Николай Леонов - Комната страха

А ничем. Все дело как раз в том, что жизнь – случайность, ненадежный шанс. Выжить почти невозможно. Только вечное противостояние, постоянное напряжение жил, нежелание уступать ни пяди… Ямщиков горько усмехнулся. Ну да, и тогда тебе начинает казаться, что ты почти бессмертен, почти равен богам…

Но сейчас уже поздно что-либо менять. Путей к отступлению – ни единого. Значит, он перейдет в наступление. Этого от него не ждут, и это единственный выход. Главное, чтобы Седой оказался здесь, а что-то подсказывало Ямщикову, что Седой должен быть рядом. Этот человек всегда был слишком нетерпелив и жаден. Потому и за границей оказался, потому и стал бизнесменом, угробив тот небольшой талант, который был отпущен ему судьбой, потому и в бизнесе постоянно ходил на грани. Наверное, он кажется себе победителем. Но вечных победителей не бывает. Вот какую истину стоило бы выучить Седому и его «шестеркам».

Ямщиков намеренно не поехал в больницу к дочери. Он понимал, что за ним наблюдают. Так пусть не видят, что он растерян, что он суетится. Сейчас главное – убедить их в своей несгибаемости и добиться, чтобы с ним встретился Седой. Пока все не решится, дочь будет в безопасности. Не на все сто процентов, но в реальной жизни ни одна система не дает такого КПД. Все равно приходится с чем-то мириться.

Ямщиков поставил машину во дворе и поднялся к себе в квартиру. Жена была дома. Последние месяцы у нее были нелады с давлением, а происшествие с Еленой едва не сломило ее окончательно. К счастью, все обошлось, но врачи прописали ей полный покой. Ямщиков и не собирался ее волновать.

– Ты пришел? – удивилась она, когда он возник на пороге. – Весь мокрый… Что-нибудь случилось?

Ямщиков видел, как трудно ей дается показное спокойствие – страх метался в ее глазах. Он взял жену за руку, внимательно всмотрелся в ее напряженное лицо.

– Тебе нельзя волноваться, ты же знаешь, – с мягким упреком сказал он. – И наверняка опять не пила лекарства… Я так и знал. А я пришел, потому что мне так захотелось. На тебя посмотреть… – он засмеялся. – И ровным счетом ничего не случилось. А мокрый я, потому что на улице дождь.

В лаборатории он был ведущим. Судьба проекта зависела от него, от его мозга, воли, таланта. Он сумел поставить себя так, что даже на режимном объекте держался совершенно независимо и свой рабочий график регулировал сам.

– Ты был у Елены? – с надеждой спросила жена.

– Нет, пока не был, – ответил он рассеянно. – Может быть, попозже. С ней все в порядке. Доктор сказал, что она уверенно идет на поправку. Давно бы выписал – просто перестраховывается. Мне-то кажется, что ему просто не хочется упускать такую красивую пациентку…

Жена не отреагировала на шутку.

– Почему мы ничего не сообщили ее мужу? – тревожно спросила она. – Мне кажется, он должен знать.

– Потому что он нам обоим не нравится, так ведь? – ответил Ямщиков. – Да и зачем ему узнавать это от нас? Вот Лена выйдет из больницы – пусть сама и напишет, что посчитает нужным.

– Не знаю, все это мне не по душе, – озабоченно сказала жена и тут же спросила: – Ты будешь обедать?

– Нет, я не проголодался. Ешь без меня.

– Ты уходишь? – заволновалась жена.

– Ненадолго. Впрочем, наверное, к вечеру я все-таки заскочу к Ленке, – сказал Ямщиков. – А вообще мне нужно навестить одного человека. Он может подбросить свежую мыслишку. Что-то я в последнее время отупел.

– Ты переживаешь, – с пониманием сказала жена. – Ты просто не показываешь вида, но я знаю, что ты страдаешь – из-за Леночки и вообще… Столько всего на тебя навалилось!

– Ты имеешь в виду Гладилиных? – спокойно спросил Ямщиков, внутренне проверяя себя на прочность. – Я давно забыл. Все в прошлом, дорогая, все в прошлом… А Ленка поправится, даю тебе слово! Просто, наверное, лучше будет, если она теперь немного поживет у нас, как ты думаешь?

– Она не согласится, – с грустью сказала жена. – Она всегда хотела быть самостоятельной.

– Вот и будет, – заключил Ямщиков. – Будет ухаживать за немощной матерью… Одним словом, обедай без меня.

Перед уходом он зашел к себе в кабинет, убедился, что жена далеко, и тихо открыл сейф. На нижней полке лежала металлическая коробка. Ямщиков достал из нее «ПМ», глушитель и запасную обойму. Он проверил пистолет и спрятал его в боковой карман пиджака. Потом снял трубку телефона, набрал код и номер.

«Хорошо, если бы он оказался дома, – подумал он, вслушиваясь в долгие гудки. – Хорошее начало – уже полдела».

Наконец на противоположном конце провода откликнулись. Мужской голос в трубке казался простуженным и сердитым.

– Але! Кто это?

– Привет, Кулик! – весело сказал Ямщиков. – Не узнал? Да Алексей это! Алексей Ямщиков, припоминаешь?

– А-а, вон это кто! – осторожно протянул голос в трубке. – Сколько лет, сколько зим, как говорится… А я уж думал, что ты того… Сейчас народу мрет – страшно подумать! Но раз живой, то рад тебя слышать. Чего звонишь-то? Только не говори, что соскучился!

– А может, и соскучился? – все тем же жизнерадостным тоном произнес Ямщиков. – Вот захотелось молодость вспомнить. Насчет рыбалки хотел с тобой покалякать…

– Ага, насчет рыбалки! – хмыкнул Кулик и двусмысленно прибавил: – Самое, конечно, время! Ну, рыбак рыбака… Заходи как-нибудь!

– Как-нибудь не получится, – возразил Ямщиков. – Буду сегодня. Время я прикинул – буду у тебя часа в четыре. Встретимся на пустыре за железной дорогой. Как в былое время.

– Как в былое не получится. Там теперь гаражи поставили. Но это еще лучше. Мой гараж там во втором ряду с краю. Я все равно с тачкой возиться буду, так что меня устраивает. Подходи.

– Все, договорились, – сказал Ямщиков и положил трубку.

Не тревожа жену, он тихо покинул квартиру и спустился во двор. Все небо затянула пелена дождя. Двор был пуст, и в промежутках между домами ничего не было видно, кроме полос дождя.

Ямщиков выехал со двора, пересек центр и выехал на Варшавское шоссе. Когда Кольцевая дорога осталась позади, он убедился, что за ним прицепился «хвост». Это был серый «Форд», который следовал за ним неотступно, скорее всего от самого дома. Те, кто сидел в «Форде», даже не маскировались. Время церемоний прошло.

Миновав Северное Бутово, Ямщиков свернул на боковую дорогу и поехал через лес. Здесь было мрачновато и безлюдно. Редкие машины проскакивали мимо, разбрызгивая грязь, исчезали в пелене дождя. Ямщиков выбрал момент, когда на дороге никого не было, и свернул на обочину.

Он заглушил мотор и посмотрел назад. Примерно через полминуты из тумана вынырнул серый «Форд» и промчался мимо. В нем сидели двое. Ямщиков видел, как они повернули головы, разглядывая его машину.

Проводив «Форд» глазами, он неторопливо достал из кармана «ПМ» и навернул на ствол глушитель. Голова его работала ясно и четко. Он не уступит им ни миллиметра. Они избрали его в качестве жертвы, но эта роль не для него. Придется им с этим смириться.