Владимир Колычев - Волчья интуиция

— Хочешь, чтобы меня стошнило?

— У меня царапина. От ножа.

— Что, денег нет? Ножом бреешься?

— Рыбалов ко мне заглядывал.

— Да? — Сафрон нехотя повернулся к Степану, глянул на него.

— Сдаваться приходил.

— Я здесь при чем?

— Ножом меня ударил… Сказал, что ты заказал.

— Я заказал?! С дуба рухнул?

Только сейчас до Сафрона дошло, что Круча может больно ударить его. Он поднялся, принял стойку.

Пуля перебила Рыбалову позвоночник, смерть была мгновенной. Конечно же, он ничего не мог сказать, но у Степана на руках были факты, которые он выстроил в одну логическую линию.

— Я тебя сейчас буду убивать, — спокойно сказал он.

— Не имеешь права! — Сафрон пугливо попятился от него.

— Ты можешь защищаться…

— Это беспредел.

— Это разборка, Сафрон. Кого-то из нас вынесут отсюда вперед ногами. — Круча всем видом давал понять, что это будет не он. — А кого-то оставят здесь. Ничего, лучше я срок отсижу, чем ты на свободе гулять будешь.

— Ага, у тебя ствол!

— Где? — Степан распахнул полы пиджака.

Не было у него оружия, только пустая кобура.

— Не заказывал я тебя Рыбалову…

— Он дал показания. Но ты же выкрутишься, да? — Степан снял пиджак, положил его на свободную шконку.

Кулаки чесались невыносимо. Сафрон слишком далеко зашел.

— Так не заказывал я… Он сам, — растерянно промямлил Сафрон.

— Что сам?

— Я намекнул, что ты его ищешь… Он заявил, что сам с тобой разберется… Я сказал, не надо… Пацаны слышали, они подтвердят.

— Он был у тебя?

— Да, пацаны привезли…

— Зачем?

— Он там телку какую-то закопал…

— Какую-то?

— Каблукова ее фамилия.

— Куда ты дел ее труп?

— Я точно не знаю, нужно спросить…

— Зачем ты Рыбалова отмазал?

— Я отмазал?!

— Зачем ты его отпустил?

— Да, отпустил…

— Он твоего пацана зарезал, а ты?..

— Он сбежал… — Сафрон понял, что сам загнал себя в тупик, замолчал, опустил голову, исподлобья, с беспомощной злобой взглянул на Степана.

— Не сбежал он. Ты его отпустил. Чтобы он убил меня… Рыбалов мог. Он очень хорошо для этого подготовлен… Ты сделал правильную ставку, Сафрон.

— Не понимаю, о чем ты.

— Теперь моя очередь.

Степан понимал, что Сафрон готов к схватке, и взять его будет непросто, но очень хотел покарать этого ублюдка. Рыбалова нет, показаний не будет, а догадки к делу не пришьешь. Выкрутится Сафрон и снова возьмется за старое.

Степан тараном врезался в Сафрона, впечатал его в стену, для начала врезал локтем в солнечное сплетение… Остановился он лишь после того, как Сафрон запросил пощады.

— Я скажу…

Степан подошел к умывальнику, набрал в ладонь воды, смочил вспотевший лоб и услышал:

— Не заказывал я тебя… Рыбалов реально сам… — Сафрон поднялся с пола, сел на шконку.

В глаза Степану он старался не смотреть.

— Кто убил Каблукову?

— Он убил.

— Зачем?

— Так подставила она их с женой. Завалила Бродилова, позвонила им, чтобы ее забрали. Они подъехали, а там труп. Каблукова это взбесило, вот он Лизу и придушил…

— Он сам тебе это сказал?

— А тебе что сказал?

— Ты на вопрос отвечай.

— Он тебе ничего не говорил… — Сафрон расплылся в улыбке. — На пушку берешь, начальник!

— Что тебе Каблуков рассказывал?

— Да ничего такого… Бродилова, говорит, Каблукова убила… А я ему тебя не заказывал, так что не надо меня грузить.

Настроение у Сафрона поднялось. Он охотно рассказал все, что услышал от Рыбалова.

Степан выслушал его. С паршивой овцы хоть шерсти клок.

Комов озадаченно поскреб щеку. Раздражение у него там после неудачного бритья, но он как будто и не замечал этого.

Зато Степан ощущал пластырь на своей шее. Если бы не Лия, лежал бы он сейчас в морге.

— Да, дела… С Сафроном надо решать, — сказал Федот.

— Как?.. Сегодня уже адвокат был. Жалоба поступила. Налицо применение мер физического воздействия в отношении задержанного.

— Душу отвел, и то хорошо.

— Он отдает нам кафе и магазин бытовой техники.

— Это еще лучше… — оживился Федот. — Ты спросил, а он согласился?

— И не собираюсь спрашивать. Просто поставил перед фактом.

— А он?

Степан качнул головой. Не хотел он вчера начинать неприятный для себя разговор, но как-то слово за слово… Нехорошая тема. Ему не хотелось ее поднимать.

— А Бродилова Лиза убила.

— Рыбалов сказал?

— Рыбалов. Сафрону…

— Ну да, Рыбалов человек жестокий, — сказал Комов. — Он не одобрил бы, если бы его жена скрывала преступницу.

— Это ты о чем? — спросил Степан.

— Да Бродилову вспомнил… Ты вот думал, что Рыбалов — жалкое ничтожество. Она сказала, что он жестокий человек и повела себя так, как будто лишнее сболтнула.

— А что лишнее? Рыбалов — еще тот фрукт.

— А почему она сочла это лишним?

— Да потому что в одном хоре с Любой пела.

— Вместе нас в заблуждение вводили.

— Да уж.

— А давай с самого начала… — сказал Комов. — Убили Бродилова. Кому это выгодно? Кто наследство получает?

— Его бывшая жена.

— Ей было это известно?

— Я так понял, что да…

— А наследство большое. Достаточное для того, чтобы убить человека. Бродилова так и сказала.

— Очень интересно.

— Она всегда мечтала убить мужа.

— Лучшая защита — нападение… У них там одна скрипка на двоих.

— На троих.

— А третий лишний. Он в морге.

— Так же, как и четвертый… Интересно, где сейчас наша новоиспеченная вдовушка?

— Я звонил Кулику, — сказал Степан. — Он ходил к Рыбаловым, Любы дома нет.

— Есть вторая вдовушка. Может, у нее?

Степан поднялся, оправил полы пиджака.

— По коням? — Федот тоже встал.

Дорога отняла у них тридцать шесть минут. Дверь им открыл высокий статный мужчина. Видимо, Кливцов. Рубашка, джинсы, поверх всего этого — кухонный передник. Откуда-то из комнаты выскочила симпатичная девочка лет пяти. Суббота — для нормальных людей выходной день. Вся семья должна быть в сборе.

— А-а, татарская милиция! — Мужчина усмехнулся.

— Нам бы с Викторией Александровной поговорить.

— Нет ее. Скоро будет.

— Мама дома сегодня не ночевала! — сказала девочка и спряталась за шкаф.

— А где ночевала? — Федот пристально смотрел на мужчину.

— У подруги. Мы с ней немного поссорились, — ответил Кливцов и поморщился.

— С подругой поссорились?

— Нет, с женой… Не надо передергивать.

— А с Любой не ссорились?

— Нет… С какой Любой?

— А где живет подруга?

— Этого я сказать не могу… Не знаю.

— На даче, — донеслось из-за шкафа.

Кливцов натянуто улыбнулся и сказал:

— Василиса, ты права, как и всегда… У подруги есть дача.

— А вас почему не взяли? Погода отличная, шашлыки, все такое.

— У меня работа… В любой момент могут позвонить…