез.

— Это было решение Барнаби?

— Не только. Джессика спросила, что я об этом думаю, и я ответила, что если приедет полиция, то весь вечер будет испорчен. Сахару? — Она протянула чашку Даймонду.

— Выходит, они не сообщили об этом инциденте.

— Пока нет. Боюсь, они будут в ярости, когда узнают, что я проболталась.

Вполне возможно, что на самом деле эта информация ничего не стоила. Даймонд решил пока отложить этот вопрос.

Ширли-Энн продолжала:

— Меня это потом все время мучило. Сначала я думала, что не важно, заявили они в полицию или нет. Мне казалось, глупо думать, что Джессика могла причинить Сиду какой-то вред. Он ей скорее нравился, по крайней мере, она его жалела. Джессика сама мне об этом говорила.

— Но потом вы изменили свое мнение?

— В общем, да.

Она рассказала им свою теорию, придуманную накануне ночью: как Джессика и Сид разработали совместный план и как Сид повел себя неправильно, после чего она его убила.

— Как вам кажется? Звучит правдоподобно, разве нет?

Даймонд уклонился от ответа:

— Сейчас меня больше интересует, кто разделял ваши подозрения и сделал эту надпись на окне.

— А я знаю кто, — ответила она и прикусила язык.

— Вы видели, как это случилось?

— Нет. — Поток ее речи внезапно оборвался.

— Но вы знаете, кто ее написал, верно?

Она не ответила.

Вместо ожидаемого недовольства Даймонд неожиданно расцвел дружелюбием и улыбкой.

— Вы были с нами откровенны, мисс Миллер, и я это ценю. Мы ничего не могли бы сделать без таких честных и ответственных людей, как вы. Если вы знаете имя этого человека…

Беседу прервал звук открываемой двери. Ширли-Энн воскликнула:

— А, это, наверно, Берт. Он иногда приходит домой отдохнуть перед вечерней сменой.

В комнату вошел мужчина, и Даймонд привстал с кресла. Ширли-Энн проворковала:

— Привет, милый, ты сегодня рано. Не волнуйся. Эти люди из полиции.

Даймонд представил себя и Джули.

В первый момент ему показалось, что с Бертом могут быть проблемы. Мужчина молча расстегнул молнию на своей спортивной куртке. Он был невысокого роста, но рельефные мускулы на его груди, видневшиеся в вырезе футболки, говорили о продолжительных занятиях в «качалке». На самом деле в его движениях не было никакой агрессии. Своим поведением он просто утверждал себя в качестве хозяина этой территории, своего дома. Берт бросил куртку на спинку стула и спокойно спросил, не остыл ли чайник.

Джули сидела рядом с плитой и предложила налить ему чашку, но Ширли-Энн ее остановила:

— Спасибо, но Берт пьет свой травяной чай.

— Наверное, из чайника ноль-ноль-семь, — предположил Даймонд.

Берт бросил на него удивленный взгляд. Ширли-Энн объяснила:

— Я сказала им, что ты помешан на Джеймсе Бонде.

— Не преувеличивай, — ответил Берт.

У него был очень высокий голос для человека его комплекции.

Ширли-Энн подошла ближе и коснулась его крепкого бицепса.

— Не сердись. Если мне понадобятся ценные советы, я сразу обращусь к тебе. — Обернувшись к Джули, она добавила: — На этих могучих плечах сидит умнейшая голова.

Берт спокойно воспринял ее комплимент, заметив:

— Вряд ли они пришли сюда для того, чтобы услышать это.

Ширли-Энн ответила:

— Мы уже закончили беседу. — Она повернулась к Даймонду: — Знаете, Берт очень законопослушен. Он настаивал, что я должна сообщить о том, что произошло, и теперь я все вам рассказала.

Даймонда не интересовали ни законопослушность Берта, ни ее отсутствие у Ширли-Энн. Появление Берта прервало важный разговор.

— К сожалению, не все, мэм. Мы не закончили беседу. Вы как раз собирались рассказать, кто сделал надпись на витрине галереи «Вальсингам».