Андрей Кивинов - Трудно быть мачо

Некоторые продавцы грешили игрой с уценками, но тоже не часто. Если какой-нибудь товар определенное время не продавался, его уценивали процентов на двадцать, если снова не уходил – еще на двадцать и так далее, до чисто символической цены. Так вот после первой уценки коварный торговец снимал товар с продажи и прятал где-нибудь на складе или другом стеллаже. В день, когда работала уценочная комиссия, незаметно выставлял его на прилавок. Потом снова прятал. На последней стадии звонил какому-нибудь родственнику, и тот покупал новую вещь за треть, а то и четверть реальной стоимости. А плохо ли микроволновку или стиральную машинку за бесценок поиметь? И оправдание есть – во-первых, зарплата не ахти, а во-вторых, вся страна левачит, начиная от водителей маршруток и заканчивая космонавтами.

С этим позорным явлением тоже была обязана бороться служба безопасности, но некоторые охранники и сами были не прочь приподняться на уценках.

– У женщины полная тележка была, – вспомнил продавец, – набор стекла, кажется, скатерть, лампочки… Я еще удивился, что она перфоратор берет, да еще такой навороченный. Их обычно мужики покупают.

– Надо было предупредить охранника.

– Кто ж знал?

Чернаков вспомнил про Пингвина. Он тоже приперся в начале девятого. Не исключено, его работа. Старый прием. Засветиться на входе, потом болтаться по залу. Толик Бушуев, естественно, все силы на него бросил. А пингвиновские дружки в это время спокойно дрели вынести. Ничего сложного. Бирку оторвал, под дубленку сунул или в сумку и иди спокойно. И никто не обыщет. А попросишь сумочку показать, хай поднимут. Несколько раз охранники требовали прошедших кассу граждан предъявить, что у них в сумках. В девяносто процентах случаев следовал скандал. А какой-то ушлый адвокат подал на «Планету» в суд за оскорбление подозрением и превышение охраной служебных полномочий. После этого охранники и не пытались осматривать подозрительные сумки, а уж тем более залезать под пальто или куртки. Себе дороже. Не звенит рамка, и скатертью дорога.

– Узнал бы женщину, если бы снова увидел?

– Наверное.

Чернаков нашел Бушуева, рассказал о вызове к Тагирову.

– Странно, – согласился детектив, – ну, подумаешь, товара уперли больше, чем обычно. Праздники же. Что, Аршанский сам не мог нам предъяву сделать? Это же его вопросы.

– То-то и оно…

– Лучше бы людей дали. Я вчера два часа за одним гавриком ползал, и мимо кассы. Честным, сволочь, оказался.

– Пингвин, похоже, не просто так заходил. Если снова объявиться, бросайте его, и все силы на других. Хотя какие там силы… Попробуй, уследи за всеми. Хоть весь магазин камерами облепи.

– Согласен. «Планета» не подвальный шоп. И народу сейчас, как в метро в час пик.

– Тагиров предложений ждет, как работу улучшить. А какие тут предложения?

Людей добавить, да шмон разрешить, – Чернаков раздраженно посмотрел в зал, уже превратившийся в галдящий человеческий муравейник. Пятница, многие берут отгулы и бегут по магазинам, чтобы не толкаться в очередях в выходные дни.

– Может, попросить рентгеновскую установку поставить? Как в аэропортах. И всех по-тихому просвечивать.

– Ага. До первого демократа… Ладно, пойду к себе. Работай.

Чернаков поднялся в кабинет, включил компьютер и уставился в экран, прикидывая, чтобы такого попросить у начальства, кроме кадров и прав. К «бумагообороту» он испытывал стойкую ненависть, еще с милицейской скамьи, но ненависть к делу не подошьешь.

Виктор Сергеевич Харламов работал детективом в «Планете» третий год, считаясь ветераном производства. Как и большинство сотрудников «Заботы-сервис», он когда-то носил серые погоны с красными просветами. Но едва стукнул рубежный пенсионный возраст, написал рапорт, несмотря на уговоры начальства остаться еще на годик-другой. В прошлой, ментовской жизни он служил в Оперативно-поисковом управлении, закрытой конторе, промышляющей различными негласными, но богоугодными мероприятиями, в том числе и скрытым наблюдением, проще говоря – филерством. Именно ему и посвятил себя Виктор Сергеевич, официально для окружающих числясь курьером в какой-то липовой строительной фирме. И в супермаркете продолжил практику, без которой, наверное, уже себя и не представлял. О его профессионализме говорил хотя бы тот позорный факт, что спустя три года никто из персонала, за редким исключением, не знал о том, что он детектив «Планеты». Человек толпы – неприметный, среднестатистический, местами выпивающий. (А кто без этого?!) Приходил в магазин, брал корзинку и гулял по залу. Но чаще сидел перед мониторами в кабинете старшего смены. И заметив неладное, работал в живую, не полагаясь на камеры. Не один, даже самый осторожный воришка, пока не смог «срубить» старого «топтуна». Чернаков дорожил таким кадром и при первой возможности выписывал ему негосударственную премию.

У детективов иногда случались проколы, но в обратную сторону – когда нормального покупателя принимали за жулика. Но, как правило, Харламов не ошибался.

На дамочку в кроличьей шубе он обратил внимание, едва та вошла в зал. Большую хозяйственную сумку в камеру хранения не сдала. Сразу за турникетом располагался отдел для садоводов. Сейчас здесь торговали елочными украшениями и хлопушками, но кое-что из старого ассортимента все же оставили. Мало ли в магазин заглянут гости с южных краев и захотят купить какой-нибудь инвентарь для своего сада-огорода. Дамочка не выглядела приезжей. Она решительно подошла к первому попавшемуся стеллажу, и переложила в корзину пару расписных глиняных горшков, причем, даже не рассматривая их, как это обычно делают женщины. Некоторые по часу возле какой-нибудь копеечной вазочки стоят, мучаясь – брать, не брать. А тут сразу, без раздумий и на ценник не взглянула.

Быстро в следующий отдел. И так же, практически не выбирая, загрузила в корзину набор для ванной комнаты – настенную мыльницу, вешалку и кольцо для полотенца. Такие вещи и мужики подолгу рассматривают – подойдут ли к интерьеру? А здесь ни на секунду не задержалась, словно на самолет опаздывала. Может, конечно, и вправду опаздывала. Свою сумку, естественно, бросила в корзину.

Харламов переключил камеру. Женщина исчезла из монитора и через секунду возникла у следующего стеллажа. Что-то спросила девушку-продавца и взяла несколько бутылок с чистящим средством. Покатила тележку в следующий отдел.

Виктор Сергеевич накинул куртку, нацепил шапку-петушок, повесил на руку корзину с заранее загруженной в нее мелочью и быстро вышел в зал. Кошки-мышки. Начинаем.

Когда через минуту он, словно тень прилип к дамочке, та прибавила к покупкам в несколько рулонов обоев. При этом тоже не выбирала, что уже совсем неправдоподобно. За последующие десять минут гражданка почти доверху нагрузила корзину совершенно разношерстным товаром и, в конце концов, остановилась у витрины со столовой посудой. Показав на подарочный набор вилок-ножей-ложек, уточнила у девушки-продавца страну-производителя. Услышав ответ, попросила выписать. Дорогие, малогабаритные вещи находились за стеклом и выдавались продавцами по просьбе посетителя магазина. Набор стоил прилично – пять с лишним тысяч. Продавец достала коробку, проверила ее содержимое и выписала чек. Дамочка отправилась дальше, в сторону небольшого кафе, расположенного в противоположной от входа стороне, рядом с отделом офисной мебели.