Аркадий Адамов - Вечерний круг. Повести

- …Не знаю, - задумчиво продолжала между тем Майка, скромно сложив руки на коленях и глядя куда-то в сторону, - что ты ко мне прицепился. Может…

Но Виталий не дал ей договорить.

- Май, а вот скажи, - спросил он. - Женщины прощают предательство?

- Они всё прощают, если любят.

- А мне кажется, не всякая простит. Вот ты простишь?

- Я - нет. Я тут не женщина, я тут мужик. Ничего никому не прощу. Отучилась я прощать, вот что.

- А умела?

- Да пожалуй, что и не умела, - задумчиво усмехнулась Майка.

Появился официант, расставил тарелки с закуской и, мимолётно улыбнувшись, исчез.

- Если ты предательства не прощаешь, разговор у нас может получиться. Интересный, - серьёзно сказал Виталий.

- У нас и так интересный разговор, - снова усмехнулась Майка. - Я вот только никак не пойму, чего тебе от меня надо?

- Честно тебе сказать?

- Это бы лучше всего, если умеешь.

- А ты мне тем же ответишь?

- Ох, не обещаю, мальчишечка, - вздохнула Майка. - Не привыкла.

- Ладно. Рискну. - Виталий махнул рукой. - Так вот. Надо мне от тебя, Майя, доверия. Поняла?

- Не, - покрутила головой Майка, лениво жуя ломтик сыра. - Зачем это тебе понадобилось, интересно знать? Я, к твоему сведению, вообще ни одному человеку не доверяю. Тоже отучилась. Эх, мальчишечка! Я там была, где ты, видать, не был. Всего навидалась.

- А хорошее хоть раз видела?

- Случалось. Только тоже не верила. Доверять - наполовину проиграть.

Она рассеянно огляделась по сторонам, но Виталий уловил в её глазах какое-то скрытое напряжение. Она словно чего-то боялась или кого-то искала.

- Ты знаешь, что у вашего Бороды случилось? - неожиданно спросил Виталий.

Майка даже вздрогнула.

- Ну знаю, - насторожённо ответила она. - А ты откуда знаешь?

- Сначала от Гошки.

- А-а. Тут есть и к тебе один вопросик, - как-то странно произнесла Майка.

- Давай.

- Успеется. Ты кончай. Сперва от Гошки, значит. А потом?

- Потом от Арпана.

- Это кто такой?

- Он у Бороды в доме был.

- Ой, надо же! - всплеснула руками Майка. - И ты его знаешь?

- От него ко мне кое-что перешло.

- Купил? - В глазах у Майки зажглись жадные огоньки.

- Не. Отдал. Это только для тебя цену имеет.

- Ну да? - Майка недоверчиво смотрела на Виталия.

- Только для тебя одной, - подтвердил Виталий. - Вещь эта не Бороды. Арпан в передней её подобрал. Вадик ваш выронил.

- Вадик? - ещё больше изумилась Майка.

- Ага. Бумажник…

Виталий помедлил. Его вдруг охватило сомнение, правильно ли он поступает.

- Говори же, чего там, в бумажнике, было-то, - нетерпеливо потребовала Майка и вдруг, прищурившись, спросила: - А какой из себя бумажник?

«Нет, - решил Виталий, - пока всё правильно».

- Какой из себя? - переспросил он. - А ты его узнаешь?

- Уж как-нибудь.

- Тогда и показать можно.

Виталий приоткрыл борт пиджака и из внутреннего кармана наполовину вытащил бумажник, так, чтобы виден он был только Майке.

- Ой!

Майка приложила ладонь ко рту и, как заворожённая, смотрела на бумажник.

- Он?

- Он, он… Ой, господи…

- Ну вот, - кивнул Виталий, пряча бумажник. - Видишь? Мне доверять можно. Не вру. Но дело не в бумажнике. Главное, там записка одна была.

- Чья?

- Твоя.

- Брешешь, - грубо отрезала Майка. - Не писала я ему никогда.

- Кому не писала?

- Вадику, кому же ещё!

- Это точно. Писала ты другому. И тот её отдал Вадику. В записке и о нём кое-что было сказано.

Лицо у Майки пылало, глаза сузились от еле сдерживаемой ярости. Она, как видно, догадалась, о чём говорит Виталий.

- Отдал… - прошептала она. - Отдал, гадина…

- Отдал, - подтвердил Виталий. - Предал тебя и отдал. А уж Вадик будь здоров как её против тебя использовал бы. Да вот потерял.

- Уж будь здоров, - машинально подтвердила Майка и повторила, словно не в силах была этому поверить: - Отдал… - И вдруг зло и недоверчиво посмотрела на Виталия. - А чем, мальчишечка, докажешь?

- Чем? Да просто отдам тебе эту записку. На кой она мне? А тебе может пригодиться, если ты и в самом деле никому ничего не прощаешь.

Виталий снова сунул руку во внутренний карман пиджака и, достав оттуда записку, незаметно положил её перед Майкой, и она мгновенно смахнула её себе на колени. Она сделала это так поспешно, словно кто-то мог наблюдать за ними в это время и не должен был увидеть записку. Так, по крайней мере, показалось Виталию, и он невольно насторожился. Майка между тем, пробежав глазами записку, покраснела ещё больше и нервно сунула её в сумку.

- Теперь мне веришь? - спросил Виталий.

- Верю, - отрывисто сказала Майка, одним глотком жадно допив кофе из маленькой чашечки. - Ну, он у меня увидит клочок хмурого неба. Все они увидят… Теперь смеётся небось надо мной со своей стервой. Ну ладно. Вот только, - она с новым подозрением посмотрела на Виталия, - не пойму я что-то, тебе какой навар от всего этого требуется. Повозиться со мной хочешь?

- Нет.

- То-то. Хоть не соврал. Тогда чего тебе надо?

- Хочу, Маечка, чтобы ты над своей горькой жизнью задумалась. В двадцать два года можно ещё всё на свете поменять. Ты гляди, вокруг тебя сейчас одно зверьё да предатели. А тебе большой любви хотелось, красивой любви, преданной, честной. Её не там надо искать.

- Где же её искать, по-твоему?

- Могу показать, если пожелаешь. Ты ведь красавица. Тебе бы только чистую душу.

- Откуда её теперь взять, мальчишечка? - вздохнула растроганная Майка и потянулась за сигаретами. - Давно она уже испачкана.

- Нет, - покачал головой Виталий, тоже закуривая. - Душа, Маечка, одним удивительным свойством обладает. Она самоочищаться может. Если сам человек захочет, конечно. Знаешь, как лёгкие. Вот бросим мы с тобой курить - и они у нас сами от копоти очистятся. Понимаешь?

И в этот момент Виталий неожиданно увидел Алексея. Он его не сразу даже узнал в новом чёрном фраке и белоснежной рубашке с галстуком-бабочкой. Видимо, Алексей перешёл сюда с повышением и был теперь метрдотелем. Вид у него был чрезвычайно важный. Этим он, очевидно, хотел компенсировать свою досадную для такого поста молодость. Алексей, судя по всему, заметил Виталия уже давно и, поймав его взгляд, дружески и незаметно ему подмигнул.

Майка с минуту молча курила, потом, словно очнувшись, в упор посмотрела в глаза Виталию.

- Ты, кажись, кроме моей задумчивости, ещё чего-то от меня хотел?

- Точно. Хотел, чтобы ты меня с Горохом свела.

- Это ещё зачем? - подозрительно спросила Майка.

- Дело есть.

Майка с ожесточением размяла в пепельнице окурок и сразу потянулась за новой сигаретой. Она нервничала и не пыталась даже это скрыть.

- Тебе повезло, миленький, - сказала она, щёлкнув зажигалкой и прикуривая. - Боря тоже хочет с тобой познакомиться.

- Со мной?

- С тобой, с тобой, - многозначительно усмехнулась Майка.