Хидео Ёкояма - 64

– Какова цель визита? – спросил Миками, уже думая о деле. Его вызвали как директора по связям с прессой; значит, скорее всего, во время визита намечается крупная пиар-кампания.

– «Рокуён». «Дело 64».

На сей раз ему ответил сам Акама. Миками посмотрел на него с недоумением. В глазах Акамы плясала выжидательная усмешка. «Рокуён»… «Дело 64»… Так называли дело четырнадцатилетней давности, когда была похищена и убита девочка по имени Сёко.

Тогда в префектуре Д. произошло первое полномасштабное похищение. Вскоре после того, как похитителю удалось успешно скрыться с выкупом в 20 миллионов иен, нашли труп похищенной семилетней девочки. Прошло много лет, но преступника так и не нашли. В то время Миками служил в Первом управлении уголовного розыска, в отделе специальных расследований. Его включили в группу преследования. Он следовал за машиной отца Сёко, когда тот поехал передавать похитителю выкуп. Даже вспоминать о давнем похищении было неприятно, но еще неприятнее было слышать, как Акама – кабинетный чиновник и чужак, который не имел никакого отношения к расследованию, – употребляет условное название, каким пользовались лишь сотрудники уголовного розыска применительно к тому похищению. Ходили слухи, что Акама помешан на сборе информации, обожает собирать на всех досье. Акаму назначили руководить административным департаментом всего полтора года назад. Неужели его осведомители уже успели проникнуть во внутренние круги уголовного розыска?

За одним вопросом последовали другие. Само собой разумелось, что «Дело 64» стало величайшим провалом полиции префектуры Д. Даже в Токио, на уровне Национального полицейского агентства, «Рокуён» по-прежнему считали одним из самых крупных нераскрытых преступлений. С момента похищения прошло четырнадцать лет, и никто не оспаривал тот факт, что воспоминания постепенно стерлись. Четырнадцать лет назад похищенную девочку искали сто с лишним человек, теперь делом занимались всего двадцать пять детективов. Хотя дело не отправили в архив, оперативно-следственный штаб значительно сократили и преобразовали в отряд. До истечения срока давности осталось чуть больше года. Миками больше не слышал о том, чтобы подробности дела обсуждались публично. Да и общественность, похоже, подзабыла о похищении. То же самое можно было сказать и о представителях прессы. Как правило, о похищении вспоминали не чаще раза в год – во время очередной годовщины. Дело постепенно покрывалось пылью. Почему же сейчас оно оказалось в центре внимания комиссара? «Мы намерены сделать все, что в наших силах, до того, как истечет срок давности». Может быть, руководство хочет изобразить бурную деятельность?

– Что произойдет во время визита? – спросил Миками, и Акама еще шире расплылся в улыбке:

– Генеральный комиссар выступит с обращением; он обратится как к полицейским, так и к широкой общественности. Он намерен подбодрить следственно-оперативную группу. Подтвердить наше стремление не оставлять безнаказанными тех, кто совершил тяжкие преступления.

– Похищение произошло четырнадцать лет назад. Можно ли предположить, что визит как-то связан с истечением срока давности?

– Обращение комиссара должно послужить новым стимулом… Мне намекнули, что визит – личная идея самого комиссара. Хотя мне кажется, что его слова будут скорее адресованы к внутренней аудитории, чем к широкой общественности.

«Внутренняя аудитория»… После этого выражения все стало на свои места.

Токио. Политика.

– В общем, вот подробное расписание на день визита.

Исии взял со стола лист бумаги. Миками достал записную книжку.

– Имейте в виду, пока о визите не объявили официально. Итак, комиссар приедет на машине к полудню. После обеда с начальником участка он посетит место, где нашли труп девочки. Во время пребывания там он возложит цветы и воскурит благовония. После этого он отправится в здание префектурального управления и произнесет речь для членов следственной группы. Далее он выразил желание нанести визит родителям погибшей девочки и засвидетельствовать им свое почтение. Там он снова воскурит благовония. Затем комиссар даст интервью на ходу – пока будет идти от дома до машины. Вот пока в целом и все.

Миками перестал записывать.

– Комиссар собирается дать интервью на ходу?

Значит, представителям прессы придется задавать вопросы, когда комиссар выйдет из дома…

– Вот именно. Во всяком случае, так передали из его секретариата. Им, наверное, кажется, что так встреча пройдет живее, чем более официальная пресс-конференция, скажем, в конференц-зале.

Миками помрачнел. Перед его мысленным взором встали неумолимые лица репортеров.

– Где он хочет сняться? На том месте, где нашли тело?

– Нет. Лучше снимать его у дома родственников.

– Он хочет, чтобы репортеры тоже вошли в дом?

– А что, там слишком тесно?

– Да нет, не очень, но…

– Комиссар засвидетельствует свое почтение у домашнего алтаря; позади него будут стоять несчастные родители, потерявшие дочь. Вот какая картинка должна появиться в газетах и на телевидении.

Главный полицейский начальник заверяет родных погибшей девочки, что похититель будет пойман… Безусловно, подобное зрелище произведет сильное впечатление.

– Времени у нас немного; завтра или послезавтра родители девочки должны дать свое согласие. – Акама скривился и вернулся к своему обычному приказному тону.

Миками осторожно кивнул.

– У вас есть вопросы?

– Нет… – Миками почти не сомневался в том, что родители погибшей девочки не откажутся принять комиссара. В то же время ему неприятно было обращаться к ним с такой просьбой. Тогда, четырнадцать лет назад, он с ними почти не общался. С родителями Сёко подробно беседовали только оперативники, которые работали у них дома. А через три месяца после похищения он перешел во Второе управление и постепенно перестал следить за ходом дела.

– Хорошо. Сначала я переговорю с оперативниками, которые занимались «Делом 64». Наверное, им больше известно о родственниках девочки, – осторожно сказал Миками.

Акама неодобрительно нахмурился:

– По-моему, в этом нет необходимости. Насколько я понимаю, вы тоже знакомы с родителями девочки. Вам лучше обратиться напрямую к ним. Не нужно привлекать еще и уголовный розыск.

– Но ведь…

– Визит комиссара в первую очередь касается административного департамента. Если вы привлечете уголовный розыск, все только осложнится. Как только вы проделаете всю подготовительную работу, я лично свяжусь с директором уголовного розыска. До тех пор вы должны рассматривать визит как дело совершенно секретное.

Совершенно секретное?! Миками никак не мог уяснить себе истинных намерений Акамы. Как организовать визит без ведома уголовного розыска? Если не ставить их в известность, у них возникнут большие проблемы… В конце концов, речь идет не о чем-нибудь, а о «Деле 64»…