Александр Золотько - Игра втемную

– Это как? – переспросил Зимний.

– Их использовали. Мы с вами на российской территории, а домик наш – это один из российских засекреченных объектов. После того, как дом был бы уничтожен, добровольцев перестреляли бы возле руин. И во всем бы обвинили УНСО и украинские власти, попустительствовавшие националистам.

Фонарь неожиданно осветил знакомое лицо.

– Я его, кажется, знаю. Вернее, видел. В УНСО, на пресс-конференции.

– Все правильно, его и должны были легко опознать. У них еще и документы должны быть с собой, чтобы опознание прошло наверняка.

– И что же дальше?

– Ничего. Они все исчезнут. И те, кто пришел нас убивать, и те, кого привели на смерть.

– Просто исчезнут? А как же их семьи? Что они узнают о судьбе этих убитых?

– Ничего, – сказал Михаил. – Никто ничего не узнает. Ничего не произошло этой ночью на границе между братскими славянскими народами. Пойдем назад?

Я механически повернулся и пошел. На дорогу я не смотрел, мне было наплевать, куда именно я выйду. Просто очень хотелось уйти подальше от этого места, которое тошнотворно пахло смертью. И уйти от этих деловых разговоров. «Они профессионалы, – понял я, – все трое: и Михаил, и Петров, и Зимний. Они поймут друг друга». А я…

Шел сквозь лес, не обращая внимания на направление и на время.

– Вам не стоит далеко уходить, – прозвучал голос Михаила совсем рядом.

– Среди них был ваш человек? Молчание.

– Я спрашиваю: вы их вели с самого начала? Еще до того, как они начали убивать людей там, в городе?

Молчание.

– Неужели нельзя было все это остановить в самом начале? Просто арестовать их. И тогда многие люди сегодня бы не умерли. Ведь это же так просто.

– Просто. Их бы арестовали и предъявили обвинение. Какое? Подготовка к выезду для участия в боевых действиях? А так – все вырвано с корнем.

Я обернулся на голос и поискал лучом фонаря. Михаил стоял спиной ко мне, прислонившись плечом к дереву.

– Цель оправдывает средства?

– Оправдывает. В данном случае оправдывает. Нам удалось предотвратить международную провокацию. И одновременно решить несколько частных проблем.

– И все тихо, не привлекая особого внимания. А вы уверены, что за всем этим не стоит еще что-нибудь? Что предотвращение этой провокации не является прикрытием для основной операции? Как тогда в поезде? Не кажется? Зачем было убивать последнего из уцелевших участников проекта «Сверхрежим»? Не объясните мне? А вам это не напоминает операцию с банком и заводом? Все наверняка останется по-прежнему. «Электрон», а за ним и вся оборонка будут приватизироваться, только уже другими людьми. В результате всех этих закулисных действий и высоких слов просто сменился хозяин всей операции. Или все с самого начала было так задумано? Может быть, я тогда в комнате сгоряча не зря сказал о том, что объединение «Спектра» и возможностей по зомбированию людей имеет смысл? Вы же сами сказали, что интуиция у меня необычно хорошо развита. Не только меня использовали втемную. Может быть, и вас тоже в настоящий момент подставляют? Для достижения высокой цели и защиты идеалов. Цель ведь оправдывает средства.

– Опустите фонарь, – сказал Михаил и обернулся. Я перевел луч под ноги.

– Вы правильно говорите. Вы, наконец, начинаете разбираться в правилах игры.

– Кто много знает – долго не живет, – закончил я за него.

– Вы же понимаете, что в этой игре невозможно победить. Просто невозможно. Вас включили в операцию, понять которую до конца вы не сможете никогда. И вы не можете понять, какой выигрыш или проигрыш вам выпал. Вы остались живы. Вы до сих пор не можете поверить в то, что вам действительно угрожала смерть. А вы выжили. Неожиданно для меня, если честно. Если бы что-нибудь пошло не так (не здесь, не в лесу или в вашем городе, а в Москве или еще дальше), чистка бы проходила уже не под нашим контролем. И вас бы тогда просто убили возле дома. Вы смогли понять неожиданно много, но вы никогда не смогли бы понять всего. Для этого вам бы не хватило всей жизни. Посмотрите вокруг – деревья, воздух, земля – это ваш выигрыш в жуткой свалке. Можете отмечать этот день как свой второй день рождения.

– Тогда зачем мне продолжать играть в эти игры? Второй раз мне может так не повезти.

– Я буду говорить очень высокие слова, – тихо сказал Михаил, – но вы должны поверить, что я их говорю искренне. У вас есть возможность стать человеком, от которого что-то зависит. Человеком, который может сделать что-то для того, чтобы… помочь выжить себе, своим близким, детям. Своей родине. Я не предлагаю вам воинских званий, не предлагаю вам деньги. Я предлагаю вам возможность влиять на свою судьбу. Вы будете просто жить, просто работать, общаться с людьми и внимательно смотреть вокруг себя.

– Стучать? И ко мне потянутся люди?

– Да не стучать. Вас же убивало ваше бессилие. Вы что, уже забыли, как метались от одного своего знакомого к другому с материалами по «Электрону»? А я вам предлагаю возможность предотвращать подобные вещи.

– Зачем я вам нужен? У вас же есть свои кадры. Ведь только от вашего желания зависит, уничтожить организованную преступность или сотрудничать с ней, дать по рукам этим крупным жуликам, распродающим все вокруг, или просто поменять их, да еще так, чтобы никто не подумал, что это ваших рук дело?

– Вы – часть организма, так же как и эти жулики, так же как и эти мафиози. Это живой организм, и нельзя просто так вырвать из него часть, не причинив организму боль. Даже мафия – и та имеет свои функции в этом организме. И чтобы противостоять противнику в той войне, о которой я вам говорил, нужно мобилизовать все силы, даже те, которые не выглядят силами добра.

– И в этом организме мне предлагается место бдительных ушей и глаз?

– Скорее, рецептора. Вам не нужно искать, вам нужно чувствовать, ощущать скрытые связи отдаленных друг от друга событий.

– А почувствовав, немедленно бежать к вам? Разве это не шпионаж?

– Что это такое – вы решите сами. Всю информацию вы сможете сообщать и украинской стороне и нам – одновременно. Связь с нами через Парамонова, связь с украинской стороной – по усмотрению. Вам решать. Могу вам пообещать, что ваше имя исчезнет из списков кандидатов на вербовку как у нас, так и у ваших соотечественников.

– Двойные агенты долго не живут, – пробормотал я, но уже скорее по инерции.

– Если вам понадобится помощь – обращайтесь. Это же касается любой информации, необходимой для ваших наблюдений. Не нужно решать сейчас, подумайте месяц, два – сколько вам понадобится.

У меня появилось много вопросов, но я их решил не задавать. Я пошел вслед за Михаилом к дому. Только когда мы вышли на опушку, я его окликнул:

– Миша…

– Да?