Николай Леонов - Пир во время чумы: повести

Кто, хотя бы предположительно, мог стоять за громким убийством? Наиболее вероятно, что Старову убили как реального, пожалуй, самого сильного кандидата на пост губернатора Петербурга и области. Но криминалитет не любит, да и не умеет заглядывать далеко вперед. Этим людям не объяснишь: мол, если «эта баба» придет к власти, ты не будешь получать доход со своих палаток. Каждый подумает: видали мы таких правителей! Сколько их сменилось за последние годы! Губернаторы и мэры сидят в креслах — и пусть себе сидят, а мои палатки охраняют купленные менты. Ни один правитель, будь он самый честный, не способен прожить на зарплату, найдем к нему ход, дадим на лапу — и будем жить как жили.

Сами политики, которым убитая наступила на мозоль, оружия в руках в жизни не держали и напрямую с криминалитетом незнакомы, потому никаких команд дать ему не могли. Сколько бы у Березовского ни было миллиардов, он не имеет возможности нанять киллера. Его может нанять оперативник ФСБ и МВД. И не сам, а через нижестоящего. Значит, возникает цепочка.

Теперь об оружии американского производства. Какой профессионал возьмет в руки незнакомую пушку? У него есть своя, верная, пристрелянная, которую он после дела тщательно протрет и выбросит подальше. И при чем тут женщина? Истеричка? Наркоманка? Но кто рискнет иметь дело с наркоманом, человеком, плохо управляемым, зависимым? Только в одном случае: если его ликвидируют в ближайшие сутки. Количество людей, причастных, хотя бы знающих об убийстве, растет как снежный ком. Заказчик, притом не один, затем посредник, второй посредник, два киллера, три или четыре помощника, затем ликвидаторы. С ума сойти, так дела не делаются — провальный вариант.

Если стреляли эфэсбэшники или менты, почему они воспользовались незнакомым оружием? И почему так плохо стреляли? Затем лестница. Убийцы и жертвы могли находиться на расстоянии нескольких метров. Даже посредственному стрелку хватит двух патронов. А тут четыре на женщину, два на мужчину, оставшегося в живых.

Не складывается. Гуров взглянул на друга. Похрапывает, гад, даже вон слюна потекла. Сыщик достал носовой платок, вытер Станиславу рот. Подошла стюардесса, предложила воды. Гуров взял два стаканчика, один выпил, второй поставил на откидной столик, подумав, что Стас, видимо, чего-то недоговаривает — с каких дел он так крепко спит? Тот заворочался и пробормотал:

— И не сплю совсем, так, дремлю чуток. — И заворочался, устраиваясь в кресле поудобнее.

Гуров дал мыслям другое направление. Почему Петр, который никогда ничего просто так не делает, послал их в провинциальный город? Ясно, руководители розыскной бригады не захотели, чтобы в их подчинении были опытные сыщики, люди с характером, со своим мнением. Нормально. Они желают руководить и не хотят спорить с какими-то полковниками, им нужны оловянные солдатики. Они фактически плюнули начальнику Главка в лицо: мол, разыскивайте своих мелкотравчатых убийц, а здесь дело государственное, на контроле у Самого. Отвечать нам, мы и подбираем команду. С нас спрос, и мы с кем желаем, с тем и работаем. Разумно. Хотя ни за одно нераскрытое заказное убийство никто пока не ответил. Возможно, Хозяин болен, власть практически не изменилась, и теперь наконец неудачники ответят. Или имеются некие серьезные зацепки, о которых не сообщают. Министры желают отличиться, и им не нужны в команде популярные люди, которые перехватят у их славу. Или же Петр считает дело проваленным и не желает, чтобы мы имели отношение к крупной неудаче, и сослал нас с глаз долой. И никакого «аграна» и «беретты» в Котуни не появлялось? Тоже вариант. Тогда понятно, почему мы летим именно в Котунь, где у меня серьезные связи. Петр рассчитывает, что мы раскроем какую-то группу, пусть и не имеющую к громкому убийству никакого отношения. А на коллегии Петр сможет козырнуть, сказать: мол, вы, господа, отказались от нашей помощи, а мои мальчики работают. Это уже политика в рамках министерства, но Петр не захотел посвящать нас в нее. Такое и раньше случалось. Ладно, жизнь покажет. Гуров не обидится на своего начальника и друга. Он не умел работать на посылках, а в бригаде иной работы им бы не поручили никогда. Там не то что полковники, многие генералы имеют задачу от сих и до сих. Наконец и Гурова сморило, он задремал.

— Сколько можно, командир? — разбудил его Станислав. — Как в Москве сели, так и захрапел, завидую. Пристегнись, наша «этажерка» пытается приземлиться.

Гуров провел ладонью по лицу, вздохнул и спросил:

— Стас, ты сны видишь?

— Редко, однако случается.

— Мне чего-то плохое приснилось, точно не разобрал, но кровищи было — залейся.

— Нормально, у наших врагов до хрена лишней крови, не обеднеют.

— Ты хоть и не спал, — усмехнулся Гуров, — но физиономию протри и глаза открой, на тебе мундир, черт побери!

Как ни странно, видавший виды самолет приземлился мягко. Пассажиры по обыкновению рванулись к дверям, словно машина горела и жизнь решали секунды. Оперативники сидели не двигаясь, вышли к трапу последними и сразу увидели стоявшую неподалеку черную «Волгу», а рядом — капитана милиции, который нервно вертел головой и собирался уже двигаться в сторону аэровокзала.

— Приятель! — крикнул Станислав. — Ты случаем не потерял чего?

Капитан одернул китель, улыбнулся:

— Здравия желаю, товарищ полковник!

— Здравствуй, хочу по дружбе предупредить. — Стас пожал капитану руку. — Мой начальник, полковник Лев Иванович Гуров, терпеть не может слова «товарищ». — И тихо добавил: — Его дед был из недобитых, так что пойди на уступки старикам, зови нас господами.

Капитан еще больше вытянулся, открыл дверцу «Волги».

— Прошу, господа полковники, генерал ждет вас.

— Я хотел бы сначала в гостиницу, — сухо сказал Гуров. — В Москве снег, зима, а у вас еще осенью пахнет. Но раз генерал ждет, едем.

Черный тонкий свитер, светло-серый твидовый пиджак, черные брюки, которые сидели на нем безукоризненно, делали Гурова похожим на богатого иностранного туриста, скорее англичанина. В руках Гуров держал кейс и теплую штурманку, которая здесь оказалась совсем не по погоде.

Гости сели в салоне, капитан устроился рядом с водителем.

— Женя, домой, — приказал он, — и развернулся к гостям. — Извините за любопытство, господин полковник, а вы не тот самый…

— Тот самый, — перебил его Гуров и кивнул на Станислава. — Вы, капитан, обращайтесь к полковнику, он знает уйму интересных историй.

— Вот так, братец, я и живу, — пожаловался Станислав. — Они с людьми говорить не любят. А ты кем служишь?

— Я при генерале, — ответил капитан, хотел назвать свою должность с гордостью, но столкнулся с безразличным взглядом светло-серых глаз Гурова и завял.