Джеймс Кэрол - Хищница

– То есть ты все это делаешь ради будущих жертв, так?

– Мы не можем быть уверены на сто процентов, что Ридов убил Нельсон Прайс. Да, у этой версии есть доказательства, но реально правду знают только те, кого уже нет в живых: Лестер, Мелани и Нельсон. Но мы знаем, что на свободе по-прежнему находится очень опасная и непредсказуемая убийца и ее нужно остановить. Если для этого мне нужно довести до слез несколько человек, я готов это проделать нужное количество раз. Чьи-то расстроенные чувства я переживу, а вот еще чей-то труп – нет.

Через десять минут они снова ехали по мосту поцелуев в направлении из города. В машине повисла напряженная тишина. Уинтер думал о том, что они не первые едут по этому мосту и не думают о поцелуях. Они проехали знак, обозначающий городские границы, и через несколько секунд небо заслонили кроны деревьев.

– С самоубийством матери тоже не сходится, – прервал тишину Уинтер.

– Люди кончают с собой каждый день, Уинтер, – взглянув на него, заметила Мендоза.

– Да, но при наличии детей все меняется. Раз Юджин Прайс бил жену, то и образцовым отцом он явно не был. Ты слышала, что сказал Кларк: все подозревали, что детей каким-то образом мучают, но никто не смог ничего доказать. Связь матери с детьми – самая сильная связь в мире. Она знала, что за человек ее муж. И чтобы она решилась оставить детей наедине с этим чудовищем, жизнь должна была стать для нее совсем уж невыносима.

– Может, так оно и было. Жизнь стала невыносима.

– Я так не думаю.

Уинтер снова вспомнил свою мать. Для нее жизнь стала невыносима, но она держалась. Он часто думал о том, почему она не покончила с собой. Единственная причина, до которой он додумался, – она не хотела оставлять его одного. С тех пор, как он уехал учиться в университет, он ждал телефонного звонка с сообщением о том, что она наглоталась таблеток или вскрыла вены в ванне, но никто не звонил.

Увиделся он с ней всего один раз, когда конец был уже близок. Она лежала в больнице, слабея умом и телом. В спутавшемся сознании она обращалась к нему по имени отца, и этот факт делал и без того тяжелую ситуацию невыносимой для Уинтера. Он не смог пробыть с ней и пяти минут. Возвращаясь на работу в Куантико, он организовал ее перевод в больницу получше и сделал все, чтобы ее последние дни прошли в комфорте. И продолжал ждать звонка. В конце концов ее убили не таблетки и не бритва, а выпивка.

– И что, по-твоему, случилось с матерью? – спросила Мендоза.

Дорога резко ушла вправо, и солнце стало светить прямо в глаза. Он закрылся от ослепляющих лучей и повернулся к Мендозе.

– Думаю, ее убили. Скорее всего, Юджин Прайс привел ее в сарай, накинул веревку на шею и повесил. И, думаю, он заставил детей смотреть. Что мне по-прежнему непонятно – какое отношение к этому всему имеет Нью-Йорк, кафе в два часа ночи и психопатка со страстью к драматическим жестам.

Отделение судмедэкспертизы округа Монро располагалось в Брайтоне, небольшом городке в южном пригороде Рочестера. Рядом стоял комплекс зданий исправительной колонии, похожий на кубики из конструктора «Лего». Тюрьма выглядела так, словно ее строил ребенок с неразвитым воображением.

Выйдя из машины, Уинтер потянулся, зажег сигарету и застегнул куртку. Немного погодя еще раз вытянулся и похрустел суставами. Мендоза обошла машину и встала рядом с Уинтером – надела очки, поправила форму. Уинтер еще не видел, чтобы она выглядела неряшливо или неопрятно – вне зависимости от времени суток ее внешний вид всегда был безупречен.

Пройдя через парковку, они подошли к краснокирпичному зданию бюро судмедэкспертов. Похоже было, что его строил тот же самый унылый ребенок, который работал над зданием тюрьмы. Уинтер сделал последнюю затяжку, затушил сигарету об урну у входа и прошмыгнул вслед за Мендозой в закрывающуюся дверь.

Внутри здание было таким же безликим, как и снаружи. В отделке доминировал бежевый цвет, бетон и ламинированное дерево. Единственным ярким пятном была большая монстера. Женщина на ресепшене подняла голову от компьютера и широко улыбнулась всеми своими зубами.

– Следователь Мендоза?

– Да, верно. Мы к доктору Гриффин, – с улыбкой сказала Мендоза.

На лице секретаря отразилась крайняя степень недоумения.

– Что-то не так? Доктор Гриффин ведь на месте?

– Да, она здесь. Просто по телефону ваш голос звучал иначе.

Мендоза негодующе взглянула на Уинтера, но он лишь пожал плечами. Секретарь вышла из-за стойки и жестом пригласила их следовать за собой.

– Ты в курсе, что представляться офицером полиции противозаконно? – зашипела она, пока они шли.

– Так арестуй меня, – прошептал в ответ Уинтер.

Они свернули в коридор и остановились у двери почти в самом конце. На стальной табличке было написано: «Доктор Розалия Гриффин. Главный судмедэксперт». Секретарь постучала в дверь.

– Войдите, – донеслось изнутри.

Секретарь толкнула дверь и отошла в сторону, чтобы пропустить Уинтера и Мендозу. Доктор Гриффин подошла поприветствовать их. Ей было около пятидесяти пяти, и выглядела она очень хорошо. Форму седым волосам придавала короткая стрижка, не требующая сложной укладки. Пиджак был не дизайнерский, но сшит по ее меркам. Либо же ей повезло и стандартная модель села на нее идеально, что при росте метр девяносто – большая удача. На коротко стриженных ногтях – аккуратный маникюр. На левом глазу она патриотично носила повязку с красно-бело-голубыми стразами по контуру.

– Детская травма, – объяснила она южным медленным говором.

Уинтер ждал подробностей, но не дождался.

– Хотите кофе? – спросила она.

– Черный, два сахара, пожалуйста, – попросил Уинтер.

– Мне с молоком, без сахара, – сказала Мендоза.

– Сделайте три кофе, пожалуйста, Анджела.

Анджела вышла, прикрыв за собой дверь. Гриффин села и жестом пригласила их занять кресла перед ее столом. Кроме телефона, лэптопа и единственной папки на столе не было абсолютно ничего. Уинтер расстегнул куртку и сел. В этом кабинете, как и повсюду в здании, тоже царил ламинат – им были отделаны пол, стол и книжный шкаф. На стене за спиной доктора Гриффин в сосновых рамках висели сертификаты, подтверждающие ее профессионализм.

– Прошу прощения за любопытство, но почему полиция Нью-Йорка вдруг заинтересовалась убийством, раскрытым шесть лет назад? – спросила Гриффин у Мендозы.

– Оно связано с текущим расследованием, но это все, что я сейчас могу сказать.

Раздался стук в дверь, и Анджела внесла поднос с кофе. Поставив чашки на подставки, она тихо выскользнула из кабинета.

– Хорошо, начнем с начала, – предложила Гриффин, когда закрылась дверь, и демонстративно постучала пальцем по папке, привлекая к ней внимание. – Насколько я могу судить, у нас намечается сделка. У меня есть нечто, что нужно вам, а у вас – то, что нужно мне.