Андрей Кивинов - Куколка

– То есть он оставил склад в ведении этого “Рикошета”? Отдав и ключи и документацию?

– Конечно. Он не в первый раз таким образом доверял склад. Это удобно, Витя не несет ответственности за товар.

– Понятненько. Он работал один? Без компаньонов?

– Фактически всем руководил Витя. Были, конечно, грузчики, охрана, уборщица.

– А бухгалтер там, секретарь?..

– Нет, нет, Витя справлялся сам. Поэтому достаточно легко и отказался от предприятия.

– Вы видели кого-нибудь из “Рикошета”? Или, может, знаете?

– Откуда? Я на складе-то раза два была всего. Простите, вы что-нибудь выяснили по поводу его гибели? Ваши вопросы имеют отношение к его смерти?

– Если мне не изменяет память, то про убийство я узнал две минуты назад от вас. Выяснить что-либо за это время физически невозможно. Но если я выясню, то позвоню. Извините за беспокойство, до свидания.

Музыкант положил трубку и повернулся к хозяйке.

– Мать, я с районным начальством беседовал. Склад у вас снова открывают. Чеченцы. Радуйтесь.

На улице Серега в задумчивости остановился возле подвальной двери бывшего предприятия Виктора Ивановича. Обернувшись на шаги, увидел идущего к студенческой общаге негра.

– Эй, земляк, закурить не будет?

Негр остановился и угостил Серегу “Беломором”.

Викулов затянулся и, поправив “петушок”, зашагал по направлению к отделу.

Телефон, с которого отправлялись факсы в Приблудск, был установлен в помещении склада на Беспросветной улице.

– Этот пункт, Сережа, мне решительно не нравится. – Александр Зелинский жирной чертой маркера обвел параграф в тексте. – Надо заменить.

– Да нормальный пункт, Шура! Ты учти, это всего лишь программа. Вовсе не обязательно ее после выполнять. А борьба с преступностью очень сейчас актуальна. Без этого в политику шагу не ступишь.

– Я не спорю, я говорю насчет этого пункта. Пусть другой придумают. За что им только бабки платят? Дипломами и грамотами обвешались, а сочинять не могут. Надо ж: “Повысить сотрудникам милиции денежное содержание”. А братва что скажет?

– Умная братва поймет.

– А обморозки? Зачем мне лишняя головная боль? Вот этот пункт ничего – “Улучшить условия содержания заключенных в следственных изоляторах, довести их до уровня мировых стандартов”. Отлично! Тоже ведь борьба с преступностью, но все по понятиям. Зачем милиции деньги? Потом взятки брать перестанет… Четвертая позиция тоже не в масть. “Улучшить материально-техническую базу органов внутренних дел”. К черту! Перебьются. А то завтра на “мерсы” сядут. Чем они тогда от нормальных людей отличаться будут, сам подумай. Так, а это что за статья?

– Здесь говорится, что тебя преследуют и травят мафия и власти.

– Очень преследуют?

– Только шорох стоит, едва дышишь.

– Тогда пойдет. Так, а эта?

– О свободном ношении огнестрельного оружия. Тоже в рамках борьбы с преступностью. На улицах беспредел, народ должен самообороняться.

– Мудро. Законный “ствол” в кармане никогда не помешает. Погоди, а название? Почему такое название у материала?

– Да что ты придираешься, Шура? Шикарное название. “Дружной семьей к всеобщему братству!” Глубинный философский смысл. Звучит благородно, но расплывчато.

– Больше всего на свете, Сережа, я не люблю, когда глубинной философией прикрывают очевидную тупость. Семья, братство… Если завтра все пойдут в братву, кто вкалывать-то будет?

– Вкалывать найдется кому, а слово “братство” Здесь несет совсем другой смысл.

– Ты, Сережа, не рассчитывай на умных людей. Большинство истолкует это название именно как призыв бросать работу и идти в бандиты.

– Да у нас любой призыв сразу истолковывают к “бросай работу”! – Все равно. Никакой философии мне здесь не надо. Тем более каких-то двусмысленных понятий. Замените название статьи.

– Шура, уже поздно. Сегодня газета идет в набор. Зелинский опустил позолоченную оправу на нос и глянул на Сережу поверх линз.

– Друг мой, что значит “поздно”? Когда тебе привозят валютную блядь, за которую ты отстегнул сотню баксов, а она тебе вдруг заявляет, что сегодня, милый, поздно, давай как-нибудь потом, как ты реагируешь? Ты требуешь немедленного удовольствия, потому что выложил деньги из своего кошелька. Поэтому давай не будем спорить об очевидном. Я – заплатил. Этим сказано все. Замени.

– Хорошо, я постараюсь…

Зелинский снял очки, бросил на макет завтрашней рекламно-избирательной газеты маркер и крутанулся в кресле.

– И фотографий побольше. Что-нибудь послезливей. С детишками там, с ветеранами. Кандидат гладит жену, кандидат гладит кошку, кандидат делится с нищим последним рублем…

– Ты ж не женат.

– Ой, ради Бога…

– Хорошо. – Сережа сделал пометку в блокноте. Зелинский поднялся с кресла, сделал несколько вращательных движений головой – профилактика остеохондроза – и, пройдясь по мягкому офисному паласу, замер у окна.

Нева бушевала, яростно вырываясь из гранитных берегов. Последняя отчаянная попытка перед длительным зимним заточением, последний шанс остаться свободной и непокоренной. Изначально проигранный бой. И тем не менее…

Под окном промчалась машина, исполнив клаксоном ламбаду. Александр Михайлович очнулся и повернулся к Сергею.

– Что у нас с Похмелецким комбинатом? Ты говорил, какие-то проблемы?

– Нет, нет, все улажено. Бензин прибудет вовремя.

– Кстати, вот что. Желательно ограничить круг дилеров комбината. Похмелецк – золотая жила.

– Я тоже размышлял об этом. Месяца через три у нас будет контрольный пакет акций. Вернее, у наших людей. Соответственно, вопросы сбыта будем регулировать мы.

– Хотелось бы пораньше.

– Я понимаю, Шура. Но к сожалению, мы не одни видим в Похмелецке нефтяную жилу.

– Разумеется. Но… Все достается победителю. А победы без боя не бывает. Ты уже просчитывал возможные варианты?

– Конечно.

– Ну и?..

– Силовой момент не исключен. Зелинский вновь стал рассматривать осенний пейзаж.

Естественно, силовой момент не исключен. Где сейчас можно обойтись без силового момента? Нигде нельзя.

Шериф очень не вовремя ушел со сцены, но… Загниет ягода – погибнет лоза, а на месте сорванной ягоды вырастет новая. Маленькая жертва фигуры, прополка грядок…

– Сережа, что слышно от Спикера?

– Спикер явно крутит. Такие милые повороты сюжета – мечта беллетриста.

– Что такое?

– Менты взяли бабу. С его слов. Сунули в изолятор, а она в первую же ночь оттуда сдернула. Удрать из изолятора все равно что удрать из “Крестов”. Поэтому я и сомневаюсь в искренности Спикера. Скорее всего, он просто проворонил бабу, либо…

– Либо?

– Нашел ее и поговорил.

– Это ж элементарно проверить, Сережа. Побег из изолятора совсем не рядовой случай.