Николай Леонов - Доза для тигра

– Да, странно. Но теперь все это, похоже, разъяснилось. Если Ирмелина задушили, значит, медведь тут ни при чем.

– Ирмелина?

– Да, Антон Ирмелин, так звали потерпевшего. В цирке он работал с животными, кормил, ухаживал. Даже одно это уже могло бы навести на правильную мысль. С какой стати звери будут бросаться на того, от кого получают ежедневное пропитание? Дима уже распорядился, Шутова арестовали. Теперь будет проводить повторные допросы, планирует вызывать этих артистов уже сюда. Говорит, вчера в этом вольере на всю оставшуюся жизнь ароматов нанюхался.

– Да, «парфюм» у них там своеобразный, – улыбнулся Гуров. – Так, значит, твой Дима подозревает Шутова?

– А кого же еще? Ведь, кроме него и медведя, рядом с трупом никого не было, как утверждают очевидцы. А очевидцы у нас надежные, доверять им можно, – взглянув на Гурова, добавил Крылов.

– Спасибо за доверие, – отозвался тот.

– В общем-то, думаю, все довольно очевидно, – продолжал Алексей. – Сначала этот Шутов придушил парня, а потом как-то заставил медведя повредить ему горло. Может быть, сам начал, а зверь уже довел дело до полного, так сказать, безобразия.

– Вообще-то, насколько я знаю, мертвых животные не трогают.

– Да, я тоже об этом слышал, но многое зависит от конкретной ситуации. К тому же Шутов ведь дрессировщик, ему ли не знать, как заставить зверя сделать то, что нужно. Вы ведь сами говорили, что он ковырялся лапой в этой разорванной шее даже в тот момент, когда вы вошли в вольер.

– Так и было.

– Вполне возможно, вы со сторожем застали Шутова, так сказать, в процессе. Визит ваш, как я понимаю, был спонтанным. Дрессировщик не предполагал, что в этот ранний час в вольере окажется еще кто-то. Выполнив все, что запланировал, он, по всей видимости, намеревался просто уйти и потом, вместе со всеми, поразиться этому ужасному происшествию. Но тут «не вовремя» явились вы, и это заставило его немного изменить планы и сделать вид, что именно он и «обнаружил» труп первым.

– Что ж, выглядит логично, – согласился Гуров. – Кроме прочего, такая схема объясняет, почему на одежде Шутова не было следов крови. Если он задушил Ирмелина, а не убил, скажем, ножом… в общем, если смерть наступила от асфиксии, значит, пачкаться Шутову было не обязательно. Точнее – не обо что.

– Неясности пока с мотивом; кажется, особых конфликтов между ними не было, – проговорил Крылов. – Но, с другой стороны, допросы проводились, так сказать, наспех, никто особенно во внутренние взаимоотношения не вникал.

– Причина смерти казалась очевидной?

– Конечно. Разорванная шея, и рядом – зверь с огромными когтями. Очевиднее некуда.

– Видимо, на это и рассчитывал Шутов.

– Несомненно.

Неожиданный поворот дела заинтересовал Гурова. Несмотря на то что и в этот день работы у него было немало, вечером он попросил Крылова принести ему протоколы повторных допросов, которые, в связи с новыми открывшимися обстоятельствами, проводил Щеглов.

– Любопытно узнать, как отреагировал этот Шутов, – объяснил он свою просьбу. – Да и по поводу мотива тоже остались открытые вопросы. Со своими делами я практически закончил, надеюсь, завтра смогу уехать. Хотя бы вечерним поездом. Но и по цирку не хотелось бы оставлять «недоговоренности». Все-таки я тоже некоторым образом здесь поучаствовал.

– Вы не только поучаствовали, вы, можно сказать, явились главным инициатором. Локомотивом, так сказать, всего процесса, – улыбнулся Крылов. – Конечно, я постараюсь выполнить вашу просьбу. В конце концов, мы – одна команда. Сейчас узнаю у Димы, если он уже закончил, попрошу у него дело до завтра.

Крылов вышел из кабинета и минут через двадцать вернулся с небольшой папкой.

– Дима говорит, что с делом все ясно. Правда, сам Шутов упирается всеми четырьмя и не признается ни в какую, но допросы свидетелей яснее ясного показывают, что с Ирмелиным отношения у него были, мягко говоря, нестабильные. Ссорились они почти каждый день.

– Вот как? А их начальник, этот Крабовский, говорил мне, что они – самые закадычные друзья во всем цирке. Оба не женаты, оба любят «повеселиться».

– Это насчет выпивки? Да, похоже, эта «пламенная страсть» была присуща им обоим. Вероятно, и «выяснение отношений» частенько происходило в подпитии.

– Но вчера утром Шутов был абсолютно трезв, это я лично могу засвидетельствовать.

– Вполне возможно. Вчера утром был трезв, а позавчера вечером – пьян. Какое-нибудь неосторожное словечко в очередной перепалке, как говорится, «переполнило чашу» – и вот результат. Внутренние правила Шутов знает, как никто, он знал, что Ирмелин будет выгуливать медведя, и знал, что, в связи с его предполагаемой репетицией с тиграми, в этот час в цирке практически никого не будет. Обстоятельства благоприятствовали, и, чтобы спланировать преступление, Шутову даже трудиться особенно не пришлось.

– Может быть, может быть, – задумчиво проговорил Гуров.

Он взял папку и, попрощавшись с Крыловым, в первый раз за все это время вовремя уходящим домой, принялся за изучение протоколов.

В них были зафиксированы беседы с униформистами, специалистами по уходу за животными и прочими представителями обслуживающего персонала, а также с несколькими артистами цирка.

В общем и целом содержание этих бесед подтверждало версию, которую озвучил Крылов. «Ссорились», «лаялись», «выясняли отношения» – подобные фразы присутствовали практически в каждом протоколе. Но, вместе с этим, почти все говорили о том, что Шутов и Ирмелин были неразлучными друзьями.

«Интересная какая дружба, – думал Лев, просматривая протоколы. – И ругаются, и не могут жить друг без друга. Просто молодожены в медовый месяц, да и только».

Наибольший интерес у него вызвали два документа: беседа с поварихой Зиной и разговор с представительницей династии дрессировщиков собак Ритой Стрункиной. Гуров помнил, что именно этих женщин упоминал инспектор манежа Василий Крабовский, говоря, что одна из них – пассия Шутова, а другая – Ирмелина. Благодаря более близкому общению женщины могли знать что-то такое, чего не знали другие, и протоколы их допроса полковник просмотрел очень внимательно.

Ни на минуту не забывая о подозрениях Галины и о той первопричине, которая заставила его отправиться в цирк и в итоге вывела на преступление, Гуров надеялся найти в этих документах какие-либо подтверждения либо опровержения предположений о наркотиках.

Но получить ясный ответ на этот вопрос ему так и не удалось. Большую часть бесед с обеими женщинами составлял пересказ обычных внутрицеховых сплетен. Повариха, протокол допроса которой Гуров прочитал первым, очень нехорошо отзывалась об Ирмелине, утверждая, что именно он «сбивал Гену с пути». Зина говорила, что Ирмелин постоянно подбивал Шутова на разные нехорошие вещи, соблазнял его выпивкой, «а иногда и чем похуже», и «таскал по бабам».