Юсси Адлер-Ольсен - Без предела

«При всем уважении к святому уставу и строгой субординации в полицейском управлении, как замечательно все сложилось», – подумал Карл. То, с чем за семнадцать лет не удалось справиться полиции Борнхольма при активной поддержке местного населения, отдел «Q» сделал меньше чем за две недели. Еще часу не прошло после пресс-конференции, а у них уже такой успех! Как приятно будет доложить об этом Бьёрну…

Карл чуть не засмеялся в голос.

– А насчет Франка эта дама что-нибудь знает?

– Нет, но, по ее словам, сведения обо всех приятелях отца по пацифистскому движению, а также обо всех событиях, в которых он принимал участие, содержатся в папках на стеллажах в его старом кабинете. Так что мы можем проверить всё сами.

– Выезжаем. Адрес у тебя есть?

– Да-да, но давай чуть притормозим, Карл. Предлагаю подождать до завтра.

– Почему?

– Потому что вдова гостила у своей дочери в Малайзии и в данный момент находится на пути домой. Рейс «Бритиш эйруэйз» приземляется завтра в Каструпе без десяти час. Мы могли бы встретить ее в аэропорту.

– Хорошо, Ассад, замечательно. Гордон, а ты пока позвони Лаурсену, скажи, что я у себя. Пусть приходит, когда ему удобно.

В следующий момент подвал огласился трезвоном сразу всех телефонов одновременно. Настоящий ажиотаж! Прекрасно!

Спустя полтора часа и сто восемьдесят звонков Карл проявлял гораздо меньше восторга. Как и Роза.

– Настоящее светопреставление, – прокомментировала она с порога, когда ее телефон вновь зазвонил. – Нам звонят все идиоты подряд. Мне уже хочется послать их всех разом. Кто-то хочет приобрести «Фольксваген», как только мы его разыщем, другие восхищаются «роскошным ретроавтомобилем на переднем плане – не подскажете, а что за марка?». Люди совершенно беспардонные, безмозглые, действуют мне на нервы. Карл, давай снимем трубку и просто положим ее на стол, а?

– Неужели совсем ничего путного?

– Абсолютно.

– Ладно. Переадресуй звонки Гордону и приведи ко мне Ассада.

Через двадцать секунд из кабинета Ассада раздался рев – кажется, Гордон понял, что угодил из огня в полымя.

– У меня есть для вас задание, – заявил Карл, когда перед ним выросла чу́дная парочка. – Тут записался звонок, подтверждающий, что «Фольксваген» из Брёнхоя – та самая «буханка» с символом мира на крыше. Послушайте.

Он нажал кнопку воспроизведения. Послышался кашель, затем мрачный женский голос:

– Добрый день, меня зовут Кейт Буск, только не Кейт Буш, хотя пою я ничуть не хуже.

Раздался сухой смех, более созвучный образу парней типа Рода Стюарта или Брайана Адамса.

– Я прекрасно помню этот фургон со знаком «пацифик». Он стоял у американского посольства во время демонстрации в восемьдесят первом году. Помню, мы устроили в нем что-то типа передвижного офиса. По-моему, он принадлежал парню по имени Эгиль. Эгиль Поульсен. Но он, кажется, уже умер. Он и нарисовал этот знак на крыше. Если хотите, можете увидеть его на снимке, сделанном у посольств России и США с высоты птичьего полета. Как забавно и символично – два посольства разделяет лишь кладбище! – Она рассмеялась.

Карл остановил запись.

– Монолог длится пять минут, дальше там не относящиеся к делу воспоминания. Видимо, весело она тогда проводила время, – усмехнулся Карл. – Ассад, я хочу попросить тебя перезвонить ей – проверить, вдруг ей известно что-то еще. Возможно, Франк тоже ходил на эти демонстрации и как раз там познакомился с Эгилем Поульсеном. Конечно, в начале восьмидесятых ему вряд ли было достаточно лет, но на всякий случай спроси.

Ассад кивнул.

– У меня тоже был один любопытный звонок. И я его тоже записал. – Он поднял над головой смартфон. Неужели и так можно записывать?

Сириец нажал на кнопку, и раздался брюзгливый женский голос, из тех, которые невозможно выдержать дольше одной минуты. Такого потока ворчания Карл не припомнил с тех пор, как мать взялась разъяснять отцу, почему негоже садиться за стол с голым торсом, несмотря на тридцатиградусную жару.

– И уж мне ли не узнать этот уродский драндулет? – забухтела она. – Он простоял у нашей изгороди бог знает сколько времени, так что мы вынуждены были смотреть на эту груду ржавого металла и грязные стекла годами. Я много раз просила Эгиля убрать с глаз долой эту развалюху, но думаете, что-то изменилось? Ничего подобного! Потому что ему было совершенно плевать на это. Но теперь-то уж вы заберете наконец эту консервную банку, ибо, чувствую, она замешана в каком-то криминале. Да уж, я бы ничему не удивилась. Но ведь вы для того и существуете, чтобы наводить порядок, иначе зачем вообще нужна полиция?.. Ах да, а брезент, который покрывал машину, слетел во время порыва ветра и застрял аккурат на изгороди, да так, что его оттуда никак не снимешь. Это случилось… я даже не помню, когда точно, в две тысячи третьем или после того, как я…

Ассад прервал запись.

– Она фырчит, как верблюд, нажравшийся песка.

Карл попытался представить себе, как это должно выглядеть, но так и не смог. Он обратился к Розе:

– Прошу тебя поехать к родителям Альберты в Хеллеруп. Они звонили сообщить, что им прислали рисунки Альберты, отобранные для школьной выставки, которая так и не состоялась. Понятия не имею, почему школьная администрация решила отправить рисунки родителям, хотя мы просили прислать их нам. Супруги Гольдшмидт болезненно воспринимают присутствие этих работ в их доме и просят забрать их как можно быстрее. Скажи, что, если они все-таки когда-нибудь решат забрать оригиналы, мы снимем себе копии.

Роза посмотрела на часы.

– Если ты хочешь поручить это именно мне, то сегодня я уже не вернусь, – заявила она.

Ничего, он как-нибудь переживет ее отсутствие.

Как только коллеги удалились, Мёрк снял телефонную трубку и задрал ноги на стол. Роза из дома – Карл за сигареты.

Он включил телевизор, нашел «ТВ2 Ньюз» и принялся разглядывать собственный лик, рекламирующий животрепещущее дело, от чего физиономия Ларса Бьёрна стала напоминать по цвету лицо рыжеволосого бедняги, случайно заснувшего на пляже какого-то тропического острова.

«Карл, а ты замечательно выглядишь», – решил он, рассматривая самого себя. Возможно, стоит поискать вакансию телеведущего.

Он бросил взгляд на доску с огромным количеством полезных и бесполезных подсказок. Газетные вырезки, всевозможные фотографии и подробные карты отдельных местностей на Борнхольме. Все эти разрозненные фрагменты были прикреплены к доске разноцветными кнопками.

По тому, как именно были представлены материалы – фотография с места происшествия, Дом собраний в Листеде, план расположения зданий Высшей народной школы, схемы других объектов, существенных для расследования, информация о людях, реально и потенциально имеющих отношение к произошедшему, – дело казалось совершенно элементарным. Тривиальная история о несчастном случае на дороге и человеке, решившем разобраться в том, кто виновен в трагедии.