Николай Леонов - Не храните деньги в сейфе

– Какие триста тысяч? О чем он говорит? – Плеханов перевел взгляд с Гурова на Беркутова: – Андрей, скажи хоть что-нибудь! Ведь это все неправда, верно?

– А вы проверьте его сумку, Вадим, он ведь приехал к вам не с пустыми руками, – посоветовал Гуров.

Плеханов снова взглянул на друга, и тот отвел глаза. Тогда он поднялся с дивана и направился в прихожую. Выйти из комнаты Беркутов ему не дал.

– Сядь, Вадим! – жестко приказал он.

– Почему я должен тебя слушаться?

– Потому что у меня есть кое-что посущественнее болтовни этого недоумка. – Беркутов неожиданно выхватил из-за пазухи пистолет и направил его на друга.

– Андрей, ты совсем свихнулся? – опешил Плеханов.

– Сядь, Вадим, не маячь! – повторил приказ Беркутов.

Почувствовав в его голосе реальную угрозу, Гуров поспешил вмешаться:

– Сядьте, Вадим, так будет лучше.

– Я должен проверить сумку, – упрямо произнес Плеханов. – Должен убедиться в том, что в ней нет никаких денег. И мне плевать на пистолет. Андрей не убийца, он не станет в меня стрелять.

– Не убийца, говорите? Жаль вас разочаровывать, но на совести вашего друга уже есть одно убийство. Так что я бы на вашем месте поостерегся.

– Теперь еще и убийство? Что будет следующим? Терроризм? Насилие или, может быть, шпионаж в пользу иностранных государств? – вспылил Плеханов. – Андрей, скажи, что это неправда. Ты ведь никого не убивал! – посмотрел он на друга.

То, что он прочел на лице Беркутова, повергло его в шок. До него дошло, что полковник говорит правду.

– Почему я должен его слушаться? – вконец растерявшись, повторил Плеханов, но на диван сел.

– Не нужно волноваться, – негромко произнес Гуров. – Все будет хорошо.

– Для вас уже ничего не будет хорошо, – злорадно расхохотался Беркутов. – Вы, Лев Иванович, зашли слишком далеко. Теперь вопрос стоит так: либо я, либо вы. Как думаете, что предпочту я?

– Расслабьтесь, все под контролем, – повторил Гуров, обращаясь только к Плеханову.

На самом деле уверенности он не ощущал. В руках у Беркутова не игрушка из «Детского мира», у него настоящий, к тому же заряженный пистолет. Его, Гурова, пистолет. Тот самый, с которым он пришел в дом Беркутова. Табельное оружие, верный спутник полковника вот уже долгих десять лет. В какие только передряги он с ним не попадал, каких только преступников не обезвреживал. Этот пистолет имел послужной список, о котором мог бы мечтать любой молодой опер. Гурову редко приходилось стрелять на задании, как правило, преступников успокаивал сам вид оружия в руках оперативника. И только в стрелковом тире на Петровке он получал полную свободу, пули здесь только успевали вылетать из патронника. Внезапно мозг Гурова как молнией пронзило: он вспомнил, что в пистолете осталась всего одна пуля. Так уж вышло, что цепочка различных обстоятельств привела к тому, что за неделю полковник не успел ни почистить оружие, ни перезарядить. Последний раз он вынимал его вечером накануне ограбления в магазине Сунгурова. Из тира его в срочном порядке вызвали на ковер к генералу, он даже обойму разрядить не успел. У Орлова просидел до полуночи, домой отправился, не заходя в кабинет. Наутро началась эта гонка за «идейным вором Володей», а пистолет так и остался незаряженным. Знает ли об этом Беркутов? Судя по его уверенности, проверить оружие он не удосужился. На этом можно сыграть. Мысли стремительно проносились в голове, точно воды горной реки. Гуров понимал, что надо заставить Беркутова сделать выстрел. Если он поддастся на провокацию и выпустит пулю, будет не так уж сложно обезвредить его до того, как ситуация выйдет из-под контроля. «Думай, Гуров, думай! – приказал себе полковник. – Счет идет на секунды».

– О чем задумались, Лев Иванович? – насторожился Беркутов. – Не ожидал, что вид оружия вызовет у вас такую реакцию. Вроде бы полицейский должен быть к оружию привычный. Или ностальгия замучила? Догадались ведь, что в моих руках ваше оружие.

Гуров решил, что пришло время переходить в наступление.

– Смешно, – негромко произнес он.

– Смешно? – дернул плечом Беркутов. – Что вас развеселило?

– Да то, что мы сидим тут, безоружные, в полной вашей власти, а вы отчего-то нервничаете все сильнее и сильнее. Это наводит на размышления.

– Ну, поразмышляйте, поразмышляйте. Пока я позволяю, – злясь, проговорил Беркутов.

– Разве вы в силах мне что-то запретить?

– А разве нет? Вы, похоже, не догоняете, кто из нас на мушке.

– Это-то меня и беспокоит. В вашем положении, да с вашими более чем скромными навыками недолго и себя подстрелить, – усмехнулся Лев.

– Зачем вы дразните его? – забеспокоился Плеханов. – Он же вас пристрелит!

– Не выйдет, – покачал головой Гуров. – Для того чтобы попасть в цель, нужны навыки. Сомневаюсь, чтобы ваш друг попал в мишень даже с двух шагов. Наверняка до этого дня ему не приходилось ни держать оружие в руках, ни стрелять из него.

– Ошибаетесь, Лев Иванович, я отличный стрелок, – расслабляясь, заявил Беркутов.

– Неужели что-то из вашей биографии прошло мимо моего внимания? – притворно удивился Лев. – Сдается мне, вы блефуете, Андрей.

– Хотите проверить? – Беркутов был доволен тем, как повернулся разговор. – Ладно, но условия ставлю я. Устроим пари. Если я попаду с одного выстрела вон в ту статуэтку и отстрелю ей голову, вы уберетесь отсюда и больше никогда не побеспокоите меня. Идет?

– А если промахнетесь? – Гуров старательно изображал азарт.

– Если промахнусь, сам сдамся, – рассмеялся Беркутов. – Только я не промахнусь.

– Не путайте самоуверенность с уверенностью в своих силах, – заметил Лев, делая вид, что предложение Беркутова пугает его.

– Не делайте этого! – взмолился вдруг Плеханов. – Андрей был лучшим стрелком на курсе. Он не один год посещал клуб ДОСААФ.

– Замолчи! – прикрикнул на него Беркутов и заторопил Гурова: – Итак, по рукам?

– По рукам! – уверенно проговорил полковник.

Беркутов прицелился и выстрелил. Гуров даже не удостоил внимания статуэтку, разлетевшуюся на мелкие осколки. В момент выстрела он бросился на Беркутова и одним поставленным ударом вырубил его. Беркутов выпустил воздух из легких и рухнул на пол. В этот момент входная дверь затрещала, и через секунду комната заполнилась людьми в масках и с автоматами наперевес. Ворвавшись в комнату, бойцы повалили Плеханова на пол, заломили ему руки и защелкнули на запястьях наручники. Осмотрев тело Беркутова, бойцы озадаченно покачали головами и без усилий заключили его руки в плен наручников. Тот начал медленно приходить в сознание. Мутный взгляд блуждал по незнакомым лицам, губы беззвучно шевелились. Он будто пытался отыскать кого-то взглядом. Омоновцы подняли Беркутова и Плеханова на ноги.