Лейф Перссон - Можно ли умереть дважды?

— Да, Джонсон должен отправить букет цветов твоей предшественнице, — заметил Бекстрём. — Как у нее дела, кстати?

— Пока вроде без изменений, — сообщила Лиза Ламм. — Я разговаривала с ее лечащим врачом вчера.

— Будем надеяться на лучшее, — буркнул Бекстрём, не вдаваясь в подробности, что он, собственно, имел в виду.

— Кто-нибудь в курсе, чем Джонсон занимается прямо сейчас? — спросила Лиза Ламм.

— Зачем тебе это? — поинтересовался Бекстрём.

«Не собирается ведь она задержать его сегодня», — подумал он. Тогда о его обычном пятничном распорядке пришлось бы забыть.

— Он в Брюсселе, — сообщила Фелиция Петтерссон. — Находится там вместе со своим главным боссом, замминистра, на какой-то встрече ЕС относительно ситуации на Балтике.

— Ага, и когда его ждут назад? — уточнил Бекстрём и вздохнул с облегчением: «Слава богу!»

— Он должен выйти на работу в Стокгольме в понедельник утром, — ответила Фелиция Петтерссон.

— О’кей, — кивнула Лиза Ламм. — Если сейчас окажется, что мы нашли то самое ружье, я собиралась забрать Джонсона сразу же.

— На допрос без предварительного предупреждения, — констатировал Бекстрём.

«Звучит как волшебная музыка для моих ушей», — подумал он.

— Нет, — сказала Лиза Ламм. — Я решила задержать его по подозрению в убийстве и ненадлежащем обращении с останками покойного, а также препятствовании правосудию и краже со взломом. Последнее касается проникновения на лодку. Я сожалею также, что не смогу предъявить ему обвинение в крупном мошенничестве, и еще раз прошу извинить за проблемы, созданные вам одной из моих помощниц.

«Лиза Ламм действительно далеко не дура», — подумал Бекстрём. Пусть даже она была бабой и немного худоватой на его вкус.

Уже в понедельник Петер Ниеми получил сообщение из НСЦ относительно материалов, которые отправил туда. Конечно, только по телефону и в устной форме, но поскольку его смысл исключал двойное толкование и свое письменное заключение они обещали прислать на той же неделе, он позвонил Лизе Ламм.

— С кровью, найденной нами в лодке, все получилось точно как я и опасался, — сказал Ниеми. — Она человеческая, но это единственное, что они могут сообщить. На мой взгляд, речь шла о довольно большом количестве, но они не горят желанием подписаться под этим.

— Разберемся, — сказала Лиза Ламм. — Какие у них еще результаты?

— Обрывки веревки, найденные нами на острове, по материалу соответствуют синему шпагату, моток которого мы взяли из посудины отца Джонсона. Кроме того, он необычный. Немецкого производства. Не продается в Швеции.

— То есть обрывки веревки с места обнаружения останков из этого мотка?

— Неизвестно, — ответил Ниеми. — Единственно они смогли сообщить, что материал в обоих случаях один и тот же и необычный.

— Неплохо, — констатировала Лиза Ламм. — Что еще мы узнали?

— Далее все обстоит лучше. Патроны, полученные нами от дочери отца Джонсона, совсем необычные. Фирма «Ремингтон» закончила их выпускать еще в начале пятидесятых. Пуля из нашего черепа соответствует тем, которые она нам дала. В Линчёпинге это не вызывает сомнения. Какой-то там металлургический фокус-покус.

— Сколько патронов дочь Джонсона передала в наше распоряжение?

— Две коробки, на пятьдесят выстрелов каждая. В одной осталось двадцать штук и тридцать одна штука в другой.

— То есть они немало постреляли за эти годы, — констатировала Лиза Ламм.

— Да, и фотографии из альбома, найденного нами в лодке, указывают на это. Похоже, стрельба, главным образом, велась по мишеням. По банкам, картонным тарелкам и всему такому. Не в людей.

— Приятно слышать, — заметила Лиза Ламм.

— Угу, — сказал Ниеми. — Хотя один раз кто-то сделал это.

— Пуля в черепе соответствует ружью?

— Да, судя по всему. Плюс два, согласно оценке НСЦ, и, на мой взгляд, они не хотят давать больше в основном по той простой причине, что она безоболочечная и прилично деформировалась при прохождении сквозь кости черепа. Плюс два все равно неплохо.

— Я знаю, — сказала Лиза Ламм. — Если я поняла тебя правильно, общая картинка еще лучше. Оружие, патроны, моток шпагата плюс человеческая кровь, найденная вами в лодке.

— Ну, я и не собираюсь жаловаться, — признался Ниеми. — Я доволен.

— Я тоже, — поддержала Лиза Ламм. — Поэтому и решила задержать его уже завтра рано утром. И лучше всего взять из дома.

— И ты хочешь, чтобы я и коллеги провели там обыск, — констатировал Ниеми.

— Точно, — подтвердила Лиза Ламм. — У тебя найдутся люди для этого?

— Найдутся, — заверил Ниеми. — У тебя есть еще какие-то пожелания?

— Да, его компьютер, естественно, или, если у него есть, смартфон. Все иное на твое усмотрение. Это ты знаешь лучше меня.

— Я тут подумал вот о чем, — сказал Ниеми. — Пожалуй, тебе стоит напомнить коллегам, которые будут его допрашивать. Ты помнишь, наверное, синюю ночную рубашку, единственное одеяние на ней, когда они нашли ее в доме. Это же была ночнушка Джейди Кунчай, но едва ли найденного тела.

— Да, — подтвердила Лиза Ламм. — Я помню ее. А в чем проблема?

— Куда она делась, — сказал Петер Ниеми. — На этот вопрос ведь Джонсон сможет ответить.

— Я понимаю, о чем ты подумал, — сказала Лиза Ламм. — Когда человек спит в ночной рубашке в такую жару, на ней должна остаться ДНК.

— Да, и если ты натягиваешь ее на кого-то другого, чье тело в крови, там должна была оказаться и ДНК этого человека тоже. Две разных ДНК на одном наряде, и, мне кажется, в таком случае у нас есть профили обеих женщин.

— Джейди Кунчай и Яды Сонгправати, — подсказала Лиза Ламм.

— Точно как на щетке для волос, — констатировал Ниеми.

— Я позабочусь, чтобы Джонсона спросили об этом, — пообещала Лиза Ламм.

«Ниеми молодец, — подумала она, как только положила трубку. — Почему никто другой ничего не сказал о ночной рубашке? Возможно, все забыли».

«Приятная женщина эта Ламм, — подумал Ниеми, как только закончил разговор. — Красивая и хорошо тренированная. Из тех, кто может позаботиться и о себе, и о других».

Анника Карлссон и ее коллега Ян Стигсон забрали Даниэля Джонсона из его жилища в Йердете около восьми часов утра. Он сам открыл им, когда она позвонила. С вопросительной улыбкой на лице.

Анника Карлссон представилась и показала свое полицейское удостоверение. Получила ту же вопросительную улыбку в ответ.

— Ага, и почему вы хотите поговорить со мной?

— Нам необходимо кое о чем спросить тебя, — сказала Анника Карлссон. — Именно поэтому тебе придется проследовать с нами в здание полиции Сольны.

— И о чем речь? — поинтересовался Джонсон по-прежнему дружелюбным тоном и с любопытством посмотрел на них.