Лейф Перссон - Можно ли умереть дважды?

— Десять минут, — ответил Эдвин. — Самое большее десять минут.

— Тогда ты сможешь сделать это утром, поскольку ты, я и все остальные отправимся на остров Уфердсён на полицейском катере.

— Ты уверена? — спросил Эдвин, широко распахнув глаза.

— Да, абсолютно уверена. И с собой мы возьмем полицейскую собаку. Пожалуй, даже двух собак. Посмотрим.

— Собака — это хорошо, — кивнул Эдвин. — Если считать, что наш нос, наше обоняние имеет величину почтовой марки, знаешь, сколь велико собачье обоняние?

— Нет, — покачала головой Анника Карлссон. — И каким же оно будет?

— Как футбольное поле, — сказал Эдвин. — Хотя носы у нас могут быть даже больше, чем у собаки.

— Это просто фантастика, — признала Анника.

— Да, — согласился Эдвин. — В такое трудно поверить.

После окончания допроса Анника Карлссон и Эдвин сразу направились в технический отдел и передали найденный Эдвином череп эксперту, дежурившему в этот вечер, помощнику комиссара Йорге Фернандесу. Он был сыном иммигрантов из Чили, и среди коллег его называли Чико. Без всякого злого умысла, хотя само прозвище по-испански означало Сопляк.

— Пуля находится внутри, — сказала Анника. — Если ты сможешь сразу извлечь ее и быстро дать мне предварительное заключение, я буду очень благодарна. Кстати, это Эдвин. Именно он нашел его, когда ему поручили собирать грибы.

— Немас проблемас, — ответил эксперт. — Это не по-испански, а по-сербски, если тебе интересно. Но никаких проблем. Все будет на твоем компьютере в течение часа. На улицах весь вечер царили тишина и покой. Никаких убитых или раненых. Даже ни одной гильзы, с которой требовалось бы поработать.

Он кивнул Эдвину, похлопал его по плечу и поблагодарил за помощь.

Эдвин смутился и опустил глаза в пол.

— А ты, случайно, не живешь рядом с Бекстрёмом? — поинтересовался Фернандес.

— Угу, — кивнул Эдвин, — мы с комиссаром соседи.

— Он рассказывал о тебе здесь, на работе. По его словам, ты классный парень. Если у тебя будет желание стажироваться у нас, когда пойдешь учиться дальше, я это легко устрою.

Анника Карлссон покачала головой, поблагодарила заранее за заключение, взяла с собой Эдвина и вернулась в свой служебный кабинет. Потом, пока мальчик полулежа на стуле играл в компьютерную игру на своем айфоне, она по телефону разобралась с оставшимися задачами, которые требовалось решить до следующего утра, когда она и Бекстрём должны были начать очередное расследование.

И в первую очередь составила заявление об открытии дела по «подозрению в убийстве». После чего переслала его копию шефу криминального отдела полиции Сольны комиссару Тойвонену вместе с просьбой о дополнительном персонале. Дело обещало быть трудным, ведь речь шла о неизвестной жертве и одна только ее идентификация могла потребовать немало сил.

Потом она позвонила шефу технического отдела полиции Сольны и рассказала о происшествии.

— Я сам займусь этим, — перебил он ее еще до того, как она успела попросить об этом. — Мне необходимо подвигаться после отпуска, подышать свежим воздухом. Отдохнуть от комаров, которых хватает у нас дома в Торнедалене.

— Спасибо, — сказала Анника. — Какой ты молодчина.

Последний разговор состоялся у нее с морской полицией, отвечавшей за организацию транспорта для поездки на остров Уфердсён. Никаких проблем там тоже не возникло. Один из их катеров как раз остался на ночь в Мариефреде после того, как они помогли коллегам из Сёрмланда в поисках утопленника около Стренгнеса. Анника Карлссон получила номер телефона коллеги, командовавшего им.

— Проще всего вам напрямую обсудить все детали.

— Мы практически уже на месте, — подтвердил морской полицейский, с которым она созвонилась. — Тебя устроит, если мы заберем вас с причала скаутов на острове Экерён? Скажи мне только, в котором часу.

— Как насчет девяти утра? — спросила Анника Карлссон, подумав об Эдвине и том, что ему надо хорошо выспаться.

— Любишь понежиться в постели, — констатировал коллега. — У меня нет возражений.

«А ведь девять утра — это же разгар ночи для Эверта Бекстрёма», — подумала Анника Карлссон, закончив последний за вечер служебный разговор.

Она кивнула Эдвину и улыбнулась.

Парень выглядел на удивление бодрым, хотя время приближалось уже к десяти вечера, а ему, скорее всего, пришлось рано встать.

— Как дела, Эдвин? — спросила Анника Карлссон. — Как смотришь на то, чтобы поехать ко мне домой и отдохнуть до утра?

— Это будет здорово, — ответил Эдвин. — Хотя меня интересует одно дело.

— Зубная щетка, пижама? — предположила Анника Карлссон. — Не беспокойся. Я обо всем позабочусь.

— Нет, не это, — покачал головой Эдвин. — Я все взял с собой, когда сбежал из лагеря. Лежит у меня в рюкзаке.

— Что же тогда? — спросила Анника Карлссон. Эдвин явно был предусмотрительным молодым человеком.

— Меня интересует, не сможем ли мы остановиться по пути и купить гамбургер. Я немного голоден.

— Само собой, сможем, — улыбнулась Анника Карлссон. — Кроме того, я угощаю. Ты предпочитаешь «Макдоналдс» или «Макс»?

— «Макс», — ответил Эдвин. — «Макс» делает лучшие гамбургеры в мире. И знаешь почему?

— Нет, расскажи.

— У них секретный рецепт, — объяснил Эдвин, наклонившись к ней и понизив голос. — Ужасно секретный, хотя, если хочешь, я могу открыть его тебе. Только пообещай никому не говорить. Мой папа рассказал мне об этом.

— Да, конечно. Обещаю, — сказала Анника.

— Владелец «Макса». Он ведь лопарь. Да, или саамец, как это называется, — начал Эдвин.

— Лопарь? Хотя саамец?

— Но ведь нельзя говорить лопарь, — объяснил Эдвин.

— Да, я знаю, — кивнула Анника. — И что там с саамцем, владеющим «Максом»?

— У него масса лисиц. Просто невероятное количество. И, готовя фарш для своих гамбургеров, он всегда добавляет в него несколько кусочков лисьего мяса. Именно поэтому его бургеры становятся такими вкусными. Хотя это страшный секрет.

— Я обещаю никому ничего не говорить, — заверила Анника. «Едва ли отец Эдвина прочитал об этом в „Свенска Дагбладет“», — подумала она.

Эдвин умял свой гамбургер за те пять минут, пока они ехали до дома, где жила Анника Карлссон, и облизал майонез с пальцев, пока она парковалась около подъезда.

«Интересно, куда девается вся эта жратва, — подумала Анника Карлссон. — Дома у Бекстрёма он съел далеко не самый маленький бутерброд. Примерно такого типа и размера, какие довели до могилы Элвиса Пресли. А сейчас, всего через пару часов, расправился с гамбургером самого большого размера. И по-прежнему худой как червяк, хотя только что проглотил козу. Или скорее лисицу».