Сергей Калужанов - Мажор-3. Правда опаснее смерти

— Слушаемся, господин капитан, — с готовностью вытянулся Соколовский.

Игорь положил куклу в переноску и направился к двери догонять Аверьянова, когда в кабинет вошла Вика.

— Ну, что? — спросил он, посторонившись и пропустив Вику в кабинет. — Куда тебя Пряников отправлял?

— Служба безопасности занимается делом Стаса, — помедлив, призналась Родионова.

— И что? — Игорь подошел к Вике и поставил на стол переноску.

— Ничего, — стараясь не смотреть в глаза, ответила Вика. — Обычная рутинная проверка.

Катя медленно шла по пустынной улице. Ее фигура была хорошо заметна на фоне ярких витрин. Игорь сбавил скорость, поравнялся с девушкой, глядя, как она красиво идет в туфлях на высоком каблуке. Катя очень любила каблуки. Она повернула голову сразу, как только Соколовский остановил мотоцикл.

— Привет! Катаешься? А я вот сегодня без машины. Может, подвезешь?

— Тогда держи ребенка! — вручил девушке переноску Игорь. — Его зовут Хуан, и учти, что он мне очень дорог, почти родной. Не урони!

В Катиных глазах блеснуло веселье. Они неслись по вечернему городу, то вылетая на широкие проспекты, то уходя на маленькие, заставленные припаркованными на ночь автомобилями улочки. А потом, остановившись возле ее дома, Игорь подумал и заглушил мотор мотоцикла. Катя вошла в квартиру первой, не включая свет, поставила на стол переноску и осторожно вытащила куклу. Ее профиль было хорошо видно на фоне окна и света уличных фонарей. Он смотрел, как она держала в руках куклу, как смотрела на нее с нежной женской улыбкой. Совсем как на настоящего ребенка. Игорь сначала подумал, что это просто игра, а потом он разглядел ее глаза. И на миг ему показалось, что прошло много времени, что все позади и… они дома… со своим сыном…

Умудрившись даже на мотоцикле попасть в несколько пробок, Игорь приехал в гостиницу, которую назвал по телефону Аверьянов, только через час. Поднявшись на лифте на нужный этаж, он сразу увидел открытую дверь номера и незнакомого старшего лейтенанта, стоявшего со скучающим видом у входа. Показав удостоверение, Соколовский вошел в номер и замер. Повсюду царил неописуемый беспорядок, который наводил на мысль о недавно произведенном тщательном обыске помещения и личных вещей постояльца.

Двое парней у стены стояли, хмуро набычив лбы, с видом охранников, которым ничего нельзя предпринять в защиту своего хозяина. Мельникова Игорь сразу узнал. Тот нисколько не изменился с того времени, когда их фотографировали с женой на пляже. Он сидел, развалившись на диване, и возмущался с уличными интонациями, которые никак не соответствовали дорогому костюму, да и номеру тоже.

— Хана вам, пацанчики. Ворвались, без ордера… Да мои адвокаты вас сожрут!

Симоненко и Аверьянов повернулись к двери, посмотрели на Соколовского и продолжили слушать возмущения и угрозы Мельникова.

— Валера! — Игорь наклонился и шепнул на ухо Симоненко. — Это же неправильно! Ты? Без ордера? Я удивлен, если не сказать больше.

— Во-первых, Валерий, — невозмутимо отозвался Симоненко. — Во-вторых, оправдано фактором времени.

— Где ребенок? — наконец перебил Мельникова Жека, которому надоело попусту терять время.

— Это вы мне скажите, где мой ребенок? — парировал мужчина и выставил вперед указательный палец. — Вы!

— Вы угрожали своей бывшей гражданской жене, Яне Минкевич, что отнимете у нее ребенка.

— И отниму! — почти перешел на крик Мельников. — По закону отниму! Мои юристы уже работают над этим. Это — мой ребенок, а к ней он не имеет никакого отношения.

— Она — генетическая мать! — напомнил Соколовский, положив мотоциклетный шлем у входа на тумбочку. — Она имеет все права.

— Не-ет! — проговорил Мельников с ехидными интонациями. — Я отец! А она предоставила не свою яйцеклетку, а своей сестры! И это подтвердит генетическая экспертиза!

Соколовский удивленно посмотрел на Жеку и Симоненко. Валера никак не отреагировал, а Аверьянов озадаченно почесал в затылке.

— О как…

— Вот именно! И я требую до своего отлета информацию о том, где мой ребенок! Сейчас я здесь по бизнесу, а через месяц вернусь за ребенком!

— И когда вы улетаете? — осведомился Симоненко.

— Сегодня вечером. Вот билеты! — Мельников достал из внутреннего кармана пиджака билет и со шлепком положил его на журнальный столик.

Когда все трое вышли на улицу, Симоненко остановился и принялся что-то быстро писать в своем блокноте. Аверьянов поморщился, посмотрел на солнце и со вздохом сказал:

— Вот дела! Генетическая мать, суррогатная мать, приемная мать… Мир с ума сошел. И все же предлагаю заняться сестрой Яны, о которой говорил Мельников. Это тоже версия, ее тоже надо проверять.

— Да, нужно, — согласился Симоненко, пряча в карман блокнот. — Займитесь сестрой, а я съезжу к Яне.

— Поехали? — Жека кивнул Игорю на свою машину.

— Ты займись, — покачал Соколовский головой и стал натягивать шлем. — И скинь мне по результату. А я одну версию проверю.

Еще вчера поздно вечером, бесцельно переключая каналы на телевизоре и думая о своем, Игорь случайно попал на одно ток-шоу, где речь шла о кормлении грудных детей. Но только теперь, когда он приехал в гостиницу и увидел Симоненко, то вспомнил, что тот говорил о своем визите к Ларисе — суррогатной матери Кирюши.

Дверь ему открыла женщина в возрасте, судя по описанию Симоненко — мать Ларисы.

— Вы позволите? — показывая свое удостоверение, спросил Соколовский. — Я хотел кое-что уточнить.

Женщина нерешительно держалась за ручку двери, но когда Соколовский шагнул вперед, она машинально его пропустила в квартиру.

— А где Лариса? — проходя по комнатам, спросил Игорь. — А дети где?

— Кто гуляет, кто в саду, а что случилось? — женщина шла за полицейским следом и явно нервничала.

Соколовский вошел на кухню, осмотрелся и повернулся к идущей за ним женщине. Действовать надо было быстро. Интуиция подсказывала ему, что не надо мудрить, что надо разговор строить очень просто.

— Скажите, а где Лариса прячет Кирюшу? — спросил он, глядя женщине в глаза.

— О чем вы? — женщина опустила глаза, но было видно по покрасневшим щекам, по нервно сжатым пальцам, что она почти в панике.

— Творог, кефир, овощи, каши, сухофрукты, ржаной грубого помола хлеб, орехи, — Соколовский перебирал продукты, лежащие на столе, на подоконнике. — Это все диета кормящей мамы! Тут по списку можно проверить. Но самое главное вот это. Безалкогольное пиво. Считается, что оно увеличивает лактацию.

Женщина сникла и медленно опустилась на кухонный табурет.

— Грудной младенец может быть только один — Кирюша. Мне неприятно вам это говорить, но… ваша дочь может сесть в тюрьму, за похищение человека. Что будет с остальными детьми?