Леонид Словин - Подставное лицо. Дополнительный прибывает на второй путь. Транспортный вариант. Четыре билета на ночной скорый. Свидетельство Лабрюйера

— Вспомните, какая из ячеек была тогда открыта?

— По-моему, средняя, во втором ряду.

Беата взглянула на часы.

— В девять я должна быть в институте. Кроме того, надо заехать домой, как-то все объяснить...

— Оставьте ваши координаты, — предложил Денисов.

Женщина вынула из сумки листок бумаги, оторвала узкую полоску. Антон подал авторучку.

— Спасибо. — Она нацарапала две строчки цифр. — Вам могут сказать, что я еще в отпуске, но я уже вышла. Со вчерашнего дня. Я тоже буду вам звонить. Телефон у меня есть.

— Да, вот еще: письма подписаны?

Она замялась.

— Только некоторые.

Минуту спустя Денисов увидел ее на эскалаторе среди поднимающихся из зала. Она держалась свободно и прямо. Уже сверху, обернувшись, женщина нашла взглядом обоих сотрудников и неожиданно смело помахала рукой.

— Может, надо так: когда обращаешься к незнакомым мужчинам с тем, чего не доверишь даже подруге... — Антон испытывал расположение к молодым нестандартным заявительницам.

Они подошли к секции, у которой ночью стоял пассажир, показавшийся Беате подозрительным.

— Надо прислать сюда младшего инспектора, — Денисов оглянулся, подыскивая удобное место для наблюдения в конце отсека, — на случай, если этот пассажир придет за вещами. Кроме того, надо поговорить с дежурной по камере хранения, пока не ушла.

— Тебя что-то смущает?

— Шифр! «Б-042».

— Разве мы не вольны выбрать любую букву или цифру?!

— Дело в том, что «Б» встречается примерно в семи случаях из ста. — Денисов достал блокнот, нашел свои выкладки. — А «ноль» на втором месте после «Б» — только в четырех... Так же нечасты в этой комбинации и две другие цифры. Так что... Набирал человек сведущий, он принял меры, чтобы не подобрали шифр.

Антон не понял.

— Для тебя шифр — в какой-то мере характеристика?

— Скорее тест. Шифр Николай выбрал сложный. А между тем, как ты слышал от заявительницы, цифры и буква выбраны были одномоментно.

Дежурная по камере хранения спала сидя, очки лежали на столе. Тяжелое, казалось, лишенное мускулов тело равномерно вздымалось: ночные бдения давались ему с трудом.

Услышав шаги, дежурная открыла глаза, привычно поправила одежду, потянулась за очками.

— Милиция! А мне снится: механики пришли...

— Вчера была выемка вещей из ячеек? — спросил Денисов.

— А как же!

Каждая монета достоинством в пятнадцать копеек давала право на пользование ячейкой в течение трех дней.

Но некоторые пассажиры не приходили за вещами и на четвертый день, и на пятый, и на десятый. Их вещи, пролежавшие больше положенного срока, с соблюдением необходимых формальностей изымали из ячеек, переносили на склад. Потом их выдавали владельцам по заявлениям на имя начальника вокзала.

— Ячеек освободили много? — спросил еще у дежурной Денисов.

— Полно...

— А из восемьсот девяносто шестой изымали вещи?

— Сейчас, — дежурная достала из висевшего над головой шкафчика растрепанную книгу. — Точно, изымали...

«Итак, ячейка Беаты и Николая тоже освободилась в результате вечерней выемки вещей и пустовала до тех пор, пока в нее не положили конверт с письмами...»

— Что там лежало, в ячейке?

— Портфель и целлофановый пакет.

Женщина собиралась захлопнуть книгу, но Денисов спросил:

— Посмотрите, шифр записан? На какой тогда была закрыта ячейка?

Палец дежурной скользил по строчкам.

— Когда изымаем, шифр обязательно указываем, — она поправила очки. — Пожалуйста... Шифр «Б-042».

— «Б-042»?!

— Да. А вещи на складе. Если за ними вчера не пришли.

Они поднялись в центральный зал, пересекли его, неприметной лестницей снова спустились вниз.

Склад помещался в подвале нового здания. На стеллажах вдоль стен довольно просторного помещения лежали перенесенные из ячеек вещи. Некоторые хранились здесь полгода и даже больше. За стеной, в насосной, с шумом лилась из крана вода.

— Вчерашние акты? — переспросил заведующий, тихий и терпеливый в общении с милицией. — Присядьте, пожалуйста.

Они остались стоять.

— Вот...

На свет появилась такая же пухлая, растрепанная книга, как у дежурной по камере хранения. Записи были однообразны: «чемодан», «сумка», «пакет целлофановый»... Против каждой указывался номер акта с подробным описанием.

— Какая ячейка вас интересует? — Заведующий повернулся к Денисову, в руках у которого был блокнот.

— Восемьсот девяносто шестая.

— Сейчас найдем... Пожалуйста... Портфель, пакет целлофановый... Изъяли вчера вечером. Что-нибудь еще?

— В какое время закончили выемку из ячеек? — спросил Денисов.

— Часов в семь вечера... Я приехал домой в половине девятого. Так что в восьмом часу.

— Вы сами проверяли ячейки?

— Сам, как положено. С бухгалтером, в присутствии дежурного.

— А шифры меняли, когда изымали вещи? Или оставляли?

Заведующий покачал головой:

— Не до шифров! Пять тысяч ячеек!..

— Вот и разгадка! — Антон тоже понял. — Николай воспользовался чужим шифром, оставшимся на ячейке...

Денисов кивнул. Буква и три цифры на ячейке — визитная карточка пользователя — были набраны человеком посторонним. Он не мог предположить, что кто-то после него воспользуется этим же шифром.

— По какой причине обычно пассажиры не забирают вещи в положенный срок? — спросил Антон. В конкретном случае он всегда искал суть общей проблемы.

Заведующий не ответил.

— Двести первый! — Под курткой Денисова уже во второй раз за это утро нетерпеливо запищала рация. Вызывал помощник Антона.

— Слушаю...

— Из зала автоматов камеры хранения доставлен гражданин в черном полушубке. При нем сетка с лимонами...

— Вещи у них укради? — Доставленный не собирался хитрить. — Я сразу понял.

У него было худое красноватое лицо, быстрые глазки. Денисову показалось, что он когда-то уже с ним встречался.

— Далеко едете? — Разговор начал Антон.

— В Старый Оскол, к родственникам.

— А где прописаны?

— По Александрову. — Он достал паспорт, передал Сабодашу. Антон внимательно перелистал документ. Официальное знакомство состоялось.

— Вы видели, как в восемьсот девяносто шестую ячейку клали вещи?

— Они стояли у ячейки, двое.

— Расскажите, пожалуйста.

— Девушка с мужчиной. Там, где меня взяли.

— Вы что-то доставали из ячейки?

— Обижаете! Наоборот, клал.

— Что именно?

Мужчина ухмыльнулся:

— А что? Свое клал...

— А те двое?

— Тоже. — Доставленный взглянул на свое отражение в стекле, потом внимательно оглядел кабинет. Глаза его задержались в пустом углу, где года четыре назад стояли стол и старый пузатый сейф «Миллеръ».

Денисову показалось, что человек этот, возможно, даже бывал здесь.

— Когда они клали вещи, — спросил он, — кто-нибудь еще был в отсеке, кроме вас?