Николай Леонов - Не храните деньги в сейфе

– Отлично. Тащи сюда свой адский аппарат! Но сначала еще воды.

Дедок проковылял в маленькую кухоньку. Гуров услышал, как загремела кружка о край ведра. Через минуту дедок вернулся с полной кружкой в одной руке и с сотовым телефоном в другой. Лев обхватил кружку обеими руками и припал к ней. Пил жадно. Ему казалось, он никогда не напьется. Когда кружка опустела, дедок забрал ее у Гурова и вложил ему в ладонь телефон. Набрав номер Крячко, Лев стал ждать. Вскоре в трубке зазвучал бесстрастный голос полковника:

– Крячко у аппарата. Слушаю.

– Стас, это я, – произнес он в трубку.

Короткая пауза заставила его понервничать. Он решил, что связь снова оборвалась, но нет, в трубке раздался уже возбужденный голос Станислава:

– Лева, это ты?! Это правда ты?! Где ты? С тобой все в порядке?

– Я это, Стас, я, – ответил Гуров. – Мне нужна помощь. Могу я рассчитывать на тебя?

– О чем разговор? Ты же знаешь, я всегда готов прийти тебе на помощь. Скажи, где ты, и я вышлю за тобой машину. Нет, я приеду лично, только скажи, откуда тебя забрать?

– Я в населенном пункте под названием «Осинки». Это примерно в ста километрах от города. Но сначала ты должен кое-что сделать. Я знаю имя грабителя. Нашего Володю зовут вовсе не Володя. Это Андрей Беркутов, сотрудник отдела ОТК завода металлоконструкций. И он затевает новое ограбление.

– Уже, – коротко произнес Крячко.

– Что «уже»? – переспросил Лев.

– Уже совершил. Несколько часов назад в одно из отделений полиции поступило сообщение об ограблении сейфа в офисе некоего Дмитрия Кравцова. Я сейчас на месте преступления. Пытался связаться с тобой, но твой телефон либо вне зоны действия Сети, либо недоступен.

– Значит, я опоздал! Вот ведь подонок! Успел все-таки.

– Не вини себя, Лев. Сейчас главное, что ты жив и здоров. Признаться честно, ты сильно нас напугал. На звонки не отвечаешь, на работе не появляешься, жена понятия не имеет, где ты. А тут еще это…

– На этот раз несколькими тысячами и листом красной бумаги с пролетарским лозунгом он не ограничился, верно?

– В точку, – ответил Крячко. – На этот раз он выгреб всю наличку подчистую.

– Много взял?

– Около трехсот тысяч. И записка изменилась.

– Что он написал на этот раз? – спросил Лев, хотя и догадывался, каков будет ответ.

– Ты действительно хочешь знать? – замялся Крячко.

– Выкладывай, Стас, не с девицей говоришь. Сейчас я в безопасности, значит, любые угрозы Беркутова теряют смысл.

– Тоже верно, только вот откуда мне знать, что ты говоришь правду? Быть может, ты произносишь эти слова под давлением? – вдруг засомневался Станислав.

– Я говорю правду, – повторил Гуров. – Моя жизнь вне опасности. Так что там, в записке?

– Всего две фразы, – выдал наконец Крячко. – «Гуров у меня» и «Преследовать запрещаю». Как-то так. Ты что-нибудь понимаешь? Лично я в недоумении.

– Понимаю. Еще каких-то пару-тройку часов назад все так и было. Беркутов похитил меня из своей квартиры и держал в подвале на какой-то заброшенной ферме. Мне удалось сбежать. Теперь я в доме одного отзывчивого человека. Он снабдил меня телефоном, чтобы я мог связаться с тобой.

– Как ты попал к нему домой? Снова решил действовать в одиночку? – рассердился Крячко. – Когда же ты наконец усвоишь, что на задания подобного рода нельзя ходить без прикрытия?

– Послушай, Стас, давай отложим отповеди до более благоприятных времен, – поморщившись, произнес Лев. – В данный момент нужно беспокоиться не обо мне, а о преступнике. Думаю, он попытается улизнуть из города. Нужно этому помешать. Сколько времени прошло с момента ограбления?

– Не более двух часов, – отчитался Крячко.

– Тогда в первую очередь надо перекрыть все выезды из города. Фотоснимки Беркутова вы можете получить в личном деле, но я бы забрал их из квартиры грабителя.

Гуров продиктовал адрес Беркутова, снабдил Крячко словесным портретом вора и добавил к этому примерные координаты заброшенной фермы, где Беркутов держал его больше суток. Закончив разговор, он отложил трубку в сторону и попросил у дедка еще воды. Дедок смотрел на Гурова во все глаза и не двигался с места.

– Что-то не так? – поинтересовался Лев.

– Так ты, мил человек, из полиции будешь? – выдохнул тот. – Из столичной, значит? Вот диковинка-то!

– Бывает, – неопределенно пожал плечами Лев и повторил просьбу: – Мне бы кружечку воды.

Дедок снова прошел в кухоньку. Вскоре в руках Гурова вновь оказалась кружка, доверху наполненная чуть теплой водой, и он с наслаждением осушил ее до дна.

– А теперь спать, деда, – подражая манере разговора хозяина, заявил Лев, опустил голову на подушку и провалился в глубокий сон без сновидений.

Разбудили Гурова голоса, доносящиеся из соседней комнаты. Он открыл глаза, прислушался: голос Крячко возвышался над остальными. «Все-таки сам примчался», – улыбнулся Лев, переводя взгляд на окно. За окном вовсю светило солнце, значит, времени прошло прилично. Он нахмурился: пока тут отлеживался, Беркутов мог уйти ох как далеко. Все, время отдыха прошло, нужно довести дело до конца. Скинув ноги с кровати, почувствовал, как голова закружилась со страшной силой. Подтянув руки к каретке допотопной кровати, ухватился за перекладину, только так получилось принять сидячее положение. Нога задела табурет, тот с грохотом полетел в сторону. На шум в комнату вошел Крячко. Взглянул на Гурова, сокрушенно покачал головой и спросил:

– Совсем худо?

– Нормально. Голова немного кружится, и, похоже, ноги не слушаются, – не видя смысла отрицать очевидный факт, признался Лев. – Не бери в голову, скоро приду в норму.

– В норму? Как же! Видел бы ты себя со стороны. Лицо серое, как асфальт, – проворчал Стас. – Лежи, шумну Никифору Ивановичу, он сообразит тебе какой-нибудь еды. Подкрепишься, и поедем. Доставлю тебя в лучшую больницу, где о тебе смогут позаботиться.

– Забудь про больницу, – оборвал друга Гуров. – Еда не помешает, а вот о врачах не может быть и речи. Я должен поймать Беркутова!

– И почему ты такой упертый, Лева? – разозлился Крячко. – Но ничего. Я предвидел нечто подобное, поэтому и прихватил своих ребят. Не станешь подчиняться, они тебя вмиг скрутят и доставят туда, куда я прикажу.

На споры у Гурова не было ни сил, ни времени, а за спиной Крячко уже маячил вчерашний дедок.

– Оклемался, мил человек? А я тут тебе яичницу сварганил. Молочком разжился, булочкой. Любишь молочко-то? – протискиваясь мимо Крячко, заквохтал он. – Тебя Гуровым кличут?

– А вы, полагаю, Никифор Иванович?

– Верно, мил человек. Никифор. В деревне кличут дедом Нифом. И ты можешь звать меня так, – разрешил дед. – Ох и напугал ты меня вчерась. Думал, аккурат на крыльце моем копыта отбросишь. А ты ничего, крепкий.