Джек Марс - Все средства хороши

Но они так и остались в браке. В основном, это решение было принято из-за девочек, но также были и другие причины. Как минимум, они были лучшими друзьями. А кроме этого, остальной мир все еще считал их парой. В СМИ они всегда появлялись вместе и это было удобно.

Она вздохнула. Это был еще один секрет, о котором не стоило знать американцам.

Сьюзен посмотрела на часы, было уже практически девять.

– Пьер, – повторила она.

– Что? – ответил он наконец.

– Я тебя очень люблю.

– И я тебя люблю.

– Хорошо. Я слышала тебя и я уеду отсюда так скоро, как только смогу. Но сейчас я должна присоединиться к речи президента.

– Президент – тупица.

Она кивнула:

– Я знаю, но это наш тупица и мы должны поддержать его, ясно?

– Хорошо.

Она положила трубку и стряхнула оставшийся пепел с сигареты, взглянув на трех неуклюжих гигантов, окружавших ее со всех сторон.

– Идем, ребята, – сказала она.

Уже через минуту они стояли в лифте, который опускался в недра земли.

– Сорок секунд, господин президент. Когда Вы увидете зеленый свет, это будет означать, что Вы в эфире, – раздался голос из диспетчерской.

– Я также буду подсвечиваться зеленым? – спросил президент.

– Вас снимают с пяти углов, сэр, но да, зеленый свет будет виден. Тридцать секунд.

Дэвид Хальстрам встал в задней части телестудии так, чтобы видеть площадку целиком. Президент выпрямился, взойдя на подиум с абсолютно спокойным лицом, и стал ожидать, когда включится зеленый свет. Перед ним в креслах сидели одни из самых важных и влиятельных людей США.

Большую часть аудитории составляли конгрессмены и сенаторы, которые сидели по обе стороны от дорожки, ведущей к подиуму. В основном это были либералы, как и сам президент, но также встречались и другие оппозиции. Здесь также присутствовали Госсекретарь, Министр финансов и Министр образования. Директора НАСА, Национального фонда содействия науке и развитию и Службы национальных парков сидели в окружении своих топ-сотрудников.

Сердце Хальстрама бешено колотилось. Просто сказать, что он был взволнован, означало недооценить его состояние. Он чувствовал себя так, будто находился в ракете, которая как раз выходила из состояния гравитации. Это был один из тех моментов, ради которых он вообще жил.

Он был рожден для этого. Он никогда не употреблял спиртные напитки и, тем более, наркотики. Он редко нуждался в кофеине. Он работал по восемнадцать часов в день, даже не зевая, затем падал спать на четыре-пять часов, вставал и все повторялось заново. Что могло дать ему кофе, если Дэвид жил так большую часть своей жизни.

Президент Томас Хайес собирался выступить с одной из своих самых важных речей в истории Америки и он, Дэвид Хальстрам, начальник штаба, его доверенное лицо, его советник стоял всего в тридцати футах.

– Двадцать секунд, господин президент.

Что-то мелькнуло в голове Дэвида. Люк Стоун. Они проверили его днем, естественно, они были обязаны сделать это. Он спас жизнь президента, но…все равно стоило знать, с кем они имеют дело. В его личном деле было много чего интересного. Красные закладки мелькали тут и там. Боевое ранение, применение силы в сомнительной ситуации, злоупотребление должностным положением, подделывание документов. Судя по всему, сегодня он попал в западное крыло с фальшивым допуском. Как ему это удалось? Чтобы случилось, если бы ему не удалось проникнуть туда?

– Десять секунд. Удачи, сэр.

Теперь он хотел, чтобы они срочно покинули базу. Ладно, Дэвид поговорит с ним об этом. Возможно, с утра они…хотя, что с утра? Поедут в кемпинг Дэвида?

Хайес посмотрел прямо в камеру, стоя на подиуме.

– Мы в эфире через четыре… – снова раздался голос.

– Три…

Хайес улыбнулся. Хоть это и выглядело фальшиво, не искренне, но, в конце концов, лучше, чем ничего.

– Два…

На лице президента появилась решительность.

– Один…

– Добрый вечер, мои дорогие граждане, – начал президент с широкой, уверенной улыбкой. – Я здесь, чтобы рассказать вам…

БУМ!

Резкая вспышка света. На долю секунды Дэвид решил, что это был тот самый зеленый свет, которого ждал президент. Но это было не так. Белый, ослепляющий свет появился откуда-то позади президента и целиком поглотил его.

Дэвида снесло силой ударной волны. Он пролетел небольшое расстояние, врезался в стену в десяти футах от того места, где стоял и упал на землю. Вокруг потемнело, он ничего не видел. Земля под ними дрожала.

Внезапно, раздалась еще одна вспышка, на этот раз более сильная. Все тряслось, здание пришло в движение. Потолок над ними прогнулся. Дэвид услышал это, а затем ощутил, когда большой кусок кирпичной кладки приземлился на его поясницу и ноги. Было безумно больно, затем он перестал что-либо чувствовать.

Дэвид был сообразительным. Он сразу осознал, что его ноги, скорее всего, были раздроблены, а тело парализовало ниже пояса. Он также подозревал, хотя не мог чувстовать этого, что истекает кровью.

В темноте вокруг кричали люди.

«Я на десять уровней ниже поверхности Земли. Никто не спасет меня», – подумал он.

Он промотал назад события в голове. Первая ослепительная вспышка света. Сейчас он представлял ее четче. Свет не поглотил президента, он уничтожил его.

Президент и, скорее всего, все, кто были с ним, мертвы.

21:02

Вашингтон

«А теперь, – произнес тихий голос. – Президент Соединенных Штатов Америки».

Люк только въезжал на шоссе, когда президент собирался начать свою речь. Он надеялся, что если тот будет говорить хотя бы час, то к концу эфира он уже приедет к горе Везер.

Люк услышал голос президента и вдруг радио замолчало.

Раздался женский голос: «Ой, кажется, у нас технические неполадки. Мы потеряли связь с центром ЧС на горе Везер, где находится президент. Мы стараемся устранить проблему, а пока несколько слов от наших спонсоров».

Люк переключился на другую станцию, но история повторилась. Он попробовал следующую, там играл рок.

Наконец, раздался мужской голос: «Дамы и господа, мы только что получили информацию, что в правительственном объекте на горе Везер прогремел взрыв. К сожалению, у нас нет никакой точной информации. Связь с бункером потеряна, но корреспонденты уже выехали на место. Просим учесть, что это не означает…»

Люк выключил радио. Какое-то время он ничего не ощущал, потеряв дар речи. Он вспомнил то давнее утро на холме в Афганистане. Было очень холодно. Солнце взошло, но не грело. Почва была твердой. Повсюду валялись трупы. То тут, то там были разбросаны тела худющих, бородатых мужчин с широко раскрытыми глазами.

Люк вспомнил тот момент, когда ночью он сорвал с себя рубашку. Его грудь была пропитана кровью убитых. Он нападал на боевиков с ножом, кромсал их на мелкие кусочки. И чем больше он убивал, тем больше их приходило.