Николай Леонов - Хищники

Сняв в кемпинге комнату на три места, опера и их водитель Костя, приняв душ и перекусив в гостиничном кафе, договорились подняться в пять утра, чтобы в семь – не позже! – быть на пункте пропуска. Станислав, плюхнувшись на койку, объявил, что встанет даже в четыре. Но… Гуров, и без будильника вставший в половине пятого, еле растолкал разоспавшегося приятеля. Открыв глаза, тот удивленно спросил:

– А что это ты меня будишь, чуть прилегли? Времени-то сколько?

– Пять! – пожал плечами Лев. – Костя, вон, уже пошел умываться.

– Ешкин кот! – вздохнул Крячко. – А мне подумалось… М-м-м!.. А сон-то какой снился…

– Небось Мариночка? – приглушив голос, с ироничной доверительностью поинтересовался Гуров.

– Гм-м-м!.. Ты будешь смеяться, но приснилась Римма. Уж не запал ли я на нее?

Вырулив на трассу, они помчались в сторону села Лавры, чтобы уже оттуда по грунтовой дороге добираться до Брунищева. При всем несходстве местного шоссе с автобанами, по нему «Волга» довольно резво добежала до Лавров. А дальше началось нечто далекое от понятия «дорога». Впрочем, все тот же знакомый Льва рассказал, что и на той стороне границы дороги ничуть не лучше, хоть Латвия и воображает себя «европейской державой».

К пункту пропуска – двухэтажному, не лишенному современной архитектурной эстетичности зданию с большим козырьком над местом досмотра автотранспорта, они прибыли к семи утра. И с удивлением обнаружили, что здесь вовсе не самые первые. В очереди уже стояло несколько машин с российскими и латвийскими номерами. Сам пункт начинал работу с восьми утра.

Как бы от нечего делать пройдясь вдоль этого «калашного ряда», Гуров с досадой отметил, что кого-либо похожего на Тартымшина или Ларидзе (их портретами благодаря Марине они запаслись в Кунино) в этих авто не отмечалось. Вскоре подъехала еще пара машин. Ближе к восьми их набралось около десятка. И ни в одной из них разыскиваемых не было. Лев вдруг ощутил внутреннее беспокойство. А вдруг Марина и «Бернинг» их обманули или сами ошиблись? А вдруг у Тартымшина на границе не одно «окно», о чем даже те не знают? А вдруг свое «окно» есть у Ларидзе и беглецы воспользуются именно им?!.

Но теперь что-либо изменить уже сложно, оставалось только набраться терпения и упорно ждать. Как сообщил по телефону Орлов, фотографии обоих разыскиваемых были разосланы по всем пунктам пограничного контроля.

Ровно в восемь очередь двинулась к шлагбауму. Плотный прапорщик и двое сержантов начали досмотр машин. Впрочем, почему-то в первую очередь пропускались въезжающие с латвийской стороны. При этом досмотр длился достаточно долго, и до девяти в Латвию въехало не более трех авто.

Ближе к обеду прибывающих в Брунищево стало заметно меньше. Крячко, который, периодически сменяя Льва, тоже ходил «прогуляться» к вновь прибывшим, с нейтральных выражений постепенно перешел на «полулитературные». Разыскиваемые так и не появились. Глядя через окно машины на дорогу, Гуров мысленно подсчитывал. От Кунино до Москвы на машине ехать примерно сутки. От Москвы до Пскова – около десяти часов. Учитывая тот момент, что и Тартымшину, и Ларидзе нужно было как можно поскорее уносить ноги, в Брунищево они уже должны были бы подъехать. Но их почему-то не было!

И тут Льва осенило: а что, если эти двое задержались в Москве? Что, если Ларидзе каким-то образом узнал о том, где находится Наташа, и решил ее забрать? Он быстро набрал номер Орлова и, едва услышал голос генерала, поспешил спросить:

– Петро, а на Кленовой «наружка» дежурит до сих пор?

Тот, отчего-то смешавшись, неохотно сообщил:

– Да вчера вечером сняли… Зачем она там теперь? Операция в общем и целом, по сути, завершилась. Смысл?

– Срочно отправляй опергруппу к Римме Лучининой! Дай бог, чтобы она была еще жива! – свирепо проорал Гуров.

– Твою дивизию!.. – сразу схватив суть того, что имел в виду Лев, досадливо выдохнул генерал, и в трубке тут же раздались короткие гудки.

Полчаса спустя телефон Гурова запиликал песенку про строгого капрала, и убитый голос Орлова уныло сообщил:

– Короче, Лева, Римма, слава богу, жива. Ее нашли связанной, с кляпом во рту. Девочка пропала. По словам Риммы, вечером в доме погас свет, пришли электрики. Она им открыла. Ей тут же заткнули рот и связали. Девочке сделали какой-то укол, после чего та сразу отключилась. Ее завернули в одеяло и унесли. Вот твари-то! Как же они могли узнать о Римме?

– Элементарно, Ватсон! – сердито засмеялся Лев. – Ларидзе мог проследить за Стефанией. Что уж тут сложного?! Ну ладно… Будем ждать до победного. Что нам еще остается?

Медленно тянулись часы, время близилось к двум. В какой-то момент что-то словно толкнуло Льва в спину. Он обернулся и увидел не первой новизны «Тойоту», которая подрулила к хвосту очереди. Немного постояв, «японка» сдала назад и покатила параллельно очереди, направляясь к пункту погранконтроля.

– Костя, заводи! – скомандовал Гуров, стукнув себя кулаком по коленке. – Это они! Не знаю почему, но чую – это они. Значит, так… Обгоняешь их и становишься впереди, якобы ты из очереди и тебя возмутила их наглость. Завяжешь ссору, чтобы они вышли из машины. Номера у нас обычные, поэтому ничего не заподозрят! А мы сейчас пригнемся, чтобы нас не было видно. Пусть думают, будто ты один. Вперед!..

Рванув с места, «Волга» лихо обогнала неспешно ползущую «Тойоту» и, выскочив наперерез, закрыла той дорогу. Высунувшись из кабины, Костя заорал возмущенным голосом:

– Куда без очереди?! Вон, давайте в хвост! Нашлись тут умные!

Окно «японки» опустилось, и выглянувший из него гражданин средних лет – Костя мгновенно узнал в нем Тартымшина, – побагровев от злости, заорал в ответ:

– Пошел на… быдло! Прочь с дороги, козел! Иначе сейчас хлебало набок сворочу!

– А ху-ху не хо-хо?! – Костя высунул руку и показал ему «фак».

Судя по всему, это стало последней каплей в разгоревшемся конфликте. Из «Тойоты» выскочили два разъяренных мужика – Тартымшин и его спутник, высокий моложавый брюнет. Это был Ларидзе. Костя узнал и его, о чем тут же скороговоркой сообщил операм. С крепко сжатыми кулаками Тартымшин и Ларидзе подскочили к «Волге», как видно, намереваясь выкинуть Костю из кабины и отогнать машину в сторону. И тут… Из резко распахнувшихся задних дверей, подобно сказочным «двоим из ларца», выпрыгнули двое крепких граждан, у каждого из которых имелись настоящие боевые пистолеты.

Раздалась жесткая, хлестнувшая как бич команда:

– Руки вверх! Не двигаться!

Тартымшин ошарашенно обернулся к ним и с вытаращенными глазами и открытым ртом медленно поднял руки над головой. До него мгновенно дошло, что он проиграл соперникам куда более сильным – и физически, и духом.